Страница 32 из 56
Рядом с одним из домов стоял фонарь, к концу которого была привязана верёвка. Покачиваясь на ветру, к тротуару свисали чьи-то ноги, которые слегка выглядывали из-под порванного пальто. Бледные грязные ноги…
— Мы предупреждали вас, госпожа Некки, — тихо проговорил стражник, — Зря вы заглянули к нам в такие неспокойные времена.
— К-кто там?! — почти истерически спросила я, глядя из-под капюшона на повешенного несчастного.
— Враг нового режима. Он был майнарцем, — со скорбью ответил второй, — И за это он поплатился жизнью. “Культ Нублиана” не щадил никого, кто был майнарцем…
— Мы сумели скрыть свои личности, и так только выжили, — сказал вновь первый, — Такие теперь, вот, порядки в Нублибурге…
На пути у нас стояла взорванная пушка. Её ствол был изуродован, одного колеса не было, а второе треснуло. Подле неё валялось неисправное ружьё и несколько гильз. Пушка была окружена ящиками и мешками.
— Дальше нам лучше не ходить. Давайте обойдём, — предложил воин, достав на всякий случай ружьё.
— Почему? — посмотрел на него Роберт испуганно.
— Там квартальная площадь. На ней скоро состоятся казни пойманных, — ответил он.
— Нет, нам надо туда! Там может быть Вилли! — решительно ответила я, прикрыв глаза капюшоном и достав нож.
— Мы вас предупреждали, госпожа, — зло ответил стражник.
Мощённая камнем земля перед входом в склеп была переполнена простыми горожанами. Все суетились, кричали, говорили что-то невпопад. На самой площади в центре стояло три виселицы. Они были пусты.
Пока…
— Это же памятное захоронение нублийцев, пострадавших от рук майнаристов! — шепнул Роберт.
Действительно, памятник скорби и уважения был велик. Ограждённый железным забором склеп был украшен деревьями с давно облетевшей листвой, которые оттеняли каменную плиту. Она была большой, ростом чуть выше обычного человека. Она была исписана именами тех, кто был зверски убит во время карательных экспедиций майнаристов во время эпохи Императора Всемайнарского… Таких плит было много, они стояли в пять рядов и тянулись на многие десятки метров. Подле них росли красные цветы.
— Под нашими ногами захоронены останки тех, кто осмелился бросить вызов губительной идеологии нашего врага! — вещал оратор, — Низкий поклон нашим героям, которые боролись с майнаризмом с самого его начала и погибли в боях! Не забудем мы, как эти звери обошлись с нами, поработив нас — бесконечные страдания, что они нанесли нам, вернутся им сполна! Они думают, что нублиец способен только верно служить до скончания веков майнарцам, которые окрестили себя “высшими”, но это не так. Когда-то Нублиан Великий собрал нас, организовал и принёс нам счастье, даровал нам цивилизацию, но майнарцы вновь собираются отнять у нас свободу — не посрамим Его идей! Майнарцы будут отомщены, мы вернём им всё то, что их род принёс на нашу землю! И сегодня состоится правосудие: эти трое людей пошли наперекор нашему народу! Их ждёт смертная казнь через повешение!
Ввысь поднялись знамёна нублийцев, угрожающе нависнув над несчастными, толпа радостно зааплодировала.
Я смотрела на всё это, не понимая, откуда в этих людях накопилась вся эта злость. Неужели те, кто живут сейчас, виноваты в том, что делали их прадеды много лет назад во времена Империи? Родион учил меня прощать — если бы он смог обучить этому всех этих горожан…
Незнакомые мне люди, что стояли с петлёй на шее, смотрели ровным спокойным взглядом на тех, кто их сейчас ненавидел. Подле них лежали захваченные флаги — одни были синими с чёрным полумесяцем, другие изображали золотого орла, символ Ренклинов, а третий был мне незнаком. Чёрная трёхконечная звезда на красном щите… И на этой виселице готовились повесить человека, который хитро оглядывал толпу и странно улыбался. Будто он всё держал под контролем…
Я не выдержала и отвернулась. Последнее, что я увидела, это был памятник Нублиану. украшающему площадь. Я спрятала голову в капюшоне, чтобы не видеть этой расправы.
