Страница 98 из 185
Чарли с грустной улыбкой посмотрел на Ребекку и пожал плечами. Его генерал позвонил.
***
Тот дневной свет давно угас, как четверо мужчин сели среди груды бумаг, прокатывая карты, различные налоговые регистры и пустые кофейные кружки. Чарли всё ещё был одет в штаны и полевую тунику, пахнущий странным сочетанием конского пота, сигар и пятен от камина, который вырисовывался не так, как следовало. Когда ветер дул с юго-запада, дымоход всегда отступал. Для опытного полевого офицера это была небольшая ноша, а иметь офис с камином было роскошью.
— Итак, Чарли. Если вы получите семена, о которых просили, как вы думаете, сможете ли вы хотя бы дать этим ребятам основы, чтобы начать возвращаться?
— Да, сэр, я сделаю. Большинство моих людей были очень готовы помочь этим людям восстановиться.
Полк добавил:
— Честно говоря, сэр, я думаю, что они рады делать что-то кроме драки или сидения без дела. Для многих из них это немного похоже на то, чтобы быть дома, чтобы починить заборы, пахать поля зимой, и ремонтировать крыши.
— Ну, это хорошо. Но я всё ещё беспокоюсь о более яростных элементах этого маленького общества.
— Это продолжает оставаться проблемой. Но по одной, мы приводим их.
— Ну, если вы можете привести миссис Уильямс, это может стать чудом. — МакКоули вежливо выслушал миссис Уильямс во время завтрака в тот же день.
Ей удалось обидеть каждого присутствующего офицера профсоюза. Чарли фыркнул. Он встал и потянулся.
— Бренди, генерал?
— Да, спасибо.
Чарли вопросительно посмотрел на двух других мужчин, затем налил бренди для каждого из них. В комнате повисла тишина, так как у них была ещё одна проблема, и никто из мужчин не хотел затрагивать эту тему. Монтгомери.
Наконец, Шеридан решил проблему, начав с полного увольнения Дэвисона и его небольшой группы соратников.
— Знаешь, Редмонд, я подтвердил твоё бесчестное освобождение от ответственности Дэвисона и других. Но я всё ещё беспокоюсь о них. Они просто люди, которые остаются в этом районе и охотятся на местных жителей. Осторожно следи за ними. — Шеридан на мгновение задумался над своим бренди, а затем добавил: — А если они доставят неприятности, передайте их гражданским властям, вы меня слышите?
— Да, сэр. Однако, сэр, я считаю, что я являюсь частью гражданской власти здесь и сейчас, как региональный представитель правительства США.
— Да, но включите Фрейзера и других. Я боюсь, что если они действительно создадут проблему, это будет серьёзной проблемой. Я бы предпочёл, чтобы местные жители справились с любым смертным преступлением.
Шеридан допил свой бренди и поднял свой бокал за другого малыша.
— Что касается Монтгомери, я боюсь, что нет другого выбора, кроме как провести военный трибунал. Поскольку вы двое, Ласточка, миссис Гейнс и несколько ваших людей — все свидетели, я не позволю никому из вас сидеть за столом. Мерритт и полковник Джеймс будут служить со мной, а вы, МакКоули, будете выполнять функции защитника. Говард будет выполнять функции прокурора. Если Монтгомери будет в порядке, мы проведём его сразу после Рождества. — Шеридан допил второй бренди одним глотком. Он терпеть не мог, когда кто-либо из его людей представал перед судом, особенно офицер, и по таким жестоким обвинениям. — Теперь, после этого, джентльмены, мы должны привести себя в порядок и присоединиться к дамам на ужин?
***
Джоко был задумчивым, буксируя ванну до маленькой гостиной Ребекки, так Чарли мог купаться, не разделяя ванную комнату с Шериданом и его сотрудниками, и таким образом сохраняя свой мужской образ. Пока Чарли сидел в маленькой жестяной ванне перед огнём, Ребекка засучила рукава и взялась за умывание. Она начала тщательно тереть его спину.
— Клянусь, Чарли, я понятия не имею, как ты это делаешь. Ты носишь майку, рубашку, жилетку, шубу и пальто, и всё же ты пачкаешься на спине.
— Джек был очень ласков, когда я навестил его в конюшне. Он пускал слюни на меня, и, я полагаю, поделился с ним его пережёванным сеном. Это зудело на протяжении всей сегодняшней встречи с Шериданом и МакКоули. Это было всё, что я мог сделать, чтобы остаться в номере и не тереться о дверной косяк.
Ребекка засмеялась, изображение Чарли, пытающегося незаметно поцарапать свою спину о камин или дверной косяк, как большой медведь, при этом он выглядел прохладным и собранным перед своим командиром, было слишком забавным.
