Страница 105 из 128
Уррий кого-то высматривал в толпе, но безуспешно, он был бледен и молчалив, нижняя губа его была прикушена. А вот Эмрису и Ламораку не было причин расстраиваться по поводу предстоящей смерти "черноволоски" - поделом ей! Пребывание в подземелье они оба долго не смогут забыть! Тем более, что наверху в это время происходили такие события - вот Уррий уже и рыцарем стал, пока они по вине Сарлузы томились в подземной тюрьме!
Отец Свер сам пришел за приговоренной, хотя привести ее полагалось священнику рангом ниже. Сердце оглушительно билось в груди, воздуха не хватало, глаза слепили отвратительные сверкающие светляки. Это наваждение скоро кончится - как только не станет человека, доведшего его до такого состояния. Господи, а человек ли Сарлуза?! Может, она суккуб, дьяволица во плоти?! Тогда нет ему прощения и ждет его геенна огненная. Но нет, если бы она была суккубом, то они бы так просто ее не арестовали - она превратилась бы в змею гремучую и ускользнула бы подземным лабиринтом. Значит, она человек, продавший душу Дьяволу. И должна быть сожжена.
Один из воинов открыл дверь в темницу. Священник не стал входить, осветил факелом камеру.
Сарлуза стояла спиной к дверям и смотрела на маленькое окошко в свете которого плясал беспечный мотылек, играющийся на границе свободы и неволи, жизни и смерти.
- Раздевайся! - властно приказал отец Свер. В горле запершило, он закашлялся и небрежно-брезгливо кинул к ее ногам балахон смертника - спешно сшитый бывшими подружками Сарлузы, служанками замка.
Сарлуза медленно обернулась. Руки ее безжизненно свисали по бокам, черные волосы прикрывали тяжелые мешки грудей, налитых фиолетовой тяжестью зверских побоев священника. Его поразили ее глаза - совершенно пустой взгляд. Глаза мертвого человека!
Священник отшатнулся.
Сарлуза прекратила жить еще не взойдя на эшафот - для нее все перестало существовать. Безразлично и медленно, словно сказочный зомби, она выбралась из юбок, наклонилась и подняла с каменного пола брошенную ей священником свою последнюю одежду. При виде ее обнаженного, пусть измученного, но все равно страстно желаемого тела, отца Свера затрясло. Колдовские чары продолжались! Он беззвучно прочитал молитву. Он не мог спокойно смотреть на нее, на ее стройные полные ноги, на ее плоский живот и крутые бедра. Но и отвести взгляда он не мог.
"Господи спаси и сохрани меня от соблазна Дьявольского!.."
- Выходи! - рявкнул он и попятился от двери. Развернулся и медленно, держа толстую зажженную свечу обеими руками, начал шествие к священному костру. Он не оглядывался, он знал, что если колдунья замешкается, ей помогут не отстать от него. Он вел ее к смерти и искренне надеялся, что на этом его нечеловеческие мучения закончатся раз и навсегда.
У лестницы наверх он остановился и, не оборачиваясь, подождал колдунью, которую вели два охранника и два, беспрестанно шепчущих молитвы, священника. В руки Сарлузе сунули толстую горящую свечу, но она, казалось и не замечала этого вовсе - она шла словно в сомнамбулическом сне, губы ее были бескровны и плотно сжаты.
Толпа со злым свистящим шепотом цедимых сквозь зубы проклятий расступалась перед ними, одаривая колдунью множеством осуждающих взглядов. Дай волю этим людям и они собственноручно разорвали бы ее сейчас на куски, не дожидаясь костра. Маридунский палач, вызванный с подручными отцом Свером из города, стоял с факелом наготове возле столба, ужасая всех мрачной красной накидкой с прорезями для глаз никто из местных жителей не знал его в лицо.
Отец Свер подошел к наспех сделанной лестнице и поднял руку, требуя тишины. Когда через минуту молчание воцарилось над многолюдной толпой, переполнившей внутренний двор замка, он проговорил громко и торжественно:
- Именем Господа и во благо Его объявляю, что колдунья по имени Сарлуза, вступившая в богопротивную сделку со Дьяволом и сжегшая во злобе и по наущению дьявольскому Красную часовню, а также принесшая много других бед и разорений богопослушным людям, полностью обличена и вина ее доказана. Епископом Маридунским она приговаривается к смерти, подобной той, кой ущерб нанесен упомянутой колдуньей Красной часовне, то есть через сожжение!
Он прокашлялся и приказал палачу:
- Приступайте!
С Сарлузы сдернули дурацкий желтый балахон и она предстала взорам любопытствующей толпы во всей своей прекрасной наготе. Мужчины не отрываясь разглядывали ее фигуру, покрытую синяками побоев, но все равно привлекательную, пряча похотливые взгляды от обрюзгших сварливых жен.
Уррию было невыносимо больно смотреть на обнаженное тело молодой женщины, но он заставил себя не отводить взгляда.
Подручные палача взяли у Сарлузы из рук свечу, подвели к столбу и стали привязывать. Она словно не понимала, что происходит смотрела пустым взглядом в неведомую точку и позволяла делать с ней что угодно. От прежней Сарлузы в ней осталась только внешность.
- Покайся! - прогремел отец Свер. - Отрекись от Дьявола!
Сарлуза ничего не ответила, даже не взглянула на священника.
- Начинайте! - нервно, сорвавшись на крик, скомандовал священник палачу.
Языки пламени коснулись облитых смолой дров и колдовских предметов. Костер вспыхнул, на мгновение скрыв от глаз присутствующих столб с привязанной к нему жертвой.
Протяжный вздох многоголовой толпы пронесся над внутренним двором замка.
Отца Свера обдало нестерпимым жаром и опалило брови и ресницы. Сумасшедшее безумие заставляло биться сердце часто-часто, грудь разрывалась от кипения чувств - наконец-то исчезнет причина его падения! Будь она трижды проклята!!! Ему хотелось увидеть, как она корчится от боли, возмещая его невыносимые душевные страдания, хотелось услышать ее предсмертный крик.
Но пламя лизало нежную кожу колдуньи, а она молчала.
Толпа завороженно смотрела на костер. Графиня Маридунская не смогла сдержать злорадную улыбку, но этого никто не заметил.
Пламя уже почти целиком поглотило тело Сарлузы, а она молчала. Сердце отца Свера билось о ребра, словно желая выскочить наружу и оказаться с ней рядом. Ему казалось, что он сходит с ума.