Волки большого города

— Только побыстрее возвращайтесь.

Ричард с удовольствием устраивается на месте пассажира, предоставляя отцу вести машину.

Бенедикт зол. Хотя внешне остается спокойным матерым волком, но Ричард хорошо знает отца. Разговор с Генри явно вывел его из себя. Они даже поехали не сразу, а уж чтобы Бенедикт опаздывал — это надо действительно постараться.

Видимо, хотел успокоиться перед встречей со Скайлер.

Что там решили с Генри, Ричард спрашивать не стал. Достаточно того, что тот пока остался с матерью и Джеком. В брата Ричард верит, тот сумеет навести мосты между всеми.

— Он вам говорил? — спрашивает внезапно отец, выводя машину на дорогу. — О том, что у него ребенок-оборотень.

Ричард хочет невинно спросить что-то в духе «о твоем внуке и нашем племяннике»? но знает, что это выведет отца еще больше из себя, поэтому пожимает плечами:

— Сегодня утром. Когда Джек насел.

— Он умеет быть настойчивым. Когда захочет.

Ричард бросает на отца удивленный взгляд: это наиболее близкое к одобрению, что вообще можно услышать от Бенедикта.

Сейчас он кажется на своем месте за рулем мощной машины. В отглаженном деловом костюме, который сидит так, будто стоит месячную зарплату Ричарда. Скорее всего, так и есть. На запястье золотятся часы, а между бровей морщинка.

И всё равно Бенедикт словно рыцарь, солидная глыба, которая сметет всех на своем пути и даже глазом не моргнет. Рядом с отцом Ричард всегда ощущает себя мальчишкой.

— Приглядывай за Джонатаном.

Ричард возится с ремнем безопасности, который как-то неудобно впивается, но от неожиданных слов отца застывает. С удивлением смотрит на него, но Бенедикт и бровью не ведет, будто сосредоточившись на дороге.

Ричард не знает, что его удивляет больше: то, что отец называет Джека настоящим именем, или что просит приглядывать?

Джек терпеть не может полное имя, которое записано в документах — хотя чуть меньше, чем кудряшки. Сначала он сам предпочитал сокращать до Джона, а потом пошел в школу, где кто-то рассказал, что Джон — это то же самое, что и Джек.

С тех пор Джек стал исключительно Джеком и не признает ничего другого.

— Хорошо, — осторожно говорит Ричард. — Мы и так приглядываем друг за другом.

«Ты немного опоздал», хочет сказать Ричард, но снова благоразумно сдерживается.

— Шаманы могут не только говорить с духами, — продолжает Бенедикт. — Они умеют уходить в другие миры, миры духов. Я видел однажды шамана, который не смог отыскать дорогу назад.

Ричард ежится. Конечно, Джек тоже так умеет, пару раз он погружался в транс, когда требовалось решить что-то особенно сложное. Ричард видел это. И догадывается, что, когда сам он едва выжил после колдовства, Джек тоже погружался в транс, чтобы отыскать в мире духов особо сильного, который сможет помочь.

Ричард не уверен, что понимает, как это всё работает.

Но если с Джеком говорить легко, просто принимать заботу и отдавать ее самому, то с отцом кажется неуместным и неуютным. Ричард скрещивает руки на груди:

— С чего такие темы?

— Потому что мы едем на встречу с Мортонами. Они объявили войну. В прошлый раз пострадал ты. Теперь они хотят и отомстить тебе. Джек уже оказался под ударом.

Вряд ли отец хочет намекнуть на что-то такое, но Ричарду кажется, он говорит о том, что это вина Ричарда. А может, он и сам так думает, поэтому начинает злиться.

— Как думаешь, что хочет обсудить Скайлер? — спрашивает Ричард. Он правда хочет знать и это более привычная тема.

Отец молчит недолго, потом начинает говорить.

Его фирма занимается строительством, и они уже давно вышли за пределы своей территории. Скорее всего, Мортоны захотят часть акций — так будет выглядеть в мире людей. В мире волков они будут выгрызать эти акции.

Когда-то борьба между стаями шла за территорию, на которой можно охотиться. Теперь она переместилась в большие города, она проходит в бизнесе… и всё еще выгрызается с плотью и кровью при Луне.

