Милосердие

— В вагоне старост. Последние инструкции, — пожал плечами Рон, — сказала, что сама справится.

Гарри кивнул и пошёл в сторону профессора. Человека, который стал почти наставником для него. Человека, который принёс новость Волдеморту о пророчестве. Он пытался возненавидеть его снова, но не выходило, слишком сильно было потрясение от исхода, который ожидает самого Гарри. И не Снейп, так кто-нибудь другой принёс бы Тёмному Лорду эту весть.

— Да, сэр, — внимательно посмотрел Гарри на Снейпа.

— Вы оклемались? — кивнул тот.

— Вполне. Поезд отходит, — он головой указал на состав, когда прозвучал второй гудок. — Или меня лишают и этого удовольствия — поехать с друзьями.

— Судя по вашему виду, вам уже и друзья не нужны, — вздёрнул бровь Снейп. — Просто хочу вам напомнить, что не всё безнадёжно, и даже Дамблдор не всегда уверен в своих словах. Не теряйте надежду, — приободрил он, хотя на его лице не промелькнуло ни тени надежды. Все то же мрачное выражение, которое теперь перенял и Гарри.

— Вы просите меня мыслить позитивно? — не поверил он напутственным словам.

— Я говорю вам, — раздражённо выпрямился Снейп, — не сдаваться раньше времени, — он кивнул в сторону Гермионы, которая уже выглядывала из поезда в поисках Гарри.

Гарри метнулся взглядом в сторону поезда, напряжённо выдохнул, сглотнув комок, образовавшийся в горле. После чего резко повернулся обратно к Снейпу.

— Это всё?

— Нет. Вас из дома Дурслей заберёт Дамблдор. Будьте готовы к своему дню рождения. Со всеми вещами.

— Почему он? К чему такая честь? — правда, честью он уже это не считал, более не доверяя великому волшебнику.

— Я не привык обсуждать приказы и вам не советую. Но вот размышлять о них и делать выводы…

— Обычно этим Гермиона занималась, — улыбнулся про себя Гарри, вспоминая долгие часы обсуждения. Он боялся, что она даже разговаривать с ним больше не будет. «Такие решения не прощают», — напряженно подумал Гарри.

— Пора начать и вам. В конце концов окклюменцию вы освоили, может быть даже мозговые процессы вам поддадутся?

Гарри усмехнулся и взъерошил волосы.

— Будем верить в лучшее.

— Вот и верьте, — Снейп уже развернулся и сделал шаг от Гарри, когда тот спросил.

— Почему Дамблдор сказал, что вы однажды тоже спокойно отпустили свою любовь. О ком он говорил?

Снейп несколько секунд размышлял о том, стоит ли вообще что-то говорить, после чего лишь повернул голову и произнёс:

— Неспокойно. Я потерял женщину, которую любил, потому что думал, что обречён. Не повторяйте моих ошибок, Поттер.

Гарри ошеломлённо смотрел вслед этому мрачному человеку и резко развернулся к Гермионе, которая ждала его у поезда.

Большая часть студентов уже была в своих купе, лишь некоторые, что-то обсуждая, находились на перроне.

Гарри стоял почти минуту, не отрывая взгляда от Гермионы, которая неуверенно ему улыбалась. Целый ворох мыслей пронёсся в его голове. Он размышлял. А вдруг, а возможно… Он ведь принял решение, или нет? Почему его так гложет сомнение. Он не хочет умирать. Почему он собственно должен умирать?

«Мы столько раз находили выход. Мы столько раз спасались в последний момент. Значит… Значит, нам может снова повезти. Нам повезёт. Мне обязательно повезёт!»

С этими мыслями Гарри разжал кулаки, которые всё это время сжимал в карманах, и сделал шаг по направлению к Гермионе. Ещё один. И ещё. И вот она уже в дюйме от него. Посмотрела непонимающе и вскрикнула, когда он достаточно резко притянул её к себе. Забыв обо всех проблемах и препятствиях, что ждали их впереди, Гарри выполнил единственное своё желание.

* * *

Драко Малфой с отвращением смотрел, как Гарри Поттер у всех на виду целует свою грязнокровку под звук третьего гудка поезда. Наблюдал, как они смеясь забираются в поезд, и Гарри виновато взглянул на ошарашенного Рона, хлопнув того по плечу. Всё это вызывало у Драко неприятное чувство, как будто рот наполнился грязью, которую хотелось выплюнуть.

