Страница 4 из 82
Тянулись дни и месяцы, складываясь в годы. Опадала и вырастала листва. На кладбище в Горьких Водах прибавлялось могильных камней. Единственный молодой житель хутора взрослел, мужал, хлопотал по хозяйству, наведывался в Бталфт в поисках новых открытий. Долина стала его логовом, где он изучил каждую тропу. Он мог пробежать по здешним лесам глухой полночью с завязанными глазами, ни разу не споткнувшись. Местные хуторяне были дружелюбны и ненавязчивы, подручные Лотара забирали добычу и доставляли из города потребные Тони товары.
Осенью и зимой, когда снега заносили звериные и охотничьи тропы, а ветра завывали стаей оголодавших волков, Тони увлеченно возился со своими находками. Разбирал и сортировал сваленные в ящики груды звенящих деталей – шестеренки, скользящие кольца, гайки и болты с косой нарезкой, упругие пружины и цепко схваченные лапками оправ прозрачные кристаллы. Отскребал слои наросшей грязи и ржавчины, шлифовал, гранил, смазывал, обтачивал и подгонял друг к другу, пытаясь разгадать замыслы инженеров давно сгинувшего народа. Порой случалось чудо – затаив дыхание, Тони слегка сдвигал маховик или поворачивал ключ, заставляя причудливую конструкцию оживать. Азартно клацая сочленениями, механизмы шагали по столу, испускали ослепительно яркие лучи, исполняли несколько тактов причудливых мелодий или распускались, как цветы на первом солнце. В эти мгновения Тони ощущал себя по-настоящему счастливым. Безмятежная и гордая радость созидающего творца, чистая и сверкающая. Затмевающая своим первозданным блеском то, что он старался навсегда вытравить из памяти – и что упрямо возвращалось кошмарами во снах.
Приливная волна, равная по высоте Глотке Мира, тянущаяся к небу – а в ее бездонных глубинах с тошнотворной, сонной медлительностью извиваются огромные черные щупальца. Волна неспешно движется к берегу, поглощая морскую воду. Гавань мелеет, он видит лежащие на дне гнилые остовы давно погибших кораблей, ржавые якоря и обнаженные ребра-шпангоуты. Крабы разбегаются в панике, оказавшиеся на суше рыбы беспомощно разевают рты. Вода с оглушительным рокотом падает, снося все на своем пути. У него перехватывает дыхание, нет даже сил закрыть глаза пред ликом неотвратимой гибели.
Прямо над его головой смертоносный вал превращается в снег. Колкая круговерть метели, из которой, раздвинув боками тонкие развевающиеся полотнища, выступает рослый белый конь в серебряной сбруе. Тони видит силуэт всадника, чье лицо скрыто глухим шлемом. Это важно, невероятно важно – увидеть его лицо. Как только Тони увидит его, все встанет на свои места. Больше не будет пугающих снов, воспоминаний, бегства от одного ненадежного укрытия к другому. Все будет хорошо. Перестанет болеть сердце и трястись руки, мысли обретут четкость и кристальную ясность. Исчезнет внезапно накатывающий беспричинный ужас, вынуждающий прятаться в дальних углах дома и вздрагивать от каждого шороха.
Но в видениях Тони таинственный воин никогда не снимал шлема, а падающие снежинки превращались в раскаленные угли и пепел. Серый, невесомый, бесконечно сыплющийся с неба пепел множества сгоревших страниц. Он стоял по колено в пепельном сугробе, вокруг простирались руины огромного города. Все были мертвы. Некому задать вопрос о том, что здесь произошло, не с кем перемолвиться ободряющим словом, не с кого с мечом в руке потребовать виры за пролитую кровь. Ни друзей, ни врагов, никого. Развалины, тоскливый свист ветра и пепельные вихри. Наверное, именно так выглядит сейчас некогда цветущий остров Вварденфелл — после того, как двести лет назад там взорвалась Красная Гора.
Тони раздраженно встряхнул головой, возвращаясь к работе. Работа спасала. Пока еще спасала, помогая справиться с кошмарами и удушающим страхом. Но пытливый ум все чаще задавал неудобные вопросы и указывал на очевидное.
«Пребывание в глуши не идет тебе на пользу, Тони, — въедливо твердил рассудок. – Посмотри правде в глаза. Гарт изрек сущую истину: ты тупеешь. С утра до вечера болтаешь сам с собой, чтобы не разучиться говорить. Забываешь основные формулы алхимических соединений и законы движения планет. Пялишься на страницы, внезапно разучившись выписывать буквы на пергаменте. Сидя здесь, ты собрал уйму потрясающих сведений по истории двемеров. Но какой прок в знаниях, коли ими нельзя поделиться с теми, кто способен оценить их по достоинству? Хорошо, не хочешь ехать в Рифтен и служить пройдохе Лотару, так вернись в Винтерхолд. Ворвись в Коллегию, вызови старого дурня Савоса на поединок за право владеть посохом архимага. Шанс на твоей стороне. У тебя и тогда нашлись сторонники, готовые поддержать твою кандидатуру. Но ты струсил и предпочел смыться!».
— Это не трусость, а разумное отступление, — возразил невидимому собеседнику Тони. – Я не гожусь в архимаги. Тратить жизнь на то, чтобы целыми днями выслушивать занудливые поклепы уважаемых коллег друг на друга и разбираться, кто у кого украл гениальную идею? Пфф, не ко мне.