— Итак, дорогой, ты исчез после гонок. У тебя с генералом была ещё одна эпическая сессия?
— Мы говорили. Большая часть нашего обсуждения была сосредоточена на том, что делать с Монтгомери. Боюсь, Шеридан захочет, чтобы вы дали показания. Он намерен провести военный суд сразу после Рождества, прежде чем он вернётся в свою штаб-квартиру. Как вы думаете, Монтгомери подходит для этого?
Чарли не мог видеть выражение лица Ребекки. Идея свидетельствовать в любое время была неприятна; мысль о том, чтобы повторить то, что Монтгомери сказал, перед комнатой, полной офицеров армии Союза, была совершенно отвратительной. Однако ради Чарли она так и сделает.
— Монтгомери в порядке, и, конечно, я буду давать показания. Я полагаю, что это необходимо.
Чарли повернулся, чтобы посмотреть на Ребекку. Выражение её лица рассказало историю.
— Дорогая, я поговорю с ним снова. Возможно, мы сможем обойтись без тебя.
— Спасибо, дорогой, но если это необходимо, это сделаю я.
Чарли поднялся из ванной. Вид её прекрасного тела, мокрого, блестящего в свете костра, было достаточным, чтобы отвлечь Ребекку от её задумчивой заботы о Монтгомери. Чарли посмотрела на Ребекку, когда она высохла, узнав похотливые взгляды, которыми она была украшена.
— Этому, дорогая, придётся подождать до позднего. Генерал и его штаб будут ожидать, что мы присоединимся к ним на обед.
— О, ля-ля. Ты думаешь, только потому, что ты прекрасна, когда ты голая, я не могу удержаться от желания прикоснуться к тебе. Просто подожди, Чарли Редмонд. У меня такая же сила воли, как и у следующего.
Чарли высохла и пошла в спальню за одеждой.
— Ну, дорогая, у тебя больше силы воли, чем у меня, потому что я клянусь, я не могу сопротивляться тебе, когда ты голая.
Двое из них продолжали одеваться тихо. Наконец, когда они собирались спуститься вниз, Чарли подумал снова спросить.
— Так вы думаете, что Монтгомери готов к суду?
Ребекка выглядела задумчивой.
— Что ж, он восстанавливает свои силы и может быть немного взволнован. Но я понятия не имею, обладает ли его разум силой, чтобы понять, что на самом деле происходит. С Элизабет нужно будет посоветоваться.
— Я знаю, что она будет, и я боюсь этого. Мы могли бы быть в ситуации, когда она спасла его жизнь только для того, чтобы его повесили. Я знаю её. Она не будет счастлива.
***
Пятница, 23 ДЕКАБРЯ, 1864.
День второй из Гимсханы был гораздо больше, чем военные предыдущие события. Гонки и верховая езда были в центре внимания первого дня; сегодня оружейные навыки были темой. На этом этапе соревнования люди компании Д были связаны с компанией A за лидерство. Молодой человек из роты A лидировал в личном зачёте с солдатом Райфордом из роты Д, который бежал по пятам с Дунканом на втором месте. Конкурс открылся раньше, чем в предыдущий день, так как было запланировано всё больше и больше мероприятий. Чарли привёл старших офицеров в демонстрацию точности формирования верховой езды в качестве церемонии открытия. Вид этих прекрасных лошадей, движущихся по ступенькам, вращающихся и вращающихся, трясущихся взад и вперёд, всё под строгим контролем офицеров, которые едва двигались, когда они передавали свои команды верховым лошадям под ними, шевелились. Единственным звуком была чёткая татуировка копыт лошадей на твёрдой земле, когда они тихо двигались по рутине. В конце концов, офицеры объединили своих скакунов в единую идеальную линию, обращённую к аудитории. Как один, лошади поклонились аудитории, в то время как их наездники сняли свои пуховые шляпы. Тишина продолжалась долгим дыханием, затем публика разразилась постоянными аплодисментами. Эти офицеры, возможно, были врагами, но люди Калпепера были в первую очередь любителями лошадей. Демонстрация была потрясающей презентацией конного мастерства в своих лучших проявлениях. На этот день было запланировано три вида соревнований. В одной области люди пешком продемонстрировали свою меткость как с карабином, так и с пистолетом. В другом они продемонстрировали своё мастерство с мечом и саблей. Но самыми захватывающими конкурсами в гимназии были конные события. Мужчины соревновались в парах, по одному участнику на каждом проходе. Первым соревнованием было то, что продемонстрировало навыки гонщика в работе с копьём. Кольца лежали на земле с промежутками; каждый всадник должен был собрать как можно больше колец на кончике копья, не давая своему противнику собрать их.