Страница 12 из 56
— Помните: Антитеррору поддерживает Альянс. Что им мешает форсировать Большой Юкатанский Залив и через территорию Охотии ударить в тыл нашим частям? — сказал Билл, — Я считаю, что неразумно стягивать туда все силы.
— Нет, война со всем Альянсом — дело гиблое, — засомневалась Бекки, — Надо заключить с ними мир на их условиях. Эта война приведёт лишь к новым жертвам. А план такой: приказать бандитам бежать на север, в горы, а тем, кто не особо испортил себе репутацию, сдаться Альянсу. Так мы сохраним какую-никакую независимость, есть шанс, что и вас, Эйден, не свергнут…
— Не лучший план, — Бетани поддержала меня, — Надо бороться до конца с бунтовщиками!
— Это будет война со всем миром! Вы не соображаете?! — в один голос возразили Бекки и Бен, — Надо прекращать строить из себя “храбрых и отчаянных” и присоединиться к ним.
— У меня вот какой вопрос: уж не работаете ли вы на Альянс? — спросил я, — Если нет, то вы и впрямь не понимаете: если Рон победит нас, он уьбёт всех террорцев! И нас! Вы помните, как он обошёлся с “Чёрным Знаменем”? Такая же судьба ждёт и нас всех! Всех, повторяю!
— Может, нас пощадят, если мы откажемся биться? — уже не так дерзко спросила Бекки.
— Я так решил: мы занимаем оборону в перешейке, а с севера прикрываем ещё одной линией обороны. Также, придётся оставить некоторые земли на западе и отступить поближе к Цитадели — вам тоже советую укрыться в городе! — и усилить её обороноспособность. Если мы удержим перешеек и вытесним Антитеррорцев с материка, это не значит, что Охотия и Альянс в целом не начнут наступление по всему форнту. Но зато, если мы разгромим Антитеррору, мы высвободим силы для удара по Охотии. Повезёт, нет, но — если мы сможем уничтожить и Охотию, то Альянс не рискнёт нападать на нас. Но эти заслуги будут невозможны, если у нас не будет союзника. Необходимо попросить помощь у Последователей Даниэля.
Изумруд под рубашкой нервно и недовольно загудел, завибрировал и запульсировал зелёным светом. Решив, что надо дальше гнуть свою идею, я вытащил камень из-под рубашки и сказал, указывая на него:
— Им нужен был этот камень. Если мы отдадим его Последователям, они пришлют армию и помогут нам разбить войска Альянса, — сказал я с трудом. Камень было тяжело держать в руке, он стремительно покрывался мелкими зелёными молниями и сверкал всё сильнее и сильнее. Но я сделал над собой усилие и снял его с шеи, положив на стол, — Прошу, не прикасаться, он защищается от недоброжелателей.
— Так чего же мы ждём?! Мы отдаём камень и дело с концом! — сказала до этого молчавшая Майя, — Я могу сбегать за гостем прямо сейчас.
— Вы хоть понимаете, чему нам это грозит?! — вскипела Бекки, — Сначала они помогут нам, а потом они поработят нас! Это будет хуже, чем геноцид Рона! Мы хотим остаться независимыми или прогнуться под этих жестоких диктаторов?
— Прости, Бекки, но это единственный выход, — прикрыв глаза, я потянулся к пистолету. Я нацелил ствол на неё, — Тебе придётся с нами считаться, иначе не победить. Ты предлагала весёлую жизнь в плену, где на этих землях не осталось ни одного человека. Последователи нас пощадят хотя бы, не убьют.
Она робко кивнула и прошептала: “Хо-ро-шо…”
— Молодец, а теперь присядь на место. Мы постановили передать камень Последователям сегодня после обеда. И это больше не обсуждается. Всё, совещание объявляется закрытым. Все всё поняли, ваша задача — подготовить в кратчайшие сроки дорогу через перешеек к обороне и отвести людей с западных областей в Цитадель и её пригороды. Давайте, от вас зависит судьба Терроры!
Все вышли, оставив меня с Изумрудом наедине.
— Прости меня. Надеюсь, ты поймёшь меня, Ваффлс…
Он не отвечал и даже не светился. Лежал, как обычный гранённый зелёно-бурый камень. Я тронул его, он не отзывался.
— Я всегда мечтал об этом. И вот, моя мечта сбылась, я построил своё государство. И я отдам жизнь за то, чтобы они жили в мире и спокойствии. Иначе никак…
Камень так и не ответил, а когда я попробовал его тронуть, он ответил мне ударом тока. Несильным, но обидным.