Он прекрасно помнил наказ отца: следить за Гарри Поттером. Теперь ему точно будет, что рассказать дома.

Вот только домом Малфоев тот больше не был, ведь там поселился Волдеморт.

Глава 14

Гермиона медленно брела вдоль покосившегося забора в нескольких километрах от Лондона. Левой рукой она проводила по старым доскам и цеплялась за потрескавшуюся краску и торчащие щепки, которые вонзались в её ладонь. Но Гермиона не замечала боли. Сейчас её ничего не волновало, кроме Гарри и солнца, которое, словно издеваясь, согревало её замёрзшую кожу. В этот день солнце не должно светить столь ярко! Пусть скроется за ближайшую тучу! Пусть хлынет дождь! Дождь, который скрыл бы слёзы, текущие по её щекам и смыл бы канализационную грязь с её некогда красивого розового платья, которое теперь порвалось в нескольких местах и было покрыто брызгами крови и сточной воды. Каштановые локоны, так любовно уложенные в красивую причёску матерью Гермионы, висели бесформенными паклями. Про обувь Гермиона даже не задумывалась, потому что не чувствовала ног, сбитых от бега в кровь.

— Мисс Грейнджер, — привлёк её внимание холодный голос профессора Снейпа.

Гермиона мгновенно напряглась и сжала палочку в руке. Она повернулась и наткнулась на две пары знакомых глаз. Профессор Снейп смотрел на неё холодно и отчуждённо, хотя в глубине его чёрных, как ночь глаз мелькнуло беспокойство. По крайней мере, Гермионе хотелось верить в это.

Римус Люпин, стоявший рядом со Снейпом, взволнованно осматривал её с ног до головы. Сделав шаг к ней, он вдруг остановился, потому что Гермиона не собиралась больше рисковать и дрожащей рукой направила на волшебников свою палочку.

— На какой руке у Гарри шрамы от пера Амбридж? — спросила она сдавленным голосом.

Снейп посмотрел на Люпина, с выражением лица: «Ну я же говорил» и повернулся обратно.

— Мисс Грейнджер…

— На какой? — вскричала она. Её не волновали их переглядывания, сейчас было важно понять не наткнулась ли она на очередных Пожирателей смерти. — Неужели вы думаете, что я просто так подпущу к себе кого-то, когда Гарри… Гарри…

— На левой, — быстро произнёс Люпин. — Конечно на левой.

Гермиона облегчённо кивнула и опустила палочку. Она устало прикрыла глаза и вдруг почувствовала, как её омывает волна магии. На её босых ногах появилось подобие балеток.

Кроме того, появилось ощущение чистоты, распространявшееся по всему телу. Но магия магией, а душ бы ей не помешал.

— Мы колдовали, — Гермиона внутренне содрогнулась от того, для чего им понадобилось воспользоваться волшебными палочками. Но спросить она должна. — Почему мне не пришло уведомление об исключении из школы?

Гермиона внутренне усмехнулась. То, что раньше было её самым большим страхом внезапно стало совершенно неважным. Сейчас главным приоритетом было спасение Гарри.

— В условиях холодной войны с Волдемортом некоторые законы потеряли силу, — объяснил Люпин, делая шаг к ней. — Тем более что вы спасали свои жизни.

«Это Гарри спасал мою жизнь, — подумала Гермиона, и слёзы снова заполнили её глаза, — потому что я нужна была лишь для того, чтобы найти его. О чём мы только думали?» — тряхнула она головой, растрепав и без того лохматую причёску.

— Северус мне всё рассказал… В общих чертах, — продолжал говорить бывший профессор защиты от тёмных искусств. — Но если ты захочешь поговорить…

Гермиона резко помотала головой. Сбивчивого объяснения профессору Снейпу было вполне достаточно, да он и сам всё знал.

«Да и о чём рассказывать?» — злилась она на саму себя.

О том, как на протяжении двух месяцев каждую ночь она проводила в своей кровати, разговаривая с Гарри по телефону? О том, как она с помощью Хедвиг прислала Гарри беспроводную трубку последней модели? Может быть о том, как она ласкала себя, слушая дрожащий шёпот Гарри, который проговаривал всё, что хотел бы сделать с ней. Или о том, как после долгих уговоров и препирательств, она всё же согласилась с ним встретиться? И самое главное, о том, чем это закончилось?