Перемены

Мысли путались, пальцы дрожали, пытаясь нашарить в темноте в шкафу одежду. С третьего раза удалось снять с вешалки форму, свалив при этом на пол всё, что там еще висело. Я со злостью выдернул, что мне нужно, и бросил на кровать. Так. Нужно собраться. Сосредоточиться. Я глубоко вздохнул и вдруг почувствовал, что маленькие руки обхватывают меня со спины. Рей уткнулась лицом куда-то мне под лопатки и прошептала:

— Прости, Бен. Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Я знаю, что ты никогда бы не навредил мне. Я хотела сказать, что ты мог сорваться и устроить погром в том коридоре. Кто-то мог пострадать. Ты сам мог пострадать. Я видела твою руку. Прости меня, Бен. Ты не монстр. Ты никогда им не был.

Я услышал, что она начала всхлипывать. Чтоб меня. Тоже мне, королева драмы. Пафосно обиделся, а сам-то тогда испугался того же. История Энакина доказывает, что никто не застрахован…

Я развернулся и обнял ее.

— Прости, малыш. Я сам боялся этого. Я до сих пор боюсь, что тот, кто я есть, потеряет контроль и навредит тебе. Это один из моих самых страшных кошмаров.

— Ты тот, кого я люблю. Я верю тебе.

Ох, Рей.

Я почувствовал, что плачу, и не мог выдохнуть ни слова. Спустя некоторое время Рей подняла на меня глаза.

— Я хочу быть с тобой, Бен.

Даже при практическом отсутствии освещения я увидел, как она покраснела. Поняв, что она имеет в виду, осознавая, где мы по факту находимся, я покраснел не меньше.

— Я… я тоже хочу этого Рей. Очень… Но… Я не хочу, чтобы ты потом жалела. Столько всего за последние дни… Я не переживу, если ты, сделав этот шаг сейчас, сгоряча, потом пожалеешь об этом…

Она подняла на меня глаза и, легонько толкнув, заставила сесть на кровать, сама же опустилась передо мной на колени. От эмоций, что нахлынули на меня, я забыл, как дышать. Безумное желание, неизбывная потребность в близости, бесконечная любовь всколыхнулись в одном переворачивающем душу порыве, заставляя меня замереть. Она, неотрывно глядя мне в глаза, начала расшнуровывать мою обувь, а я всё не мог вздохнуть. Нужно остановить ее… Она не должна этого делать… Но я не мог пошевелиться, пришпиленный к месту ее гипнотическим взглядом. Расправившись с моей обувью, она сняла свою, а вслед за ней и свой рабочий комбинезон. Оставшись в белье, она снова встала на колени и посмотрела мне в глаза.

— Я никогда не пожалею об этом с тобой. Я больше не хочу быть одна. Как и ты.

Оцепенение внезапно покинуло меня. Подхватив за талию, я поднял и уложил ее на кровать, укладываясь рядом. Теперь моя очередь. Одной рукой я завел ее руки за голову, удерживая. Другой начал медленно исследовать ее тело, касаясь лишь легонько, вырисовывая узоры, наслаждаясь текстурой кожи, упругостью мышц. Я неотрывно смотрел ей в глаза, отмечая, как расширяются зрачки, учащается дыхание в ответ на мои действия. Когда она закусила губу и закрыла глаза, я наклонился и поцеловал ее. Это был глубокий, медленный поцелуй, который отдавался настоящим пожаром в паху, скручивал в узел внутренности, звучал набатом в голове. Мои пальцы быстро расправились с ее бандажом, и в тот момент, когда я впервые коснулся ее груди, она выгнулась дугой и глухо вскрикнула прямо мне в рот. Я потерял счет тому, сколько раз я проводил пальцами вверх и вниз по телу от ключиц до пупка, останавливаясь на самых чувствительных участках, дразня, пощипывая, лаская. Я давно уже не ограничивался ее ртом, целуя, исследуя губами, языком всё лицо, шею, плечи… Но в какой-то момент я остановился, касаясь пальцами низа ее живота рядом с бельем. Она не сразу, но открыла глаза, спустя несколько секунд взгляд ее сфокусировался на мне. Я заглянул ей в глаза.

— Рей, мне продолжать? Ты уверена, что хочешь продолжать? Я могу остановиться сейчас.

— Нет, пожалуйста, не останавливайся. Бен, не останавливайся.

Я отпустил ее руки, а сам встал с кровати, быстро снимая брюки. Я обошел кровать, опустился перед ней на колени и притянул за талию к себе. Она смотрела на меня с равными долями замешательства и желания в глазах.

