Страница 171 из 185
— Конечно. — Она посмотрела на Джоко. — Не могли бы вы пойти и найти немного мёда? Я полагаю, что у Чарли, возможно, был некоторый из его личных вещей. Он будет в банке из чёрной глины. Лизбет отправила его с собой вместе с несколькими другими удобствами из дома.
— Да, мэм. Я знаю, о чём вы говорите. Но, я думаю, что у нас есть некоторый в беспорядке. Я могу сохранить ваш особый мёд для его чая, когда у него будет немного. Я вернусь с этим, и с большим количеством кипящей воды.
— Спасибо. — Затем Ребекка принялась искать чистую одежду, которую можно было бы использовать для изготовления тёплой медовой припарки.
Она оглянулась и увидела, как Элизабет открывает ещё один очаг инфекции, который стал красным и жёлтым от гноя. Она увидела, как Элизабет сжала челюсть, взяла небольшую тряпку и вытерла беспорядок, который был настолько значительным, что свободно бегал по простыням. Она нашла пакет с варёным ворсом в хирургическом подносе. Уверенная, что у неё будет то, что ей нужно, она повернулась к Элизабет.
— Позвольте мне закончить. Вы выглядите измученной.
— Спасибо. Я ценю это. Вам нужно научиться делать это, если вы хотите заботиться о нём.
— Просто скажи мне, что делать. — Она заняла место, которое освободила Элизабет, и взяла скальпель. — Я готова.
— Ищите места, которые выглядят блестящими и округлыми. Блеск от плоти, которая туго натянута из-за инфекции под ней. Сделайте небольшой разрез, возможно, шириной пальца, и дайте ему стечь. Если можете, нажмите на любую сторону комка, чтобы вытолкнуть любой дополнительный гной. — Элизабет посмотрела на Ребекку, которая заметно побледнела. — Это не так больно, как вы думаете, и после этого вы почувствуете себя намного лучше. Давление и жар инфекции ужасно болезненны.
Ребекка кивнула, недолго думая, сможет ли она на самом деле это сделать. Потом она вспомнила, что помогала своему отцу сделать то же самое, что и раненым лошадям, и если бы она могла сделать это для животного, она, безусловно, могла бы сделать это для того, кого любила. Она стабилизировала свою руку и сделала первый удар, стараясь делать в точности то, что сказала ей Элизабет.
— Нравится?
— Хорошо, но вам нужно резать немного глубже — вы действительно почувствуете, как ваш нож прорывается к инфекции. Он значительно менее плотный, чем мышечная ткань.
— Хорошо. — Она попробовала ещё раз, делая разрез немного глубже и немного длиннее.
Когда она это сделала, киста раскрылась, покрывая её пальцы липкой жёлтой жидкостью.
— Это совершенно верно. Идите дальше, я просто буду следить, чтобы убедиться, что вы всё поняли.
Осторожно, Ребекка намазала рану, вычистив её и оказав давление, чтобы вытолкнуть ещё больше инфекции. Очень скоро она была настолько увлечена своей работой, что всё остальное, включая неприятный запах, казалось, исчезло из её сознания. Джоко вернулся быстрее, чем она ожидала, или, возможно, время прошло быстрее, чем она заметила.
— У меня много хорошего, свежего мёда, мисс Ребекка. В нём вообще нет кристаллов сахара, и мне не терпелось вынуть любую ложку. И я тоже принёс небольшую кастрюлю с кипячёной водой, чтобы сделать компрессы. Моя мама наливала примерно одну чашку мёда примерно в две чашки горячей воды, а затем впитывала в неё ворс, чтобы сделать компресс. Вы хотите, чтобы я его приготовил?
— Да, пожалуйста. — Ответила она, не отрываясь от следующей области, над которой она работала. Сделав ещё один разрез, она почувствовала, как лезвие что-то зацепило. — Элизабет, я думаю, что здесь что-то есть. Не могли бы вы дать мне больше света?
Элизабет сунула руку в свой хирургический набор и вытащила маленькое зеркало, которое она использовала, чтобы сфокусировать луч света на маленьком разрезе, который сделала Ребекка.
Кратко, она приказала:
— Расширить разрез.
Она вытащила пару щипцов и использовала их, чтобы распространить разрез. Был маленький кусочек чего-то цвета красной глиняной грязи; это был почти цвет плоти вокруг него. С помощью пинцета она осторожно вытащила его из плоти, в которую он был встроен. Это был длинный кусок полусгнившего дерева.
