Страница 17 из 26
«Мягкая сила» действует таким образом, что субъект свободно и добровольно ей подчиняется, воспринимает ее предписания, как если бы он сам принял соответствующее решение. Предполагается достижение стратегических целей без внешнего физического насилия. «Мягкая сила» также понимается как способность одного субъекта убедить других сделать то, что они в ином случае не сделали бы, путем конструирования соответствующих интерпретаций фактов или реальности. «Мягкая сила» – это «способность соблазнять и привлекать», а ее эффективное действие обеспечивается благодаря механизмам установления целей, привлекательности, кооперации на основе ресурсов институтов, ценностей, культуры и политики [Най, 2006, с. 34–35].
Предложенные Дж. Наем термины описывают не принципиально новые, а существовавшие ранее явления, которые не имели общепринятых академических определений. В ходе вторжения в Ирак в 2003 г. ударные американские группировки и их союзники словно позировали перед телекамерами, а в бой вступали только тогда, когда можно было получить пиар-эффект. Тот же сценарий применен в Ливии, он стал новой разновидностью «мягкосилового» воздействия на массовое сознание. В острых конфликтных ситуациях мягкие и жесткие методы воздействия могут дополнять друг друга. «При таком наложении методов воздействия военные конфликты порой приобретают некоторые черты, характерные для постановочных спектаклей, рассчитанных на то, чтобы управлять эмоциями мировой аудитории в интересах реализации определенной государственной политики» [Якоба, 2014, с. 66].
Военные теоретики рассматривают возможность применения различных методов ведения противоборства в рамках стратегии непрямых действий, которой «в первую очередь присуще большое разнообразие применяемых форм и способов военных действий, в том числе ведение информационного, дистанционного (неконтактного) противоборства, сегментированных, полицентрических, электронно-огневых, наземно-морских, ударных воздушно-космических, а в недалекой перспективе и противоспутниковых операций. Именно такую асимметричную стратегию ныне претворяют в жизнь США, стремясь, как показывает опыт локальных войн и анализ военных концепций, нейтрализовать противника без применения оружия (непрямыми действиями), в первую очередь за счет информационного превосходства» [Чекинов, Богданов, 2010, с. 18].
Военные все больше говорят о совокупности целенаправленных и конкретных действий во внутренней и внешней политике, осуществляемых государством в условиях, когда требуется усилить эффективность военной политики. Тем не менее «невоенные меры предназначены для приобретения дополнительных сил (союзников и друзей), ослабления и устранения военных опасностей и угроз (договоры, соглашения, превращение потенциальных противников в нейтралов и т. п.), уменьшения возможностей агрессора (изоляция, создание негативного имиджа в общественном мнении, разоблачение его планов и т. д.), ограничения, вплоть до полного отказа (при определенных условиях), от применения силы» [Лутовинов, 2009, с. 3–4].
Таким образом, сила была, есть и будет существенным фактором социального развития. Как средство властвования и осуществления политики она применяется в виде принуждения и насилия. Применение силы оппозицией оправдывается лишь исторической необходимостью противодействия тирании государства. В современных условиях государство создает демократические условия, чтобы оппозиция могла высказать свое мнение, и механизм смены власти мирным путем. Если в демократических условиях оппозиция прибегает к силовым методам, то речь идет об экстремистской деятельности, и, следовательно, возможны экстремальные формы политического процесса. Вместе с тем военная сила выступает основным средством таких экстремальных форм международных политических процессов, как войны и вооруженные конфликты. Терроризм в его национальной и международной формах абсолютизирует силовой компонент с целью устрашающего воздействия на общественное мнение.
§ 4. Экстремальность политического процесса
Принципиально важно соответствие или не соответствие той или иной формы политического процесса установленным правовым нормам. Вместе с тем, заполняя все политическое пространство, политический процесс распространяется не только на конвенциональные (договорные, нормативные) изменения, которые характеризуют поведенческие акции, отношения и механизмы конкуренции за государственную власть, отвечающие принятым в обществе нормам и правилам политической игры, но и на те изменения, которые свидетельствуют о нарушении субъектами их ролевых функций, зафиксированных в нормативной базе, превышение ими своих полномочий, выход за пределы правового поля. Содержанием политического процесса становятся и изменения, которые спровоцированы субъектами, не разделяющими общепринятые стандарты в отношениях с государственной властью. Возникновение этих изменений связано с тем, что в политической жизни участниками политического процесса являются различные политические институты, представляющие как государство, так и общество. В общем случае политическая жизнь строится на основании норм, принятых государственными органами от лица всего народа. Это не означает, что они всегда соответствуют как интересам отдельной личности, так и интересам и ожиданиям больших социальных групп. Попытки изменить существующий порядок в обход законодательно утвержденных правил вызывает естественное противодействие правоохранительных органов. И если в государстве не существует процедур, позволяющих учесть интересы оппозиции или законным демократическим путем сменить власть, граждане прибегают к неконституционным действиям. Так складываются объективные условия возникновения тех форм политического процесса, которые выходят за пределы правового поля.
Экстремальный политический процесс в определенной мере детерминирован формами политического режима, а значит, возможностью участия во власти, взаимодействия с ней и воздействия на власть. Демократический политический режим предусматривает:
• возможность учета при выработке ориентиров общественного развития интересов различных социальных слоев и групп;
• наличие каналов коррекции политического курса;
• возможность демократической смены политической элиты, находящейся у власти посредством выборов.
В политической системе демократического общества предусмотрены процедурные элементы соперничества различных политических сил. Она представляет возможность сформировать многопартийную систему, допускать существование оппозиции и другие компоненты демократического механизма конкурирования идей, взглядов в обществе. Авторитарные, тем более тоталитарные, политические режимы таким набором механизмов не обладают, а значит, велика вероятность проявления экстремальных форм. С одной стороны, такие режимы не только не учитывают интересы оппозиционных сил, но и прямо запрещают их деятельность. И если при авторитарном режиме у оппозиции есть шанс на существование, то тоталитарный режим, запрещающий инакомыслие, потенциально обречен на принудительный уход с исторической арены, в том числе посредством экстремального воздействия других политических сил.
Наряду с объективными условиями возникновения неконвенционального (незаконного) политического процесса необходимо особо отметить субъективный фактор, который представляют различные субъекты: государство (господствующая политическая власть) при тоталитарном и авторитарном политическом режиме; оппозиция (легальная и нелегальная), выводящая граждан на запрещенные законом протестные действия; экстремисты, радикально отрицающие данное государственное устройство и политический режим.
Внутренний экстремальный политический процесс может инициировать как власть, так и оппозиция или непосредственно экстремистские движения и организации. Экстремальный политический процесс возникает по вине властей в следующих случаях:
1. Если установленный политический режим не позволяет разрешить объективные назревшие в обществе проблемы законным путем, то есть в обществе отсутствуют каналы выражения общественного мнения, нет реакции властей на заявки общества к социальным переменам, оппозиция не допускается к политической конкуренции. Она вынуждена нарушать установленный порядок, прибегать к нелегитимным и незаконным формам протеста.