— Теперь я не твой хозяин, я понимаю. Прощай, мой друг… Я буду всегда помнить то, через что мы с тобой прошли, сколько пережили… Ладно, не буду много говорить. Просто, береги себя.
Я принёс из другой комнаты каменную шкатулку и осторожно сложил туда камень. Это мне далось с трудом, пришлось трясти стол, чтобы сдвинуть его с места. Но когда камень оказался внутри, я захлопнул шкатулку и положил в тайник за троном. Особо я тогда не думал, что про него могли ещё кто-то знать, от горечи потери я совсем про всё забыл…
Рассказчица — Бекки.
***
За окном был сильный дождь, когда я проникла в незапертый зал Эйдена. Внутри никого не было — на кануне он отъехал в 1-й Оплот, проверить состояние вооружённых сил, и не оставил зал закрытым. Наверное, разволновался, бедолага Эйден!
Убрав охрану, я быстро прошмыгнула внутрь и бросилась за трон, после чего набрала нужную комбинацию на кодовом замке. Открылся тайник, где лежала каменная шкатулка, украшенная зелёными камнями. Но меня интересовал другой камень, волшебный.
Я безболезненно взяла его в руки и надела, словно медальон, на шею.
— С этим я точно приведу Террору к миру! Надо лишь присоединить её к Альянсу посредством революции! Ведь так, мой дорогой Ваффлс?
— Да, моя новая хранительница, — проскрипел Изумруд довольным тоном.
========== Глава 9: Природное Благословение. ==========
Рассказчик — Стив.
***
Майнария явно не любит новых гостей. При любом случае, нас пытаются либо убить в попытке просто вернуться домой, либо заставляют служить во славу каких-то богов. Словно мы попали в настоящий ад, а якобы “перемещение” было какой-нибудь смертью от выстрела какого-нибудь русского гангстера.
На самом деле, я с превеликим удовольствием объяснил бы это так. Но и умирать я тоже не хочу.
Этот мир недружелюбен, и первый опыт в использовании Штурвалов какой-то неправильный. По сути, любой мир может оказаться таким же беспощадным. Но нам попался именно этот — “закон гласит, что любой Штурвал ведёт в Майнарию, кроме тех, что активированы уже в Майнарии”. И это правило довольно жестоко.
Мне особо не хочется вспоминать эту жуткую высадку — когда я вернусь, я сожгу все деньги, посещая психологов, чтобы выветрить её из памяти. Зато этому камню, за которым мы прятались, можно ставить памятники.
Зато теперь мы крепки. Наш союз нерушим — людей свободных сплотила великая война… Мы увидели войну во всей своей красе, мы увидели смерть, мы посмотрели в глаза смерти!
Может, есть надежда, что это всё один большой сон? Высадка, например — это вспоминается ужастик, что мы смотрели на прошлой неделе в Интернете. Называется “Спасти Рядового Райана”, потому что для нас с Джеком любой фильм про войну равен фильму ужасов. Даже читая книги и записи ветеранов, мы иногда содрогаемся от ужаса. А тут…
— Джек, я не поседел с-случайно?
— Нет. Но по мозгам ты седой ещё со школы, — опять Джек сморозил чушню… Его нельзя отучить, я пытался на протяжении десяти лет.
Моему брату, к слову, намного лучше. Его как будто это вообще не волнует, либо не хочет при мне “давать слабину”. Строит из себя героя тут! Тут была ожесточенная высадка с десятками жертв, со взрывами, стрельбой, а он идёт себе спокойно, винтовку на плече несёт. И улыбается. Если бы у него были усы, он бы ещё и ус накручивал, насвистывая какой-нибудь военный марш. Меня начинало раздражать его раздолбайство — он будто из кинотеатра вышел! Сияет весь — садист-маньяк какой-то! Ему только дай топор вместо винтовки…
— Джек, давай поговорим, — сказал я, — Наедине.
— Не стесняйся, говори так. Мы уже друзья навеки — аш кровью союз скрепили, первым боем, — ответил он.
— Ладно… Думаю, ты и так сможешь сказать, почему ты лыбишься после того, что произошло! — я невольно повысил тон.
Он сделал паузу и тяжело вздохнул. Его сияющее лицо вмиг стало суровым. Его переполняла обида и гнев на меня, но он сдерживался.