Страница 121 из 128
- Я отрежу ему его гнилые гениталии, - мстительно сказала Аннаура, - чтобы больше никого никогда не смог изнасиловать. - Она помолчала. - А потом проткну его склизкое подлое сердце, чтобы не осмеливался больше поднимать руку на бриттов.
- Что-нибудь одно, - сухо сказал барон.
- Что? - не поняла Аннаура.
- Если ты лишишь его мужества, а потом убьешь, то первое окажется бессмысленным, - пояснил барон. - А месть должна быть разумной.
Аннаура на мгновенье задумалась.
- Хорошо, - наконец сказала она и о ноготь проверила остер ли кинжал. - Я отомщу по-женски. А какой-нибудь бриттский рыцарь убьет его, как мужчина.
Она склонилась над саксом и с брезгливым отвращением взяла пальцами его органы.
В этот момент он открыл глаза и увидел француза с мечом в руке и склонившуюся над ним Аннауру. Зрачки его расширились от ужаса. И тотчас же пронзительная боль ослепила его. Принц дико и истошно закричал - казалось его крик проникает во все уголки огромного дворца.
Барон ногой легонько стукнул его под подбородок и принц опять впал в глубокое беспамятство.
- Пойдем, - сказал француз, помогая Аннауре встать на ноги. Нам надо поторопиться, у нас еще много дел.
Аннаура с радостью кивнула. Она была готова воспринимать любое слово барона, как откровенье Божье. Таких мужчин она еще не встречала.
- Дворец переполнен врагами, - предостерег барон. - Нам надо быть осторожными.
Они миновали прихожую, где валялось семь недвижных тел и вышли в коридор. Барон, вспомнил что-то неожиданно, вернулся обратно, бросил короткий неудобный варлакский клинок и взял два сакских, более привычных для рыцаря. Аннаура тоже взяла себе меч, она уже доказала сегодня, что может сражаться с мужчинами плечом к плечу. Одежда сакского воина сидела на ней неуклюже и мешковато, и не застегивалась на пышной груди, но сейчас ей было не до своего нелепого вида. Аннаура шла за бароном, думая что сегодняшний день - один из самых счастливых в ее жизни. Она уже была уверена, что эта кошмарная ночь кончится хорошо - с бароном ей ничего не страшно!
x x x
Обширны подземелья королевского дворца, а темниц на всех бриттских рыцарей не хватило. По двое, по трое, а кое-где и по четверо впихнули грубые немногословные варлаки благородных бриттских рыцарей в мрачные душные камеры без окон.
Сэр Отлак, сэр Гловер и герцог Вольдемар оказались вместе в тесном склепе, где трухлявая деревянная колода служила единственным предметом мебели предыдущему узнику.
Граф Маридунский сел на колоду и сжал голову руками. Гловер и Вольдемар молчали - они уважали горе отца, потерявшего в одночасье двух сыновей. Но и положение их самих было немногим лучше - Вогон обещал сбросить их всех в загон к дракону и они не сомневались, что он выполнит угрозу. Погибнуть под огромными лапами скованного чудовища позорно. Но и проткнуть пылающее гневом сердце нечем оружие отобрали. И рыцарь должен стойко переносить выпавшие на него невзгоды, с открытым забралом встречая смерть.
Стены были сырые, а воздух спертым и смрадным. Говорить было не о чем - святое негодование переполняло сердца отважных рыцарей.
- Нет! - наконец выдохнул Гловер и стукнул кулаком в стену. Я не верю, что наследник мертв! Король мне говорил...
- Король держал в тайне от всех местопребывание Этварда, тихо ответил Вольдемар. - Даже от меня, хотя я был его правой рукой и осведомлен о всех делах государства. Держать в строжайшей тайне имя опекуна и место, где воспитывается наследник - традиция, идущая с артуровских времен и ее никогда не нарушали.
В кромешной тьме лица собеседника было не видно, но герцог догадывался, что лицо Гловера искажено мукой и яростью.
- Но Пенландрис... - простонал Гловер. - Как мог король доверить ему наследника! Наверняка предатель сам убил его. Сердце змеи в груди Пенландриса! А я еще по-дружески относился к нему! Он... он убил наследника, вырвав сердце у народа бриттов, будь он проклят во веки веков!
- Юный Этвард жив, - не поднимая головы тихо сказал граф Маридунский.
- Что?! - в один голос воскликнули Гловер и Вольдемар.
- Он в моем замке. Я его опекун. Но убийцы уже мчатся туда, вздохнул граф.
- Твой замок неприступен!
- Да. Однако убийцы выдадут себя за рыцарей. А ворота моего замка всегда открыты для гостей.
Гловер в отчаянии ударил кувалдоподобными кулаками в дверь. Но тяжелые засовы не дрогнув выдержали гневный напор рыцаря. От бессильной ярости хотелось выть, плакать, биться о камень. Но сырые стены были равнодушны к людскому горю.
Скупые капли воды, сочившейся с потолка, звонко в тишине шлепались о пол, отмеривая время - последнюю ночь жизни отважных рыцарей.
Словно труба архангела проскрипел засов.
- За нами пришли, - хладнокровно сказал герцог Вольдемар. Приготовимся принять смерть как подобает.
Дверь натужно распахнулась и в свете факела пленники увидели освобождение.
- Барон Ансеис, бычья требуха! - воскликнул Гловер. Отчаяние мгновенно сменилось в нем жаждой возмездия.
За спиной барона стояла Аннаура в неподобающей ей мужской одежде, в трех шагах дальше валялся труп варлака с размозженной головой. С меча француза стекала теплая кровь.
- Выходите быстрее, - попросил барон. - Дворец переполнен варлаками, надо уходить.
- Надо освободить всех остальных рыцарей! - воскликнул Гловер. Он нагнулся над мертвым варлаком, разжимая пальцы трупа, сомкнутые на рукояти меча.
- Мы не можем покинуть дворец без наших жен и дочерей! воскликнул герцог Вольдемар. - И без принцессы Рогнеды!
- И, кроме рыцарей, во дворце были наши оруженосцы и воины! сказал граф Маридунский.
- Граф, - вздохнул барон. - Первый бой вами проигран, но не вся война. Если же враги коварством и подлостью захватят ваш замок... то у бриттов почти не останется шансов вновь поднять голову.
Граф пристально посмотрел на барона. Откуда француз знает? Но не время сейчас выяснять подробности, а сомневаться в честности и благородстве барона Ансеиса теперь-то уж у Отлака не было никаких оснований.
- Но было бы низостью с нашей стороны бежать, бросив здесь товарищей и женщин на растерзание врагам. Даже если мы погибнем, мы обязаны попытаться.