Перемены

— Рей…

Она подняла на меня глаза. Я не мог понять выражение ее лица, но постарался смягчить голос, как мог:

— Если тебе что-то нужно, просто скажи. Я вернусь через минуту.

Она кивнула, глядя на меня, но я понял, что думает она о своем. Я молча повернулся и вышел.

— Слушаю.

— Кайло, мне доложили, что Рей не улетела на Крейт…

Это таки Хакс, кто бы сомневался.

— Я знаю.

Он сделал паузу.

— Она с тобой?

— Да.

— Рен, если ты все-таки хочешь ее отправить — сейчас самое время. Нам сообщили, что Френ будет здесь через час.

— Приготовьте ТІЕ. Я приведу ее в ангар через пятнадцать минут.

Хакс помолчал, собираясь что-то добавить, но сказал лишь как-то очень мягко:

— Хорошо, Кайло.

Он отключился, а я всё стоял, уставившись в никуда. Как же мне не хотелось ничего решать. Хотелось рассыпаться прахом, раствориться в бесконечности космоса, не видеть, не чувствовать, не быть… Чертов слабак.

— Соберись. Возьми себя в руки. Хватит скулить и жалеть себя. Будет еще время порефлексировать. Сейчас нужно действовать. Начни с брюк.

— Что?

— Брюки надень, говорю, тупица.

Я надел брюки и зашел в спальню. Рей не поменяла позы. Похоже, ее захлестнуло то же оцепенение, что и меня.

— Рей, генералы вот-вот будут здесь. Соберись, пожалуйста. Через пятнадцать минут мы должны быть в ангаре.

Она подняла на меня глаза.

— Ты что, прогоняешь меня?

— Нет, Рей, конечно нет, но тебе нужно…

— Можно, я останусь с тобой? Пожалуйста…

— Нет. Я говорил тебе, что не смогу сосредоточиться на бое, если ты не будешь в безопасности.

— Ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой здесь?

О Сила! Дай мне мужество сделать, что должно. Она должна жить. Она должна быть в безопасности. Рей, любовь моя, прости за то, что я сейчас скажу. Ты просила меня не решать за тебя, но сама не оставляешь мне выбора. Я закрываю глаза, призывая всю свою волю, чтобы сказать одно простое слово.

— Нет.

Ее плечи опускаются. Она на секунду закрывает глаза, а во мне что-то будто обрывается. Прости меня, прости меня, прости… Я стою истуканом в дверях, пока она молча собирает свои вещи, и отступаю в строну, когда она проходит мимо. Замечаю на щеке слезу и сжимаю до боли кулаки, чтобы не привлечь ее к себе, вытирая слезы, прося прощения за всё…

Я слышал, как за ней закрылась дверь душа, и огляделся в поисках одежды. Найдя, облачился в форму, будто в защитный кокон, и как робот вышел из спальни. Рей уже ждала меня, стояла, просто глядя в пространство.

Я молча открыл дверь, и мы вышли. Ни одной мысли, ни одной эмоции не было, пока мы шли по коридорам уже пустынного корабля. Я не смотрел на Рей. Гораздо важнее, казалось, было вслушиваться в звук наших шагов, что эхом отражались от стен, как и тогда, на Крейте, наблюдать за остывающими воротами, лишь бы не смотреть, что происходит вокруг.

Мы вошли в ангар, и я отметил, что вокруг — ни души, хотя сейчас должна была кипеть подготовка к бою. Хакс… Я сообразил, что генерал приказал персоналу очистить ангар, чтобы мы с Рей могли попрощаться. Я заметил Армитажа возле одного из ТІЕ, готовых к отлету. Мы подошли, и он, кивнув Рей, обратился ко мне:

— У вас пять минут, Кайло. Больше дать не могу…

Сказав это, он развернулся и отошел в дальнюю часть ангара, чтобы обеспечить нам немного приватности, при этом, оставаясь в зоне видимости, чтобы, как только Рей улетит, запустить сюда пилотов.

Она стояла у трапа, опустив голову. Я обнял ее, не говоря ни слова, прижимая так крепко, как только мог. Я люблю тебя, Рей. Сказать бы, повторять бесконечно, но слова застряли в горле, и вытолкнуть их не представлялось возможным. Я отпустил ее молча.

