Воздаяние

====== 1. Незаслуженное счастье ======

В течение последнего месяца Родж почти каждую ночь просыпался и отбрасывал старенькое одеяло в сторону. Он просто лежал в объятьях полумрака, прищурив янтарные глаза, и разглядывал причудливые силуэты переплетенных ветвей за окном. Хотя нет, не просто, он еще едва уловимо улыбался тишине и благодарил богов за то счастье, коим они его одарили. Конечно же, это было незаслуженное счастье и Лютый Родж прекрасно понимал данный факт. Ведь кому-кому, а разбойнику, грабившему и убивавшему на протяжении десяти лет, от судьбы не должны перепадать никакие презенты. Веревка или ржавый нож под ребро — вот и вся награда для таких, как он. Но нет, кто-то на небесах, или намного ниже, посчитал иначе, и после всех злодеяний матерому душегубу выпала мизерная возможность почувствовать себя человеком, а не мразью с окровавленными руками.

Возможность звали Лили, и она спала в соседней комнате. Да, это очень странно, особенно для Роджа, чей цветочно-конфетный период никогда не длился больше часа. Да он и не знал про него, если только в общих чертах. Но солнце, поселившееся внутри его грубого тела было таким чистым и таким хрупким, что он впервые решил все сделать правильно. То есть до свадьбы ни-ни, как бы ни хотелось.

Роджу не везло с самой колыбели, собственно, эту самую колыбель он не видел ни разу за тридцать лет жизни. Не знал он и дату своего рождения, не имел понятия, что такое отцовская забота и материнская ласка. Рос по закону улиц, промышляя в трущобах чем попало, а повзрослев, перебрался в лес к ребятам посерьезнее городской шпаны и, сменив пару банд, «дослужился» до атамана небольшой шайки. Впрочем, главарем он пробыл недолго, ибо всех его подельников перебили, ну, как оно обычно и бывает, зато репутация и боевой опыт остались при нем. Это все его накопления, не считая того барахла, которым он разжился на большой дороге.

К сожалению, малограмотность и безрадостные мысли о будущем были лишь небольшой частью проблем Роджа. Его самым главным несчастьем является… происхождение. Да, в королевстве Орен частенько рождаются дети со звериными чертами и звериными инстинктами, вот и душегубу не посчастливилось стать одним из них, возможно, именно поэтому его и выкинули, будто мусор, собственные родители. На первый взгляд в довольном внушительном теле Роджа нет ничего необычного, но если приглядеться, то можно заметить и слегка заостренные уши, и вертикальные зрачки, и слишком мощные челюсти. И это, не считая животных инстинктов, с коими разбойнику приходилось уживаться, сколько он себя помнил.

Только, несмотря на кучу невзгод и жалкие перспективы, у бывшего бандита остались силы улыбаться темноте, представляя тот заветный миг, когда крохотный осколок счастья упадет в его объятия, заливаясь звонким смехом.

В своих страстных мечтах Родж и то старался все сделать правильно, а не рвать одежду в клочья, как поступал с безликими визжащими крестьянками. Он бы мужественно развязал каждую ленточку, расстегнул каждую пуговицу, изучая каждую часть желанного тельца, он бы…

Душегуб обыденно потянулся к шнурку рабочих широких штанов, в которых спал, но едва различимый шорох в одно мгновение разрушил сладкую пелену и планы на небольшую разрядку. Разбойник за секунду насторожился и напрягся, словно струна, жадно вдыхая ночной воздух и готовясь в любой момент выхватить нож из-под подушки.

Потрепанная временем дверь тихонько скрипнула, и в комнату проскользнула невысокая и миниатюрная тень вместе с одеялом, волочившимся по полу.

Опасения Роджа сразу же улеглись, ведь тень пахла, как Лили: незабываемо притягательно.

Тень деловито забралась на кровать и шустро принялась сворачиваться в тряпичный кокон, вызвав неуклюжими трепыханиями легкую улыбку у душегуба.

— Я думала, ты спишь, — раздалось из-под правого бока.

— Меня тяжело застать врасплох, ты же знаешь, — Родж старался говорить мягко и пытался глушить звериные нотки в своем голосе, которыми раньше гордился. Ему казалось, что любимой это не очень нравится.