— Не бойся, — Роберт обнял меня. Я спрятала лицо у него в груди. И напряженно вслушивалась — завершение казни должно сподвигнуть народ на радость и одобряющие крики.
Прошло несколько минут, но все молчали. Причём, как-то необычно, будто они чем-то напряжены. Я отстранилась и подняла голову…
Того, что был с чёрной звездой, вдруг отпустили! Петлю убрали, а сам он ушёл с каким-то человеком с длинными каштановыми волосами и зелёной рубашкой. Они что-то увлечённо обсуждали, как закадычные друзья, которые не виделись десять лет.
Ещё один человек, лицо которого было спрятано в капюшоне, с посохом в руках махнул рукой.
Я отвернулась и закрыла глаза. Страх завладел мной, из глаз потекли слёзы. Я побежала прочь, проталкиваясь через людей, которые всё приходили и приходили. Я не видела ничего, я не слышала и не ощущала ничего. Всё превратилось в неразборчивое мыльное пятно реальности. Которое мне уже не хотелось очищать. Натягивая капюшон так, что он чуть не порвался, я бежала к воротам. Назад, в холод и горы, но подальше отсюда.
“Это не Нублибург! Это был уже не он…”
Словно в тумане я расслышала крики Роберта: “ПОСТОЙ!”, кто-то хватал меня за руку и тянул назад. Наконец, я не удержалась и упала, не в силах было продолжать сбегать. Всё погрузилось в темноту…
Рассказчик — Роберт.
***
Найдя укромное место в каком-то переулке, мы с трудом затащили туда несчастную Некки. Тут нас никто не станет искать, если это кому-то взбредёт в голову. По крайней мере, мы успеем её спрятать — кажется, она от волнения потеряла сознание.
— Некки! Очнись! — кричали мы вместе со стражниками. Наконец, она подала признаки жизни. Я с облегчением выдохнул.
— Слава Ордену, не пугай нас так больше! — улыбнулся я. Рядом со мной стояли и троица пришельцев. Они были напуганы увиденным не меньше, но кажется, они единственные устали бежать, — Ты в порядке?
— Дарина! Где она?! — чуть ли не прокричала она, но тут же успокоилась и спросила ещё раз, только тише:
— С ней всё впорядке?
Мы спросили её кто она. Дарина была её лучшей подругой. Они любили вместе встречаться и проводить время, когда Некки приезжала с Родионом в город. Судя по её реакции, это её сильно волновало.
— Мы там с-сможем с-спастись.., — с трудом проговорила она и самостоятельно поднялась на ноги. Мы, было, попытались ей помочь, но она сама справилась.
— Не знаем, — ответили стражники, — Давайте сходим, благо идти не так уж и долго.
— Сколько?
— Минут двадцать.
Пробираясь через забаррикадированные улицы, обходя кварталы, где были побоища и репрессии, избегая нублийцев, мы-таки достигли её непримечательного ничем домика. Старинная дверь была заперта, а над ней покачивался старинный фонарь. Было написано рядом: “Лавка “ПоДаринка””. Некки объяснила, что она продаёт игрушки из дерева, которые сама вырезает.
Мы постучали несколько раз. Нам открыла симпатичная девушка низкого роста с очень милым сияющим лицом, с каким, как я подумал, и приветствуют гостей и покупателей. Пухлые щёчки, большие светлые зелёные глаза, карие волосы собраны в две маленьких девичьих косички, забавно болтающихся на затылке. У неё в руках был небольшой чайник, а поверх сарафана и майки был повязан фартук.
— Магазин “ПоДаринка” закрыт, а… НЕККИ? Это и вправду ты? — так удивилась, что чуть не уронила чайник, — Какими судьбами? Надолго?
— Видимо, навсегда, — проговорила Некки, — Что стало с городом?
Дарина опустила взгляд, после чего сказала. уже холодно и серьёзно:
— Заходи. И своих дружков тоже сюда же, — она раскрыла дверь пошире и пересчитала нас всех.
Мы прошли в её уютные хоромы. Домик был изнутри из дерева, хотя снаружи был обит какими-то белыми грязными досками. Зато внутри он предстал перед нами в виде обычного деревенского дома. Около двери было большое окно почти на всю стену подоконником, где стояла чашка с мелкими монетами. Рядом разместились её деревянные фигурки: уточки, лебеди, ласточки, петушки — птицы в основном.