Страница 21 из 27
Определяя практику как абсолют, отягощенный определенностью субъективности, Гегель дает дополнительное разъяснение: практическое благо (согласно гегелевской логике, под благом понимается достижение абсолюта, при котором все противоречия оказываются снятыми, то есть, ключевого момента истинной свободы; либо же – это деятельность, направленная на достижение свободы) «заключается в себе и для себя… оно есть постулат, то есть абсолютное, отягощенное определенностью субъективности»[53]. Диалектическое сочетание субъекта и объекта в рамках практической деятельности Гегель рассматривает не как реальный комплекс, но как принцип возврата к «понятию в себе». При помощи такой хитроумной формулы он определяет ключевую обусловленность практики. Под выражением «отягощенное определенностью субъективности» следует понимать «тождество субъекта с объектом». Оборот «абсолют, отягощенный определенностью субъективности» указывает не только на то, что практическая деятельность – есть реальная вещь, «обладающая формой истинно сущего», но и на то, что теоретические факторы, которые включает в себя практика. Теория, реализуемая и утверждаемая на практике, также является реальной вещью. Понятие «субъективность» указывает на то, что весь процесс практической деятельности протекает в рамках заданного теорией направления; только так практика может иметь «определение всеобщности». Данное Гегелем описание сущности процессов практической деятельности дало толчок идеям о том, что практика является критерием истины. Когда философ указал, что практическая деятельность человека является переходным типом деятельности, наделенной сознанием и предполагающей достижение свободы, под которым подразумевается достижение состояния тождества субъекта и объекта, он поставил вопрос о критериях истины. Это – вопрос о том, соответствует ли объективной реальности процесс единения субъекта с объектом, включающий субъективные вещи; а также вопрос о возможности единства теории и практики. Согласно Гегелю, истинность теории не может быть доказана чисто теоретически, но может быть воплощена в виде практических результатов. Если в ходе практической деятельности были достигнуты ожидаемые результаты, то это доказывает, что теоретическая концепция оказалась правильной. И наоборот, если ожидаемые результаты достигнуты не были, то теоретическая концепция не верна. Следовательно, истинность знания и свобода, достигаемая в результате практической деятельности, едины по своей природе (Гегель назвал данное единство «самостоятельной, автономной, определенной концепцией»). При достижении такого единства (или концепции) практика подтверждает истинность знания; одновременно с этим истинность знания является гарантом успеха практики. В целом, базовая определенность практики проявляется в тождестве субъекта и объекта, истины и свободы. Таким образом, практический процесс является процессом единения указанных понятий. Практика, сообразуясь с теоретическим знанием, позволяет «моменту действительности в понятии самому по себе достичь определения внешнего бытия»[54] и подстраивает мир под требования человеческой природы.
В-пятых, практическая деятельность человека представляет собой нормированный исторический процесс непрерывного искоренения отчуждений и продвижения к свободе.
Практические воззрения Гегеля не следуют принципу слепой идеализации практической деятельности, направленной на достижение свободы, но лишь конкретно указывают на то, что обретение человеком данной категории, – конкретный исторический процесс непрерывного порождения и искоренения «отчуждений». Под термином «отчуждение» изначально понималось отдаление, дистанцированность, а впоследствии смысл был изменен на понятие уступки, дифференциации, спутанности сознания и т. п. Гегель наполнил концепцию отчуждения глубочайшим философским смыслом. Он рассматривал окружающий мир (включая всю общественную историю) как «концепцию абсолюта», разворачивающую свое существование от потенциального к реальному. Его философская система дает описание процесса такого развития, и концепция отчуждения представляет собой один из ее ключевых постулатов. Понятие отчуждения в рамках гегелевской философии несет смысл овеществления, экстернализации и чужеродности. Гегель подчеркивает, что «концепция абсолюта» проявляется во внешнем в виде объекта, что рождает противоречие между вещью и субъектом и, в свою очередь, становится «подавляющей и угнетающей его (субъект) силой». Таким образом, отчуждение приобретает следующий смысл: вещь, создаваемая самим субъектом, становится силой, ограничивающей и угнетающей саму себя.
Исходя из концепции, согласно которой все люди должны обладать свободным сознанием, и вопроса о противоречиях между ним и несвободной реальностью, Гегель затронул проблематику изучения истоков несвободы и поиска конкретного пути достижения свободы. Философ считает, что рабовладельческая система появилась вследствие потери свободы человеческой сущности в ходе практической деятельности, когда люди, постоянно превознося значение свободы, неизбежно порождали и отчуждение. Например, человечество создало государство для того, чтобы стимулировать процессы жизненного развития. Были введены законы и различные установления, однако все эти явления по сути своей представляют вещи ограничительного, принудительного, управленческого характера. Существование отчуждения обусловило невозможность достижения человеком всесторонне развитой свободы и не могло не ограничить развитие человеческих свобод вообще. Возникновение отчуждения неизбежно, равно, как и его искоренение. Концепция рационалистической практики (в рамках гегелевской философии практика является, по сути, концепцией) обладает четко выраженной целенаправленностью: она предназначена для преодоления отчуждения, дистанцированности, экстернализации, возможности забвения однобоких субъективистко-объективистских концепций и достижения настоящей свободы. Реализация свободы не только подразумевает возвращение человеком утерянной сущности, так называемого «обретения самого себя», но и выражается в том, что человек эту сущность воплощает в процессе создания внешних вещей; то есть человек «сам себя реализует, сам себя создает». Поэтому отказ от отчуждения и достижение свободы не могут быть достигнуты через «снисходительность» или «произвольность»; точно так же не могут они быть реализованы посредством отказа от науки и техники и возврату к детскому периоду или естественному, природному состоянию. Конкретная свобода может быть достигнута лишь на высоком этапе развития человечества и его умственного потенциала и силы; она есть исторический процесс, постигаемый и воплощаемый в результате практической деятельности. Гегель выдвинул известный тезис о «хитрости разума», который рассматривается у него как автономная, самодостаточная единица. Социально-историческое развитие – всего лишь процесс раскрытия «хитрости разума». Философ подчеркивает, что социально-исторические порядки не следует изыскивать, руководствуясь человеческими мотивами или свободой воли, поскольку в историческом контексте поверхностные мотивы и настоящая воля не являются внутренними факторами, меняющими исторический процесс. Люди должны рассматривать то, что скрывается за очевидными мотивами – настоящие движущие силы, обуславливающие поступательное развитие общества. Гегель убежден, что существовавший прежде всей человеческой истории, абсолютный и непреложный замысел сформировал внутренний порядок социально-исторических процессов, стал движущей силой непрестанного исторического перехода от низкого уровня организации к более высокому. Любой индивидуум, включая «индивидуума мировой истории», на самом деле является всего лишь инструментом и марионеткой разума. Лишь благодаря самопожертвованию индивидуума общество может непрерывно идеализироваться, а история – начинает представлять собой рационально обусловленный процесс.
53
Там же. С. 283–284.
54
Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 3. С. 284.