Волки большого города

Они собираются в привычном вип-зале кафе Рика, и сегодня тут не протолкнуться: кажется, пришли все. Ана с сочувствующим видом порывается обнять Джека, но он шарахается в сторону. Многие косятся на Генри, но даже если кто-то узнал его, то виду не подает.

Джек ощущает себя не в своей тарелке. Все взгляды прикованы к нему, и ему сразу хочется скрыться от них, спрятаться подальше. Он вспоминает Ричарда и набирает в грудь побольше воздуха:

— Они попали в аварию. Ричарда выписывают сегодня, я еду за ним сразу после этой встречи. Он в порядке. Отец… хуже. Он выживет, но пока останется в больнице.

По стае прокатывается рокот. Они любят и уважают как вожака, так и Ричарда, которого называют «молодым волком».

Стаей всегда управляет не только самый сильный волк, но и самый умный. Тот, за кем идут. Кто способен принимать решения и брать ответственность. Когда-то именно вожак определял, когда и как пройдет охота, кто пойдет, а кто останется, где стоит охранять границы.

Оборотни давно не охотятся, но всё равно именно вожак принимает самые трудные и важные решения. Без него стая теряется.

Джек понимает, что руки у него немного дрожат и сцепляет их вместе, натянув рукава клетчатой рубашки. Он терпеть не может вот такие выступления. И знает, какую реакцию вызовут следующие слова:

— Это было колдовство. Авария устроена колдовством. Оно было направлено на отца. Если бы мы с Ричардом не провели ритуал, отец точно был бы мертв.

Никто не спрашивает подтверждения. Если шаман говорит, что виновато колдовство, значит, это действительно так. А Джек хорошо помнит ощущение и шепоты от духов на месте аварии. И Ричард успел сказать, что это не отец не справился с управлением, а колдовство направили, чтобы его уничтожить.

Ричард был центром защиты, и атака была не на него, поэтому он почти не пострадал. Ритуал защищал и отца, но не так сильно… и колдовство явно было слишком мощным.

Стая рычит и волнуется. Кто-то предлагает прямо сейчас явиться к Мортонам и отомстить за вожака. Этого Джек и боялся: Мортоны наверняка с удовольствием готовы ответить на прямую атаку. Не зря же так провоцировали! А Джек — шаман, но не вожак, он не может утихомирить стаю, не может управлять. Но напоминает:

— Пока отец не сможет заниматься делами, вожаком будет Ричард. И вы должны дождаться его!

Это звучит жалко, но Джек с облегчением видит, что работает. Стая слишком привыкла к иерархии. Они подождут того, кого признали не столько по праву рождения, сколько из-за его личных качеств.

К тому же, у Джека есть еще кое-что, способное занять стаю на ближайшее время.

— Это Генри. Мой старший брат. Он жив и расскажет вам свою историю.

Генри бросает на него яростный взгляд, он не ожидал такой подставы. Но Джеку его не жалко.

Он только решает пока не говорить, что проклятье было направлено не на Генри, а на «старшего брата». Это должен был быть Ричард, из него дух выпивал бы силы и толкал к необдуманным действиям. Что бы тогда сделал Ричард? Генри вот приехал спустя семнадцать лет.

Пока стая возбужденно голосит вокруг Генри, он сбивается, пытаясь рассказать — не то, из-за чего уехал, а почему вернулся, просто о проклятье и о том, что у него есть сын-волк. Джек ускользает к дивану у стены, забирается на него с ногами и смотрит время на телефоне: ехать в больницу еще рано, пока закрыто. Но волков так много, они все говорят, Джеку хочется оказаться как можно дальше от этой комнаты.

Кейт садится рядом, ее Генри не очень волнует. Джек старается отодвинуться еще дальше, ему кажется, Кейт слишком близко.

— Я поеду с тобой в больницу.

— Нет.

Он не хочет, чтобы это звучало грубо, но по в момент разозлившейся Кейт понимает, что так и было.

— Джек, ты что, не хочешь, чтобы я увиделась с Ричардом?

— Нет… я… черт, я имел в виду, что не надо сейчас. Позвони позже днем и приезжай.

Джек еще не знает, будут они в доме родителей или уедут к себе. Но сидеть среди толпы тяжело, видеть разозлившуюся Кейт тоже, хотя Джек отлично понимает, что она тоже просто боится.

