Страница 120 из 128
Аннаура полулежала на королевской кровати, оперевшись на локоть, и смотрела на вошедшего. Принц быстро оглядел комнату, он заметил висящие на стене мечи. И усмехнулся - если бы бриттка хотела его убить или воспротивиться ему, она непременно попыталась бы воспользоваться оружием. Значит, она ждала его! Значит, она хочет его - принца Вогона, а не этого заносчивого француза!
Принц сделал небрежный жест охране удалиться и вальяжно пошел к красавице. Он был уверен, что в эти мгновения неотразим. На ходу он снял камзол и рубашку, недвусмысленно показывая свои галантные намерения.
"Боже, как он отвратителен! - подумала Аннаура. - Походка, как у подвыпившего шута и в нечесанной бороде крошки мяса, бр-р!"
- Я прошу прощения у прекрасной дамы за мое грубое обращение на пиру. Больше такого не повторится, - учтиво сказал принц и подумал: "Черт возьми, а зовут-то ее как?". Но спрашивать ее саму ему показалось неудобным и он продолжил светский разговор: - Но грудь у вас превосходна, я таких еще он встреч-чал... - Очень не вовремя непристойная икота вдруг овладела благородным принцем.
От него густо разило винным перегаром и Аннаура инстинктивно отодвинулась. К тому же у принца уже начинал расти живот, и складка жира лишь усилила отвращение к саксу. Аннаура не могла защищаться, она не могла причинить вреда этому сакскому хаму. Но уж сказать, что она думает о нем, она может.
И красавица сказала.
Рука принца, тянувшаяся к манящей выпуклости ее груди, сквозь рваный ворот отсвечивающей белизной, остановилась на полпути. Он вскочил и сжал кулаки. Хмель ударил словно дубиной по голове, брызнув в глаза вспышкой ярости и окончательно вытравив учтивые манеры.
Он грубо схватил ее за длинные пышные волосы и сбросил с кровати. Не давая опомниться, ударил ее в бок ногой в тяжелом сапоге. Затем склонился над ней и перевернул несчастную на спину. Она, сквозь слезы, выступившие на глазах, вновь плюнула ему в лицо.
Не сдерживая себя, сакс со всей силы влепил ей пощечину, рывком развернул опять животом вниз, уперся коленом ей в поясницу, чтобы не сопротивлялась и начал в нетерпении разрывать на ней одежды. Он должен ею сегодня обладать, чего бы это ему ни стоило!
"Черт возьми, да сколько же всего на ней надето!" - с яростным раздражением подумал принц. Он выдернул из-за пояса кинжал и стал разрезать дорогие заморские ткани. Наконец груда тряпья валялась на полу, а принц, почти обезумевший от визга и вида обнаженного тела гордой красавицы, схватил ее и бросил на королевскую кровать. И тут же как барс набросился на нее, придавив к постели.
Она не могла даже оцарапать его!
Ей оставалось лишь кричать что есть сил, хотя никто не придет к ней на помощь, и судорожно сжимать ноги, защищая последний бастион своей чести.
Его локоть с сумасшедшей болью давил ей в грудь. Он ерзал на ней тяжестью тела, не давая дышать. Его липкие зловонные губы искали ее рот, а холодная рука с длинными узловатыми пальцами пыталась раздвинуть ее ноги.
Сил не хватало даже кричать, Аннаура поняла, что сопротивление бесполезно, сейчас все закончится - он возьмет ее. Она сдалась и закрыла глаза, мышцы расслабились, перестав защищать лоно ее.
И внезапно она почувствовала, что мерзкая тяжесть принца не давит больше на нее!
Аннаура открыла глаза, присела и быстро подтянула под себя ноги, рукой прикрыв прекрасную грудь. Сердце ее часто-часто заколотилось от волнения и охвативших чувств.
Возле постели, в неверном свете трех факелов на стенах, стоял барон Ансеис с коротким варлакским мечом в руке. Правой рукой он держал насильника за рыжие волосы на затылке. Барон резко отпустил грязно и несвязно ругающегося принца. Кулаком, в котором была зажата рукоять меча, француз врезал принцу по скуле. Тот охнул и упал, ноги не выдержали молодецкого удара. Головой принц ударился о квадратный столб кровати и потерял сознание, глаза его закрылись, руки бездвижно раскинулись по обе стороны.
Барон подошел к Аннауре и подал ей руку, чтобы помочь встать.
- Прошу прощения, прекрасная Аннаура, - сказал барон. - Я чуть не опоздал.
Обнаженный до пояса, с обрамляющими красивое мужественное лицо черными мокрыми волосами, мускулистый, с жемчужинами воды на загорелой коже и со свежими шрамами от меча, хлыста и каленого железа, с мечом в руке и в фантастическом отсвете факелов он был прекрасен - словно вышедший из детских грез сказочный герой.
- Вы пришли вовремя, - чуть хрипло ответила Аннаура, не шевелясь. Она не стеснялась перед ним своей наготы, просто иногда полезно проявить стеснительность и стыдливость.
Барон понял ее, как она хотела. Он подошел к останкам ее превосходного парадного платья и поднял их с пола. Осмотрел и бросил обратно. Оглядел спальню, и вышел за дверь. Аннаура встрепенулась куда он? Но барон тут же вернулся обратно, волоча за руки тело одного из сакских телохранителей принца. Он принялся быстро, хотя не слишком ловко, путаясь в многочисленных пряжках, раздевать его.
- Я не одену его тряпки, - сказала Аннаура.
- Значит пойдешь голой, - не оборачиваясь ответил Ансеис.
Наконец барон выпрямился и подал ей платье охранника. Она быстро оделась, с огромными удовольствием ощущая на себе его внимательный восхищенный взгляд. Аннаура случайно наткнулась взглядом на лежащего в обмороке принца. И вдруг поняла, что заклятие чародея Иглангера исчезло! - она вновь может причинить саксу вред. Она сжала кулаки: "Ну..."
- С ним что будем делать? - спросила она француза, поднимая с пола кинжал принца, выроненный им в пылу борьбы с красавицей.
Ансеис заканчивал строительство магической стены вокруг спящего Иглангера - барону не хотелось, чтобы тот неожиданно проснулся. У барона оставалось не так много сил, чтобы еще раз сражаться, пусть и не с самыми мощными, но сразу с тремя колдунами, которые к тому же могут целиком сосредоточиться на магии духа, не заботясь в этот момент о теле.
- Что хочешь, - ответил барон Аннауре. - Он твой.
Она подошла к неподвижному телу, зеленые штаны сорокалетнего принца были спущены до колен - неприятное зрелище.