— Ох… Бен, не…

— Тсс…

Я осторожно поцеловал ее в живот, легко проводя языком по напряженным мышцам. Руками нашел ее грудь, аккуратно поглаживая ее большими пальцами в такт поцелуям. Когда она расслабилась, я опустил руки, одним плавным движением снял с нее оставшуюся полоску ткани. Она было дернулась, чтобы прикрыться, но я успел перехватить ее руки.

— Рей, не нужно стесняться. Позволь мне поцеловать тебя.

Она издала стон, что-то на грани удовольствия и отчаяния, и, сдаваясь, расслабилась. Я снова стал целовать ее живот, постепенно спускаясь ниже, поглаживая руками внутреннюю сторону бедер, обследуя пальцами всю их округлость, отвлекая, расслаивая ощущения, не давая снова насторожиться от неприкрытой близости. Я опустился вниз и легонько провел языком, только начиная исследовать. Она была горячей и сладкой, пахла имбирем. Стоило мне только коснуться ее, она застонала и, выгнув спину, вцепилась пальцами мне в волосы. Я продолжал, постепенно углубляясь, пробуя ее, всё больше распаляясь от каждой волны дрожи, пробегавшей по ее телу… Вдруг она резко выгнулась, отпуская мои волосы и сминая руками простыни.

Я был возбужден. Настолько возбужден, что не знал, смогу ли вообще хоть что-то предпринять дальше. Я попытался сконцентрироваться, понимая, что мне будет сложно продержаться даже пару минут. Она отходила, ловила остатки ощущений, таких же новых для нее, как и для меня. Она открыла глаза и протянула ко мне руку.

— Я хочу тебя. Сейчас.

Я поднялся с колен, а она подтянулась выше на кровати, оглядывая меня.

— На тебя очень приятно смотреть. Иди ко мне.

Я опустился на нее сверху, удерживая свой вес на локтях.

— Я люблю тебя, Рей.

— Я знаю.

Она обвила ногами мою талию, открываясь мне навстречу. Я наклонился и поцеловал ее в губы, полностью отдаваясь ощущению прикосновения сначала к очень горячей и влажной мягкости, которая закрывала вход в… Ох, Сила! Это было практически больно. Больно сдерживаться, стараясь не кончить прямо сейчас, чувствовать, как моя плоть проникает внутрь, в тесноту, от которой начала кружиться голова. Наша разница в росте заставила меня прервать поцелуй, когда я начал продвигаться вперед, но ощутив преграду, я снова нашел ее губы. Рей… Я двинулся резко, входя до конца, чувствуя, как она вскрикнула и напряглась. Я не двигался, покрывая ее лицо поцелуями, убирая слезы. Я почувствовал, как она расслабляется понемногу, когда боль отступила, в то время как сам был уже практически на грани. Силой воли я приказывал себе держаться хотя бы еще немного… Я начал двигаться так аккуратно, как мог, а она открыла глаза и посмотрела на меня.

Я двигался медленно, чтобы не сделать ей больно снова, понимая, что вот-вот…

— Бен… Я так люблю тебя.

— Рей!

Судорогой свело пах, молния боли и удовольствия пронзила меня насквозь. Руки отказались меня держать, и, опустошенный, я повалился на нее сверху, скатываясь сразу же, чтобы не придавить.

Ох, Рей.

Как только экстаз отпустил меня, его место занял стыд. О Сила! Это было так убого. Как я мог так облажаться?

— Рей, прости, я…

Она приподнялась на руках, скользнув сверху, распластываясь на мне всем телом. Взяла руками лицо и повернула к себе, заставив взглянуть в глаза.

— Это. Было. Прекрасно. Бен. Ты слышишь меня? Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты есть.

========== Согласен ==========

Комментарий к Согласен

“Ща это злой будет. Злой-презлой” (С)

Я не успел бы ответить ей, даже если бы знал что. От очередного позора меня избавил вызов коммлинка. Стараясь не показывать трусливую радость оттого, что мне не придется комментировать всё это, вдаваться в обсуждения, выслушивать ее жалость, я вздохнул и, пытаясь не смотреть Рей в глаза, пробормотал:

— Судя по чудесному выбору времени, это Хакс. Ты не против, если я отвечу?

Она выглядела расстроенной (да уж, было чем), но промолчала и легко соскользнула с меня. Я встал и, захватив брюки, направился к двери из спальни, но остановился, понимая, что нужно что-то сказать. Я обернулся, пытаясь отыскать в голове, наполненной обрывками мыслей и чувств, что-то подходящее ситуации, но слова не приходили. Чертово дребезжание коммлинка отвлекало, выводило из себя. Рей сидела, закутавшись в простыню, обхватив руками колени, глядя в одну точку. Вот оно. То, чего я так боялся. Разочарование.