Он не знает, что и как сказать, поэтому просто уходит.

Приезжает в больницу раньше, находит сначала врача, потом и мать, уговаривает ее поехать домой поспать. Она мягко улыбается и гладит сына по голове.

Джек волнуется перед встречей с Ричардом, но тот выглядит почти так же, как и всегда. Только более бледный, уставший. Его лицо как будто озаряется, когда он видит Джека и мать.

Джек обнимает брата, ему важно почувствовать его, ощутить, что тот живой и в порядке. Пусть сейчас от Ричарда несет больницей и лекарствами, и он слабо усмехается:

— Аккуратнее, Джек, рёбра болят.

Джек ослабляет хватку, но Ричард и сам мягко его обнимает.

Как никогда, Джеку тесно в человеческом теле. Он бы хотел сейчас вилять хвостом, урчать как щенок, и покусывать брата за ухо.

А еще он думает, что Мортоны заплатят за то, что сделали.

========== 8. ==========

Джек любит карамельный кофе. Настолько сладкий, что, когда Ричард однажды попробовал, чуть не выплюнул обратно.

— Как ты вообще можешь это пить!

Джек пьет с удовольствием. Он не любит шоколад и сладости, но карамельный кофе — о да. Так что мать до сих пор покупает сироп и ставит на верхнюю полку, для сына, когда он приезжает.

Джек сидит с большой кружкой на диване, подогнув под себя одну ногу и пристроив на коленях ноутбук. Свой старенький, его вполне достаточно, чтобы, почти не задумываясь, полистать дизайн-проекты для вдохновения. Гостиную наполняет густой запах кофе с приторными нотками карамели.

Генри входит в комнату и топчется на пороге. Джек смотрит на него поверх монитора, ждет, когда Генри сам скажет, чего хочет.

— Это которая чашка кофе за сегодня?

— Не знаю. Не считал.

— А Ричард где?

Джек молча кивает в сторону прохода в другую комнату. Генри идет туда, и Джек снова утыкается в ноутбук, но на самом деле, листает проекты абсолютно бездумно. Он пьет сладкий кофе и прислушивается к негромким голосам. Не пытается различить слов, просто интонации.

Разговор заканчивается быстро.

Генри кажется обескураженным, когда возвращается. Джек смотрит на него, отпивая кофе.

— Я поеду в больницу, — говорит Генри. — Ты же присмотришь за Ричардом?

— Конечно, что за вопрос. Попробуй привезти маму домой. Она упрямая, но ей нет смысла торчать в больнице.

Генри кивает и уходит. Вздохнув, Джек ставит чашку с остатками кофе на столик, захлопывает ноутбук и откидывает голову на спинку дивана. Пялится на светлый потолок и думает, что в комнате забавно смешивается запах свежести от каких-то чистящих средств и запах цветов. Наверное, стоит сменить воду у букета, маме явно не до того.

А на кухне на таком же потолке еще должно остаться пятно. Маленьким Джеку однажды стало очень скучно завтракать, и он пытался запульнуть кашей в потолок. Пару раз вышло неплохо. Пока не пришел отец и не надавал ему по ушам — фигурально выражаясь. Хотя Джек помнит, что в тот момент ему очень хотелось быть волчонком, чтобы поджать хвост и прижать уши к голове.

Джек прикрывает глаза.

Сознание забавно плывет из-за большого количества кофеина, но Джек знает, что тот ему не особо навредит. А спать днем у него не выйдет точно так же, как не вышло ночью.

Ричард в соседней комнате. Он не стал спрашивать, когда Джек назвал таксисту адрес родительского дома. Не возражал, что они приехали сюда. Не спрашивал, когда они поедут к себе домой.

Джек хотел рассказать, что просто хотел дождаться маму, не оставлять тут Генри одного и провести с ним вечером вторую часть ритуала, чтобы окончательно снять проклятье. Джек планировал рассказать, но слова застревали в горле тихим жалобным рычанием, когда взгляд натыкался на потерянного Ричарда.

Он был здоров, как сказали врачи. Синяки да ушибы. Но его взгляд походил на тот взгляд, который был у Ричарда, когда он вернулся из плена Мортонов.