Страница 14 из 27
В-пятых, по словам Аристотеля, «человек по природе своей есть существо политическое»[26]. Это один из ключевых моментов в рамках системы его практических взглядов. Здесь под понятием «политический» (politikos) можно понимать «общественный», «социальный». Однако его истинное значение – «связанный с гражданами (politees)»; а «гражданином» является член полиса (polis). Аристотель считает, что полис представляет собой общность, сформированную несколькими семьями и этносами с целью обеспечения лучших условий существования; его главной задачей является совершенное, самодостаточное существование. Смысл гуманистических тенденций заключается в том, что полис представляет собой общность свободных людей, в этом суть появления и развития полиса. Полис существует не для того, чтобы обеспечить обычные условия существования, но с целью создания счастливой жизни. Полис есть фундаментальное понятие; он не только своего рода возможность для человека, но и определенная необходимость. Аристотель считает, что полис, являясь естественным продуктом, по своей сути стоит выше семьи и личности, поскольку общность превалирует над частностью. Если человек отделяется от полиса, то он теряет свою самодостаточность. Условия достижения человеком блага и свободы определяются полисом; свободная деятельность возможна лишь в его рамках.
Исходя из указанного выше, польза полиса совпадает с пользой для конкретного человека и обладает преимущественными правами перед нею. Человек реализуется в полной мере лишь в рамках полиса; совместное существование соответствует человеческой природе. «Все граждане принадлежат государству, потому что каждый из них является частицей государства. И забота о каждой частице, естественно, должна иметь в виду попечение о целом»[27] – вот в чем заключен истинный смысл выражения «человек по природе своей есть существо политическое».
Внутреннее содержание практических взглядов Аристотеля необычайно богато и обладает большой теоретической инклюзивностью, противоречивостью и пространностью. В контексте современной философии мы можем провести тщательный анализ практических воззрений мыслителя. Практические взгляды Аристотеля исходят из исторических реалий и понимания философом своего времени. Эта первая на Западе система взглядов на практику не смогла избежать некоторой незрелости, упрощенности и ограниченности.
Так, предложенное Аристотелем определение термина «практика» является слишком узким и не может в полной мере отобразить глубокое содержание, скрытое в сути практической деятельности человека. По причине разделения практики и техники, а также практики и производства, понятие «практика» сводится лишь к межличностным отношениям и поведению, имеющему определенное моральное значение и ценность. Философские воззрения Аристотеля нацелены на межличностную коммуникацию, поэтому философу удалось детально изучить комплекс поведенческих признаков, примеров, условий и результатов, но не позволило провести комплексный анализ человеческого поведения. Строго говоря, подобные взгляды не находят соответствия в практической философии, составляя лишь отдельную ее часть, что затрудняет проведение всестороннего изучения практической деятельности человека.
Кроме того, Аристотель явно переоценивает современный ему рабовладельческий строй, что в целом выражается в виде недостатка объективности при понимании индивидуума и его практической деятельности. По причине временной и классовой ограниченности философ оказывается не в состоянии дать справедливое описание греческому полису, чрезмерно идеализируя и облагораживая данную категорию. Мыслитель подчеркивает постоянную общность интересов и целей индивидуума и полиса, рассматривая любые конфликты как безусловное зло. Несомненно, подобные воззрения оказываются слишком упрощенными; в них не хватает исторического и классового содержания. Некоторые исследователи, например, Д. Барнс, обвиняют Аристотеля в пропаганде крайнего тоталитаризма, что совершенно безосновательно. По мнению A. Макинтайра, Аристотель не понял переходного характера полиса, потому что не осознавал в достаточной степени или совсем не осознавал историчности как таковой[28].
К тому же Аристотель оказался не в состоянии по-настоящему осознать сущность и трансцендентность индивидуума, поэтому его понимание практичности не всесторонне. Он подчеркивает важность этики и политики для практики, однако последняя в таком случае сводится лишь к интеллектуальной деятельности, исполненной морали (главным образом – умозрительной деятельности). Когда Аристотель говорит, что человек есть живое существо, наделенное логосом, он пытается указать, что предназначение человека заключается в познании мира, а не в его изменении. Если говорить о взглядах Аристотеля и о духе эллинизма в целом, то познание мира представляет собой важнейшую цель человека, полное счастье оказывается заключенным в умозрительной деятельности; трансцендентный смысл в изменении мира человеком, таким образом, оказывается вне поля зрения. Аристотелю потому и удалось значительно продвинуться в познании природы человека, что он сделал упор на изучении практической деятельности в таком аспекте. Недостаточность понимания сущности и трансцендентности индивидуума заключается не в избранном философом взгляде на практику, а в ограниченности понимания данной категории, в том, что он недооценивает и полностью исключает из поля зрения технику и производительный труд.
Это говорит о необходимости всестороннего и полноценного понимания индивидуума, создания системы научных взглядов на практику, а также точного определения взаимосвязи в системе «техника – практика – человек».
Идеи Аристотеля представляют собой первую в истории западной философии систему взглядов на суть практики и обладают большой теоретической и практической ценностью.
Во-первых, воззрения Аристотеля стали базисом западного прагматизма в целом, оказав глубокое влияние на все последующие поколения мыслителей. Аристотель выдвинул первые практические категории, проведя подробное изучение понятий рационализма, практической мудрости, выбора, справедливости, свободы, взаимосвязи человека и общества, добра и зла и других важных вопросов. Все последующие исследователи всегда останавливались на изучении обозначенных проблем. При разделении практики и теории Аристотель под практикой подразумевал человеческое поведение. Его воззрения подвергают анализу поведение субъекта и взаимодействие между субъектами, уделяя основное внимание моральному совершенствованию человека, ведению добродетельной жизни. Поднятые Аристотелем вопросы и методы размышлений в некотором смысле опережают свое время. Впоследствии методика мышления, рассматривающая поведение индивидуума с точки зрения практики, была обозначена как «практическая философия». Практические воззрения И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, К. Маркса, М. Хайдеггера, Х. Г. Гадамера и других мыслителей в различной степени испытали на себе влияние практических взглядов Аристотеля. Поэтому изучение системы его воззрений и определение истоков западного прагматизма позволяет глубоко уяснить изменения в системе западных взглядов на практику и в истории западной философии вообще.
Во-вторых, размышления Аристотеля по вопросам практики имеют важное критическое и прикладное значение для современного человека. Х. Г. Гадамер заметил: «Созданная Аристотелем “практическая философия” обладает определенной уникальностью. Именно он развил традицию данного философского направления; его влияние прослеживается вплоть до XIX века. Лишь в нашем столетии конец ей был положен с приходом, так называемой политической науки, или политологии»[29]. Действительно, практическая философия Аристотеля на какое-то время была оставлена без внимания и даже оказалась практически забытой, но затронутые ею вопросы выходят за пространственно-временные рамки древнегреческой и всей западной цивилизации, продолжая играть важную роль и в современную эпоху. Согласно учению Аристотеля, практика оказывается тесно связанной с такими неотъемлемыми категориями человеческого существования, как совершенство человека, свобода и т. п., но полностью оторванной от категорий производства и техники. Современная мысль с самого начала приняла парадигму отрицания отсутствия связи практики с другими видами человеческой деятельности, в особенности с производством. Термин «практика» стал использоваться для обозначения всех типов деятельности человека; однако внутреннее содержание данной категории стало подменяться термином «производство». Введенное Аристотелем разграничение практики и производства, техники и прочих категорий стало постепенно забываться. Иными словами, последователи встали на один уровень с предшественниками, или же вообще их заменили. Практическая концепция Аристотеля «цель заключается в самой себе» была полностью отброшена. Стало общепринятым отождествлять практику с искусственной, технологической, экспериментальной и любыми другими видами деятельности, даже с такими повседневными ее типами, как питание, проживание, использование одежды и т. д. Подобный подход низвел практику до низового, технического уровня, приравняв ее к простейшим функциям и деятельности, направленной на получение выгоды. Это привело к пониманию термина «практика» в техническом, мещанском, упрощенном смысле. По мнению Гадамера, это самое ужасное искажение концепций прагматизма за последние два века. Подобное игнорирование основополагающей концепции существования человека дало результат в виде отказа от системы взглядов на практику человеческой свободы и привело лишь к утверждению антигуманной практической деятельности, к искажению понятия практики и отрицанию человеком своих гуманных начал. В последнее время избыточное противостояние этики и технологии привело к тому, что положение повседневной практики стало неопределенным: стандарты и правила, утвержденные ранее в рамках системы «Этика – практика», утратили силу; техника постепенно заменила собой практику; погоня за материальным поработила человека. Жестокая реальность заставила человека постепенно осознать недостатки формата техническо-научной материализации. Практические воззрения Аристотеля помогают человеку осмыслить действительности и критически подойти к этому. Теория Аристотеля о том, что человек должен стремиться к совершенству, позволила ему «быть родоначальником антропологизма; любой тип антропологизма берет за основу принцип “Стать таким же человеком, как ты”»[30]. Рассуждения Аристотеля о единстве теории и практики также имеют большое значение при рассмотрении нами вопросов разделения и противопоставления этих двух понятий и косвенном утверждении применимости теории и методов практической деятельности. В-третьих, практические воззрения Аристотеля играют важную роль при попытке провести всесторонний и глубокий анализ практического материализма К. Маркса. В истории западной философии люди подходили к рассмотрению, переосмыслению и критике практики с различных позиций и на разных уровнях. И хотя во всех исследованиях присутствуют свои недостатки, далеко не все они абсурдны, представляя собой предпосылки и базис для формирования материалистической и рационалистической системы взглядов на практику. Можно сказать, что если не изучать теорию практики в ее историческом аспекте, не рассматривать процессы развития и изменения в концепции западного прагматизма, то станет довольно трудно всесторонне и правильно уяснить суть созданного Марксом рационалистического подхода к практической деятельности и постичь его современный смысл. Являясь основателем системы взглядов на практику, Аристотель в своих рассуждениях затронул множество важных основополагающих вопросов, например, практики, взаимосвязи индивидуума и общества, счастья, истины, свободы и т. д. Эти же вопросы рассматривает философия марксизма. Поэтому изучение данных проблем позволяет постичь ключевые теоретические моменты в диалоге философии марксизма и всей западной философии в целом, а также развить конструктивную дискуссию. Кроме того, рассмотрение обозначенных проблем помогает нам еще глубже и всесторонне постигнуть суть философии марксизма.
26
Аристотель. Сочинения. Т. 4. С. 377.
27
Аристотель. Сочинения. Т. 4. С. 627.
28
Макинтайр А. После добродетели: исследования теории морали / Пер. с англ. B. Целищева. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. С. 218.
29
Гадамер Х. Г. Разум во времени науки / Пер. Cюэ Хуа и др. Пекин: Международная культура, 1988. С. 102.
30
Терстон У. Лестница на заднем дворе: жизнь и мысли великих философов / Пер. Ли Ицюн. Пекин: Хуася, 2000. С. 42–43.