— В следующий раз у меня получится! — Если бы не полумрак, то разбойник бы разглядел коварные глазища, пронзительно зеленые, словно осколки ядовитых изумрудов. Те самые, в которые он окунулся в момент их первой встречи и в которых захлебнулся.

Еще совсем недавно Роджу и в голову не приходило, что он бросит кровавое ремесло и променяет лихую жизнь на крохотный домишко у рыночной площади. Променяет все на девчонку, даже своих закадычных друзей, коих осталось не так уж и много.

Лили отличалась от других женщин, с которыми разбойнику довелось встречаться: вечно кричащих перепуганных крестьянок с грубыми от тяжкого труда пальцами; улыбчивых лживых шлюх в замусоленных платьях; и визжащих аристократок, которых он вытаскивал за волосы из повозок. Она была искренней, наивной и еще верящей в сказки дурочкой, сбежавшей из отчего дома. Обычно оранжерейные барышни осиливают не больше километра, прежде чем пропасть бесследно в недорогом борделе или в канаве, но Лили оказалась невероятно везучей дурочкой и вляпалась в неприятности аж спустя десять километров, добравшись каким-то чудом до небольшого забытого богами городка. В крупных городах Орена правит стальной закон, пусть это и закон безжалостных аристократов и богатеев, но люди там хотя бы могут не опасаться за свою жизнь, гуляя после наступления темноты. А в поселениях поменьше, таких, как это, на дорогах верховодят бандиты, насилуя, убивая и обворовывая всех, кого их лихая натура желает. А одиноких путниц она желает всегда. Здесь не то что поздним вечером опасно пробежаться по улочке, здесь и днем-то можно встретить множество неприятностей, пока идешь за горячими булочками в соседнюю лавку.

В тот день, когда Родж отбил у местной шпаны бесстрашную зеленоглазую беглянку в синем платье, он впервые почувствовал себя героем. В действительности спасение путешественниц никогда не интересовало разбойника, скорее ему захотелось отвесить пару оплеух молодняку, который матерными воплями отвлекал от дешевого пойла и куска запеченной баранины… А потом все само собой завертелось, и растрепанный птенец уже сидел напротив Роджа за обляпанным столом в третьесортной таверне и щебетал без умолку про свои приключения на дороге, жадно поглощая бутерброды.

В этот момент, едва грубой мозолистой руки душегуба коснулись тонкие изящные пальчики, а сердце пронзил искренний, бесстрашный взгляд, он и пропал. Столько благодарности, столько восхищения и столько счастья Родж не видел раньше в женских глазах.

А еще Лили оказалась хорошенькой, даже невзирая на помятое простенькое платье, покрытое дорожной пылью, и неровно остриженные золотистые волосы. Да, у птенца совершенно не тот тип женщин, который привлекал Роджа своими роскошными формами. Форм у Лили и не наблюдалось, к слову. Но все равно эта тростиночка сразу запала в огрубевшее черное сердце душегуба, ведь для нее бывалый разбойник был… героем, рыцарем, а не безродным выродком, достойным презрения.

— Лили, что-то случилось? — осторожно поинтересовался он.

— Да! — девушка уверенно кивнула. — Я проснулась и поняла, что должна тебя защекотать! — и тут же безжалостно приступила к осуществлению задуманного.

Родж усмехнулся детской выходке и даже попробовал симулировать хохот, но все напрасно. Его прочной шкуре щекотка оказалась нипочем.

Несмотря на почти двадцатилетний возраст, Лили обезоруживала непосредственностью, будто всю жизнь провела в чудесном, оторванном от реальности месте, месте без изнасилований, боли, лишений… месте, где одиноких беглянок бандиты не бросают безжалостно на землю, а отпускают домой после театральных диалогов.

— Почему ты не щекочешься?

— Не знаю. Честно не знаю. Да меня и не щекотали раньше, — Родж забылся и уже не прятал звериные нотки. А еще он решил взять инициативу в свои руки и отомстить ночной гостье ее же коварным методом.

Под тонкой кружевной рубашкой чувствовалось изящное угловатое тельце, взрослое, и еще такое чистое, незапятнанное. По привычке разбойник навис сверху и машинально чуть не разорвал хлипкую одежонку, но вовремя спохватился.