Рей постояла еще секунду рядом, не поднимая головы, и, не взглянув на меня, забралась в ТІЕ, сразу же заблокировав дверь. Секунду спустя взрычали двигатели, и черный истребитель с белой полосой покинул флагман Верхового лидера Первого Ордена. В ту же минуту ангар заполнился гулом голосов, топотом множества ног, бряцанием оружия и писком дроидов. А я так бы и простоял тут вечность, глядя ей вслед, но подошел Хакс.

— Кайло, пойдем.

Я послушно развернулся и вышел за ним через боковую дверь. Мы оказались в небольшой комнате, судя по всему, кабинете дежурного. Хакс указал мне на стул, сам остался стоять, скрестив руки и прислонившись к двери.

— Кайло, что случилось?

Я только мотнул головой.

— Ты сказал ей, что ты собираешься сделать?

— Нет.

— Она хотела остаться?

— Да.

— Что конкретно она сказала?

— Спросила, может ли она остаться со мной.

— А ты сказал «нет»?!

Я кивнул. Что-то в его тоне зародило во мне глухое раздражение, и я поднял на него взгляд. Хакс смотрел на меня с неприкрытой злобой.

— Ты чертов идиот! Ты так увлекся своим самопожертвованием, что не видишь, что происходит с тобой, что происходит вокруг? Ты думаешь, мы не понимаем, что ты не собираешься возвращаться из этого полета? Что ты специально всё спланировал так, чтобы погибнуть там? А ты подумал, что будет с Рей, когда она узнает, что ты погиб? Что ты, черт побери, знал, что идешь на смерть, что обманул ее, чтобы она не остановила тебя? Ты думаешь, она сможет жить с этим после всего?!

Он не помнил себя от гнева. Я буквально видел ниточку, которая отделяла его от вспышки насилия. Но мне вдруг стало наплевать. Внезапно все эмоции, которые будто пропали в момент звонка Хакса, которых не было, пока мы с ней шли в ангар, которых не было, когда мы прощались, вернулись, буквально похоронив меня под собой.

— Это не твое дело!

Я рычал, почти нечленораздельно, но и его, похоже, уже понесло.

— Да очнись же ты, мать твою! Ты живешь в реальном мире, где есть люди, которые о тебе заботятся. Та, кто не сможет жить без тебя! Проснись же, наконец, от своих суицидальных фантазий! Если ты погибнешь там, ничего, черт побери, не изменится! Ты вещал мне про искупление, а сам решил трусливо покончить с собой в бесперспективной самоубийственной вылазке? И плевать тебе, что будет с теми, кому ты дорог!

— Я сказал, заткнись!

Не помня себя, я подскочил к нему, готовый разорвать, растоптать, уничтожить, но он не шелохнулся, лишь посмотрел на меня в упор с презрением и вызовом.

— Ты трус и лицемер, Кайло Рен.

Я ударил первым, метя в лицо. Стремясь смять, смести это презрительное выражение, заставить пожалеть о том, что сказал. Хакс уклонился, перехватывая мою руку, и использовал инерцию удара, чтобы припечатать меня об стену. Это выбило из меня дух, но не злость. Этот чертов рыжий хиляк будет мне указывать, как жить?! Я поставил ему подножку, но он потянул меня за собой, и мы упали, перекатываясь и сыпя проклятьями. Каждый пытался взять другого в захват, используя грязные приемы. Я ударил его головой в нос. Он расквасил мне губу. Я приложил его затылком об пол, он двинул меня ногой в пах.

Но внезапно нас оторвало друг от друга, расшвыривая в разные части комнаты. Дерек разнял нас, удерживая с помощью Силы. Несколько секунд я еще пытался брыкаться, вырваться из захвата, но обмяк, понимая, что это бесполезно.

— Что здесь, мать вашу, происходит?!

Он переводил взгляд с меня на генерала, постепенно ослабляя захват, готовый в любую секунду парализовать нас снова. Но удар об стену отрезвил меня, злость пропала, и я молча встал, не предпринимая никаких действий. Во рту явственно ощущался металлический привкус, разбитую губу нещадно саднило.

Хакс тоже, судя по всему, остыл. Он выглядел не лучше, чем я себя чувствовал: под носом кровь, на скуле ссадина, волосы растрепаны. Генерал тяжело поднялся, привалившись к стене.

— Рыцарь, возможно, вам удастся донести до нашего Верховного лидера, что он поступает глупо и трусливо, стремясь так благородно погибнуть во имя правого дела.

Его голос был буквально ядовит от сарказма и боли. Дерек внимательно посмотрел на него, а Хакс вдруг как-то сник и добавил: