Страница 18 из 26
2. Если государственные структуры превышают свои полномочия в законном использовании силового механизма подавления и преследования политических конкурентов. Соблазн применения силового подавления оппозиции действующей властью весьма силен и кажется весьма эффективным и привлекательным.
3. Если тот же силовой механизм государства используется непоследовательно и неэффективно для пресечения антиконституционных выступлений.
Исторических примеров, подтверждающих вышеизложенные причины и в отечественной, и в зарубежной истории предостаточно: неготовность монархического режима России в начале ХХ столетия к социальным переменам приводит к его свержению; уверенность партийной номенклатуры в непоколебимости советского строя и ее неспособности к реформированию и модернизации страны приводят в 1990-х годах к развалу страны; неумелое применение президентом Украины В. Януковичем сил подразделения «Беркут» для разгона майданнного лагеря с участием молодежи и студентов, а затем введения моратория на применение сил правопорядка, когда этого потребовала ситуация в условиях активизации экстремистских сил и серьезных провокаций, становится одним из факторов, приведших к антиконституционному перевороту и кризису в стране.
В свою очередь, оппозиция или другие силы прибегают к экстремальным формам осознанно или стихийно. Осознанные действия продиктованы названными выше обстоятельствами. На экстремальные действия оппозиция решается, когда крайние радикальные экстремистские взгляды воплощаются в политическую практику.
Следует иметь в виду, что грань между протестной активностью и политическим экстремизмом очень тонка. Как мы уже отмечали, право на протест может характеризоваться как неотъемлемый атрибут демократического общества, посредством которого его граждане могут заявить о своих потребностях и взглядах. Отсутствие четких критериев квалификации экстремистской деятельности или публичной информации как экстремистской затрудняет разграничение экстремизма и схожей с ним общественно-политической активности в виде полемики, дискуссии и т. д., которая не преследуются по закону, а составляет фактически часть демократии и свободы слова, свободы выбора убеждений и вероисповедания.
Но в условиях затяжного политического и экономического кризиса, при неспособности государства удовлетворить потребности общества, при регулярном игнорировании общественных проблем протестная активность начинает перерастать в политический экстремизм. Данные формы проявления политической активности граждан выступают следствием неприятия политического режима, политических институтов, низкого жизненного уровня, невозможности реализации жизненных стратегий, слабого противодействия со стороны властей организациям экстремистского толка, пополняющим свои ряды, предрасположенности к девиациям. «Кроме этого существует практика использования экстремально настроенной молодежи в политических целях различными преступными силами, вследствие чего возрастает число преступлений экстремистской направленности, террористических актов» [Ефанова, 2011, с. 234–235].
Исследователи проблемы выделяют факторы, способствующие экстремистским проявлениям в молодежной среде:
1. Обострение социальной напряженности. Экстремизм постоянно подпитывается неопределенностью положения молодого человека и его неустановившимися взглядами на происходящее.
2. Криминализация ряда сфер общественной жизни (широкое вовлечение молодых людей в криминальные сферы бизнеса). Экстремизм возникает и развивается чаще в тех обществах и группах, где отсутствуют самоуважение и уверенность в себе или же условия существования способствуют игнорированию прав личности.
3. Изменение ценностных ориентаций (значительную опасность представляют зарубежные и религиозные организации и секты, насаждающие религиозный фанатизм и экстремизм, отрицание норм и конституционных обязанностей, а также чуждые российскому обществу ценности). Экстремизм характерен для общностей не столько с так называемым низким уровнем культуры, сколько с культурой разорванной, деформированной, не являющей собой целостности.
4. Использование в деструктивных целях психологического фактора (агрессия, свойственная молодежной психологии, активно используется опытными лидерами экстремистских организаций для осуществления акций экстремистской направленности). Молодой человек озабочен желанием найти свою группу, поиском собственной идентичности, которая формируется по примитивной схеме «мы – они». Его психика неустойчива, он легко подвергается внушению и манипулированию.
5. Использование интернета в противоправных целях (доступ радикальных общественных организаций к широкой аудитории с целью пропаганды своей деятельности, возможность размещения подробной информации о своих целях и задачах, времени и месте встреч, планируемых акциях) [Найда, 2016].
Важно учитывать, что экстремальные формы политического процесса в основном возникают на основании такого морально-политического и психологического явления, как экстремизм. Экстремизм и экстремальные формы политического процесса имеют много общего, хотя отличаются как форма и содержание. Экстремальные формы политического процесса представляют собой более широкий круг явлений, чем экстремизм.
В расширенной трактовке экстремизм рассматривается как всеохватывающее, исторически изменяющееся социально-политическое явление, представляющее собой систему организаций, идеологических положений и установок, а также практических действий, для которых характерным является использование насилия или угрозы его применения по отношению к органам власти, политическим образованиям, отдельным гражданам, населению страны или региона с целью принуждения государственных и политических структур к совершению выгодных экстремистским силам действий.
Чаще всего под экстремизмом понимается идеология крайних, насильственных форм политической деятельности, основанная на непримиримости, вражде и насилии по отношению к своим оппонентам. Поскольку экстремизм часто связывается именно с политикой, его понятие и оценки меняется в зависимости от политической ситуации, характера политических сил, находящихся у власти, политического режима.
Парламентарии Совета Европы определяют экстремизм лишь как форму политической деятельности, которая прямо или косвенно отвергает принципы парламентской демократии. По их мнению, демократия должна обеспечить максимальные гарантии свободы мнений, собраний и объединений, но в то же время защитить себя от тех сил, которые отрицают эти принципы. В отличие от террористической деятельности или националистических призывов, идеологии, отрицающие демократию, не могут быть уголовно наказуемы и преследуемы как таковые. Если понять ПАСЕ буквально, пришлось бы запрещать и коммунистов, и анархистов, и монархистов. В силу этого обстоятельства и возникает необходимость определяться с понятиями. Сложнее всего провести ту черту, за которой убеждения одних могут рассматриваться как угроза правам других [Юдичева, 2011, с. 140].
«В самом общем приближении экстремизм, – отмечается в коллективной монографии «Экстремизм как цивилизационный вызов», – это политическая практика, в основе которой лежат радикальные идеи, отрицающие идейно-институциональные основы данного общественно-политического устройства и призывающие к немедленному насильственному изменению легитимного конституционного строя» [Экстремизм…, 2012, с. 7]. Авторы утверждают, что экстремизм может быть не идеологией или политическим учением, но лишь видом различных практик, таких как геноцид, этноцид, терроризм, религиозные войны. В политике существуют такие радикальные идейные учения, которые переходят в экстремизм только на практике. Поэтому далее мы можем говорить лишь об экстремистских практиках, ведь в классификации политических учений и законотворчестве не может быть отдельно существующего экстремистского политического мышления или экстремистской идеологии. Конечно, экстремизм, выраженный в мыслях и суждениях, не будет носить форму конкретных активных действий, однако общественная опасность в нем присутствует.