— О Боже. Как я могла пропустить это?
— Элизабет, посмотри на него. Он того же цвета, что и всё остальное. Я бы его не увидела. Я нашла его только потому, что скальпель коснулся его, пока я резала.
— Так вы думаете, что каждый из этих очагов инфекции может скрывать немного мусора?
Ребекка усмехнулась.
— Я? Вы доктор.
Элизабет улыбнулась, возможно, впервые за неделю.
— Прямо сейчас я чувствую себя скорее как неуклюжая дура, чем доктор. Давайте закончим зачистку его ран, сделаем его немного более устойчивым, а затем проведём серьёзное исследование.
— Хорошо. Всё, что ты считаешь лучшим.
***
Ребекка сидела рядом с кроватью, держа хорошую руку Чарли и молилась. Она положила прохладную ткань на его лоб, надеясь помочь снять жар, который всё ещё охватывал его тело. Она, Элизабет и Джоко провели два с половиной часа, промывая рану и по очереди вытаскивая небольшие кусочки дерева, глубоко врезавшиеся в его плоть. Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя, Чарли. Тебе нужно поправиться и вернуться домой. Твоя дочь скучает по тебе, и есть два мальчика, которые хотят встретиться со своим папой. Пожалуйста, Чарли.
Тихий стон донёсся из лежащей фигуры, и добрая рука Чарли дёрнулась, словно что-то потянув.
— Я здесь, дорогая. — Голос Ребекки был полон надежды, когда она наклонилась ближе к его щеке, целуя его. — Я прямо здесь.
Веки Чарли распахнулись.
Он посмотрел на неё, на мгновение ничего не понимая, затем пробормотал:
— Бекка?
— Да, моя любовь. — Она снова поцеловала его в щеку и провела пальцами по его волосам.
— Мечтаю о тебе. Всегда о тебе. — Он улыбнулся и немного расслабился.
— И я о вас. Мы вместе сейчас, Чарли, и я не уйду отсюда без вас.
Он покачал головой и переместился на кровати, пытаясь почувствовать себя немного более комфортно.
— Больно. Так много. Пожалуйста, останови это.
— Я знаю, это причиняет боль моей любви, мы делаем всё, что можем. Мы собираемся сделать тебя лучше. Обещаю.
Он снова пошевелился, судорожно сжав её руку. Она чуть не заплакала, когда почувствовала, насколько слабой была его хватка.
— Попрощайся со мной.
— Не с кем попрощаться, любовь моя. У тебя всё будет хорошо, и я отвезу тебя домой на нашу ферму и к нашим детям.
— Домой? Дом. Бекка. Сладкая Бекка. Скучаю по тебе так. — Он улыбнулся и закрыл глаза.
Ребекка наклонилась, позволив впервые упасть слезам, когда она поняла, что он не понимает, что она была там с ним.
— Всё в порядке, Чарли. Я не уйду. Я буду здесь с тобой, пока не смогу отвезти тебя домой. Отдохни сейчас, моя дорогая. Просто отдохни.
— Отдых. Да. Отдых. — Он повернул голову на руке, гладящей его по волосам, закрыл глаза и замер.
Единственным звуком в комнате был лёгкий грохот его дыхания и мягкий звук слёз Ребекки.
***
Свет померк в палатке мягкой тенью, когда Элизабет вошла, а затем сапожник, несущий поднос с двумя дымящимися мисками и горшок с чаем.
— Я думала, тебе может понадобиться немного еды, дорогая. У тебя был длинный день. Я знаю, что умираю с голоду. Как поживает Чарли?
— Он говорил некоторое время назад. Я думала, что он говорил со мной, а потом я поняла, что он не знал, с кем он говорил. — Она потянулась к миске. — Спасибо. — Она откусила кусочек и наблюдала за тем, как Элизабет садится рядом с ней. — Это правда? Президент Линкольн мёртв?
— Очевидно, да. Телеграф сказал, что он был застрелен в голову вчера вечером каким-то актёром, когда он был в театре и умер сегодня.
— Как ужасно. Казалось бы, его сон был пророческим в конце концов. Мне ужасно жаль миссис Линкольн.
— Я больше беспокоюсь о нас, дорогая. Уже на юге много гнева за его смерть.
— Я уверена. Что они знают о человеке, который выстрелил в него?