Ричард вспоминает, как когда-то ссорился с отцом на эту тему. Утверждал, что можно отходить от традиций, оборотням в современном мире не нужен бизнес, который зависит от территории. Им нужна свобода, движение вперед.

Бенедикт не соглашался. И заковывал стаю в рамки и условности, которые брали начало в прошлом. Ричард считал, что он не прав, открыто говорил об этом, а потом хлопнул дверью.

Дорога петляет через лес, мимо проносятся редкие машины. Бенедикт хочет объехать город, чтобы не стоять на светофорах, и въехать в него прямо около офиса.

— Я не знаю, что за шаман у Мортонов, — говорит отец. — Но знаю, кто колдун. И хочу, чтобы ты тоже знал заранее.

— Ммм?

— Кевин Стаффорд.

Ричард смотрит вперед, на дорогу, и не может поверить в то, что услышал. Кевин Стаффорд. Его наставник, который когда-то учил колдовству.

Отец всегда надеялся, из сыновей вырастут воины. И к увлечению Ричарда колдовством относился снисходительно, считая простой блажью. Это мать нашла Кевина, одного из нейтральных волков в городе, мощного колдуна. Он хорошо обучал, и Ричард до сих пор считает его одним из мощнейших.

— Почему он с ними? Перестал быть нейтральным?

— Сможешь сам спросить, — сухо отвечает Бенедикт. — Скорее всего, его просто купили.

— Не всех и не всё можно купить.

— Ты удивишься, Ричард. И раз уж так… я хотел поговорить о твоей подруге. Кейт.

Ричарду кажется, ему не по себе из-за новостей о Кевине. Но в следующий миг он понимает, что дело в другом. По телу, словно щекоткой, прокатывается ощущение от колдовства. Оно подрагивает на кончиках пальцев, пахнет сладковатым дымом.

Ричард понимает, это та защита, обряд которой они с Джеком проводили накануне. Кто-то пытается воздействовать, и она срабатывает.

— Ричард?

— Что-то не так, — Ричард трет плечи, пытаясь понять, что происходит. — Останови машину.

Ему нужна спокойная точка в пространстве, чтобы направить собственную силу и понять, что творится.

Но вместо плавного торможения, машину резко заносит, и Ричард в последний момент понимает, что воздействовали вовсе не на него, а на весь автомобиль. Просто его и Джека обряд защищает его самого.

Ричард не помнит ни удар, ни тьмы потом. Только боль в ребрах да какие-то мутные видения.

Первое его осознанное воспоминание — он сидит в машине скорой помощи, ноги касаются асфальта, вокруг распахнутые створки, а позади пахнущее лекарствами нутро. Вокруг суета, чьи-то громкие голоса. Отблески цветных сирен, которые сейчас молчат.

Рядом с ним врач, она обращается к нему, мягко прося залезть в машину и поехать в больницу.

— Со мной всё в порядке, — упрямо говорит Ричард. Рёбра болят, и он трет их рукой.

— Возможен перелом, сотрясение… вас надо осмотреть.

— Мой отец…

— Его уже увезли, мне очень жаль. Вам повезло. Пожалуйста…

— Где мой брат? А мать знает?

— Мы позвонили вашим родственникам.

— Я хочу дождаться брата.

Ричард упрямится, хотя сам не уверен, что кто-то приедет сюда, а не в больницу. Голова кружится, и Ричарду кажется, он совсем перестает понимать, что происходит, теряет точку опоры. А шрамы на спине саднят.

— Дик!..

Джек врывается в эту реальность маленьким взбудораженным ураганом. Первым делом, едва ли не раньше голоса, ощущается его запах: терпкие травы, земля и лес, неизменный мшистый лес.

Джек хватает Ричарда за плечи, снова зовет по имени. Наконец-то Ричард поднимает голову и фокусирует взгляд на брате. Лицо Джека кажется бледным и перепуганным.

— Отец… — говорит Ричард.

— Но ты в порядке, Дик. В порядке.

Джеку нравятся прикосновения родных, и Ричард давно это запомнил. Но сейчас ему самому нужно немного чужого тепла. Поэтому Ричард прикрывает глаза и утыкается в футболку брата, когда тот обнимает, притягивая к себе. Снова шепчет «ты в порядке».

Ричард слышит, как Джек решительно заявляет врачу: