Страница 21 из 24
Осёл, в своё время, играл определённую роль в конфликтах между расами и религиями, которые до сих пор разделяют Индию. До установления британского правления в Северо-Западной пограничной провинции[18], где высшая власть была в руках мусульман, индусам запрещалось носить полноразмерные тюрбаны, и они могли ездить верхом только на ослах. С другой стороны, в независимом государстве Кач[19], где правили индусы, мусульманам бохра[20] было запрещено ездить верхом на лошадях, и это поражение в правах было отменено только недавно (в 1890 г.). Бохра, которым так долго приходилось выносить это унижение, вовсе не бесправная народность низшей касты, как это можно было бы вообразить, но среди них есть интеллектуалы самой высокой пробы, общественные деятели и состоятельные люди Бомбейского президентства[21]. Мусульмане, может быть, в делах такого рода более тираничны и нетерпимы, чем индусы. В настоящее время евреи в некоторых частях Марокко имеют право ездить только верхом на ослах, сидя лицом к хвосту, и они не имеют права носить обувь.
Кастовое высокомерие, одинаково сильное среди представителей как низших, так и высших сословий, здесь повсюду совершенно обычно. Индийцы-конюхи из касты кожевников, как предполагается, находятся на нижней ступени общественного положения, но, когда одна дама, супруга моего знакомого, предложила завести ослика для своего маленького сына, она получила урок по этой теме, который ей преподал один из её конюхов: «Нет, мадам, мой сын никогда не будет ухаживать за ослом. Вы должны нанять отродье какого-нибудь горшечника для этого, и он не должен близко подходить к нашей конюшне».
Индия следует за другими странами, или, возможно, Восток привёл другие страны к использованию имени осла в качестве оскорбительного эпитета. «Осёл!» – обычное презрительное восклицание; «бесхвостый осёл», – иногда говорят и так, чтобы усилить презрение. Когда глупца хвалит глупец, говорят: «Осёл почёсывает осла», и аналогичное выражение описывает искусство интриговать скромными силами, путём взаимных услуг. Ради обстрела глупцов с дальних позиций бедное животное унижают сравнениями, которые никогда бы не пришли в его скромную голову, например: «Сколько не мой осла, в телёнка он не превратится», или «Хоть в ступе его толчи, всё равно лошадью он не станет». Мусульмане говорят: «Даже если осёл Христа совершит хадж в Мекку, он всё равно вернётся ослом». Упрямство осла, порождённое жестоким обращением, и являющееся его единственным недостатком, служит предметом многочисленных насмешек. Вот местная сказка, дающая оценку афганскому национальному характеру: на пароме через реку Пенджаб собралась толпа пассажиров и животных. Когда паром подошёл, все без колебаний взошли на него, за исключением осла, который заартачился. Его хозяин толкал его сзади, а паромщик тянул спереди, но – безрезультатно, пока, наконец, бывший среди других пассажиров афганец не вытащил свой чара[22], длинный и тяжёлый хайбер[23], и одним ударом не отсёк бедному животному голову с криком: «Упрямство, подобное этому может быть позволено афганцу, но ослу – никогда».
Среди белуджей[24], соседей афганцев такое упрямство даже почитается. Ибетсон в своих «Очерках этнографии Пенджаба» пишет: «Когда рождается мальчик, ослиный навоз, разведенный в воде, символизирующий упорство и неуступчивость, закапывают в его рот с острия сабельного клинка до того, как ему первый раз дадут грудь». Расовые и региональные антипатии, которые преспокойно игнорируют те, кто пишет об «едином и неделимом народе Индии», находят выход в поговорках, в которых осёл играет важную роль. Хиндустанец[25] скажет о пенджабце: «Провинциальный осёл, который ревёт по-пенджабски», на что пенджабец ответит: «Слабосильный провинциальный восточный осёл», в то время как о бенгальском бабу[26], который перенимает английскую речь и манеру держаться, они говорят: «Тупой горный осёл с английским рёвом».
Несмотря на то, что осёл является всеми презираемым животным, питательная ценность его молока общепризнанна. Гончар и его семья растут сильными и здоровыми за счёт ослят, и индусы высших каст притворно ужасаются такому, с их точки зрения, отвратительному обычаю. Вемана[27], мудрец, чьи высказывания чрезвычайно высоко ценятся в литературе телугу[28], сказал: «Достаточно одной ложки коровьего молока от хорошей коровы, – какой прок от полного ведра ослиного молока?» Большинство индусов сказали бы, что для них употребление этой жидкости невозможно ни при каких обстоятельствах. Тем не менее, индусские доктора считают ослиное молоко ценным лекарством и при случае отбрасывают кастовые предрассудки и смешивают микстуры, по сравнению с которыми самые тошнотворные смеси, приведённые в «Саксонском лечебнике[29]» оказались бы тем, что наши английские аптекари называют «изысканными рецептами». Ослиное молоко прописывают при склонности к туберкулёзу и другим болезням, но обычно тогда, когда болезнь уже запущена, и всякое лечение бесполезно.
В некоторых регионах осёл наслаждается минутой славы как вахана Ситалы: перед началом брачной процессии, чтобы умилостивить зловещую богиню, жених на секунду взбирается на осла. Однако в повседневном лексиконе существует совсем немного фраз, которые уделяют ослу хоть какое-то внимание. «Ослиная красота» из итальянских и французских поговорок здесь имеет свой эквивалент: «Даже ослица хорошенькая, когда она молодая». Крепость его ног признана в этой поговорке: «Осёл свалится с пригорка тогда, когда вы сумеете разрезать птичье ухо». Несчастное создание после выполненной работы отпускают на все четыре стороны, так что это жалкое подобие свободы, а на самом деле простое пренебрежение, является единственной привилегией отверженного всеми существа. Поэтому говорят с различными вариациями: «Осёл может ходить весь израненный от побоев, он может быть всеми презираем и проклинаем как вахана Ситалы, но ему, по крайней мере, никогда не досаждают путы и привязи». Небольшое облегчение даровано даже самым несчастным созданиям.
Имеется более полная симметрия в перевёрнутой логике восточного суждения, чем может себе вообразить не знакомый с Востоком человек, в том факте, что осёл, являясь наиболее презираемым животным, в то же время является одним из самых полезных. Есть регионы, где его впрягают в плуг, но его основная профессия – перевозка белья для мойщика-прачки, или грунта, обожженной и необожженной извести и камней для горшечника, строителей домов и железных дорог. Все великие сооружения на Западе построены сильными мужчинами, но здесь, в Индии, железнодорожные насыпи, плотины, дамбы и королевские шоссе[30] выросли благодаря труду субтильных женщин-кули[31] и их маленьких осликов. Он делает первый шаг в мирный чертог, который намечает рубежи новой цивилизации, но его ноша слишком тяжела для его слабых конечностей, его грубая упряжь создана словно нарочно для того, чтобы обдирать ему кожу и причинять боль, вся его жизнь – одно сплошное беспросветное мучение и его бесчеловечно бросают на произвол судьбы, когда его силы истощатся, тем самым приговаривая его к жестокой голодной смерти. Согласно местной легенде, похожей на те, что изложил Лонгфелло в своих «Рассказах придорожной гостиницы»[32], в Индии когда-то был правитель, испытывавший жалость и сострадание к ослам. Император Джехангир[33] велел подвесить колокол над своим ложем так, чтобы в него мог ударить любой проситель с прошением об исправлении беззакония. В один прекрасный день выяснилось, что беспризорный осёл потёр свою израненную шкуру о колокольную верёвку, вызвав тем самым громкий звон. Животное привели к трону, и был разыскан его хозяин, мойщик белья, который признался, что прогнал осла, этим самым обрекая его на голодную смерть. Император отчитал его за жестокость и приказал забрать назад верное животное, кормить его и ухаживать за ним и привести его снова к нему через пару месяцев. Таким образом этот осёл стал получать такой уход и корм, какой не получал ни один осёл прежде и впоследствии, и вскоре он предстал перед глазами августейшей особы гладким и раскормленным. Но этот пример не породил никаких последствий и мрачные «похороны осла» описаны в книге пророка Иеремии[34], перенёсшего медленную смерть от голода[35].
18
Северо-Западная пограничная провинция (North-West Frontier Province) – территория Британской Индии, непосредственно граничащая с Афганистаном, ныне Пакистанская провинция Хайбер-Пахтунхва.
19
Полунезависимое княжество в составе Британской Индии. Просуществовало до 1948 года. Сейчас округ в индийском штате Гуджарат, на крайнем западе Индии.
20
Бохра – шиитская мусульманская секта внутри движения исмаилитов.
21
Бомбейское президентство – одна из провинций Британской Индии. Включала в себя территорию современных индийских штатов Гуджарат и Махараштра, а также и некоторые другие прилегающие территории.
22
Чара (churra, charas, charay) – афганский нож, национальное холодное оружие. Длина чары может достигать половины длины сабли.
23
Хайберские ножи или просто хайберы – так называют чары (см. пред. прим.), которые изготавливали афганские племена, живущие вблизи Хайберского горного прохода – важнейшего торгового пути между Афганистаном и Британской Индией (сейчас – между Афганистаном и Пакистаном).
24
Белуджи – кочевой народ иранской группы. В основном проживают в современных Пакистане, Иране и Афганистане.
25
Хиндустанцы – основное коренное население Северной Индии, состоит из многочисленных, говорящих на хинди, локальных этнических групп.
26
Бабу (babu, baboo) – так в Британской Восточной Индии называли мелких служащих, набранных из местного населения, перенявших английский язык и обычаи.
27
Вемана (Vemana, Gona Vema Reddy, 1652–1730) полулегендарный индийский философ и поэт. Писал на языке телугу (см. след. прим.).
28
Телугу – один из дравидийских языков, распространён на юго-востоке современной Индии.
29
Здесь, скорее всего, имеется в виду изданный в 1864 году сборник староанглийских медицинских рецептов: «Leechdoms, wortcu
30
Королевское шоссе – так в Британской империи называли важнейшие дороги, построенные на казенные деньги. Аналогичный термин в современной России – федеральная трасса.
31
Кули – так называли неквалифицированных низкооплачиваемых рабочих в Индии и Китае («кули» в переводе с тамильского значит «заработки»).
32
«Рассказы придорожной гостиницы» («Tales of a Wayside I
33
Скорее всего, имеется в виду Джахангир (1569–1627), четвёртый падишах Империи Великих Моголов.
34
«Ослиным погребением будет он погребен; вытащат и бросят его далеко за ворота Иерусалима». – Книга пророка Иеремии, 22:19.
35
О последних годах жизни и обстоятельствах смерти пророка Иеремии ничего не известно. Но согласно библейской Книге пророка Иеремии он был брошен в темницу (37:15) и приговорён иерусалимской знатью к голодной смерти (38:4).