Страница 34 из 37
Миниатюрное оружие Хаго имело небольшую дальность поражения, но этого было вполне достаточно, чтобы с полной уверенностью поразить цель на расстоянии в сто локтей[54]. А большего в данном случае и не требовалось – и дом менялы, и павильон находились совсем рядом от того места, где затаился юный храбрец.
Наконец после томительного ожидания дверь дома дель Банко отворилась, и на улице появился купец, за которым топал слуга с изрядно отощавшим мешком. Купец-пират был доволен. Он удачно обменял объемистые золотые и серебряные изделия, имевшие сомнительное происхождение, на солиды ромеев, занимавшие немного места. Монеты не пахли кровью и не могли рассказать историю своих приключений.
Ансельмо, исполнявший роль привратника, сказал вслед Томазо Грассо что-то приятное и поторопился спрятаться внутри дома. С того места, где находился Хаго, хорошо было слышно, как звякнул тяжелый засов.
Грабители выскочили из засады молниеносно. Сверкнул нож Бамбера, и слуга-телохранитель купца упал, обливаясь кровью. Удовлетворенный удачной сделкой, Томазо Грассо утратил бдительность, и если бы не кольчуга, лежать бы ему рядом со слугой. Клинок Вима лишь разрезал плащ купца, звякнув о металл.
Томазо Грассо сориентировался быстро. Сказывалась пиратская выучка. Мгновение, и в его руках оказался длинный кинжал, с которым он управлялся мастерски.
Завязалась схватка на ножах. Купец-пират, несмотря на свою внушительную фигуру, вертелся как мелкий бес, отражая наскоки бандитов. Но Бамбер и Вим тоже были искушены в подобных драках. Они успели несколько раз достать Томазо Грассо, которого от ранения спасла лишь кольчуга. Купец в отчаянии бросился к двери менялы и начал дергать за веревку дверного звонка, надеясь на помощь, однако выглянувший в крохотное зарешеченное оконце Ансельмо тут же его и захлопнул.
Дело Абрахама дель Банко не терпело суеты и огласки. Быть свидетелем смертоубийства в таком небольшом городке, как Кремона, значило потерять доверие клиентов. Ведь в процессе судебного производства могли вскрыться кое-какие вещи, связанные с профессией дель Банко, о которых нельзя было говорить даже шепотом.
Наконец Хаго дождался удобного момента. Мельтешения сражающихся не позволяли точно прицелиться, и только когда купец оторвался от бандитов, побежав к дому менялы и оставив бандитов позади, мальчик затаил на мгновение дыхание и нажал на спусковой рычаг. Бамбер по инерции сделал шаг вперед и с изумлением уставился на внезапно выросший посреди живота остро заточенный шип (болт пронзил его насквозь). А затем он тихо простонал, его длинная фигура сложилась как наваха, складной испанский нож простолюдинов, и бандит рухнул на землю.
Томазо Грассо несколько опешил от неожиданной удачи. Он даже бросил быстрый взгляд на небо – уж не сам ли Господь озаботился его участью, послав ему на помощь ангела-стрелка? Но улица была все так же пустынна, а дверь дома менялы напоминала крепостные ворота, запертые по случаю вражеской осады.
В отличие от купца Вим не стал фантазировать. Он был человеком конкретным. Его товарищ убит – неважно кем, – а значит, дело не выгорело и пора давать деру. Вим уже успел отметить про себя, что предполагаемая жертва превосходно обращается со своим длинным кинжалом, так что одному ему против купца не выстоять. Крутанувшись на месте, бандит с неожиданной прытью бросился бежать.
Этого нельзя было допустить ни в коем случае! Вим должен умереть! Иначе он продолжит преследование! С этой мыслью Хаго, который уже успел перезарядить арбалет, мгновенно прицелился, но выстрелить не успел.
Хищно оскалившись, Томазо Грассо подбросил кинжал вверх, перехватил его за клинок поближе к острию и с силой метнул вдогонку бандиту. Кинжал вонзился в спину Вима точно между лопаток. Бандит умер раньше, чем его тело коснулось земли.
Купец-пират довольно осклабился – он не любил оставлять такие дела незавершенными. Но уже в следующий момент Томазо Грассо бросился к толстому дереву, которое росло рядом с домом менялы, и спрятался за его толстым стволом. Он сообразил, что стрелок притаился в зарослях вереска, и ему не хотелось лечь рядом с грабителями.
Кто знает, что на уме у неизвестного спасителя…
Хаго понял ход мыслей купца. Он сам поступил бы точно так же. Немного поразмыслив, мальчик кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями, и решительно вышел из кустов на улицу, держа арбалет под рукой. Купец может быть ему полезен, а значит, неплохо свести с ним знакомство. Юный хитрец не без основания предполагал, что благодарность спасенного от верной смерти сослужит ему хорошую службу. Если, конечно, человек не отъявленный негодяй…
– Мессир, вам нечего опасаться! – сказал Хаго улыбаясь.
У Томазо Грассо глаза полезли на лоб от изумления. Его спасителем оказался какой-то заморыш! Или все же это ангел в человеческом обличье?
Купец, как почти все представители его основной – торговой – профессии, был истинно верующим. Он выстаивал длинные мессы, причащался, приносил в церковь богатые дары, не забывая при этом и нищих попрошаек, толпившихся на паперти. Но когда проявлялась его вторая, пиратская, натура, Томазо Грассо был безжалостен и кровожаден.
Под его рукой находилось пять судов – два грузовых когга[55] и три хорошо вооруженных быстроходных хюлька[56]. В любой момент эти мирные с виду купеческие посудины могли превратиться в флотилию морских пиратов, стремительную и беспощадную. Томазо Грассо никогда не оставлял свидетелей разбойного нападения. Добычу перегружали во вместительные трюмы коггов, а плененных матросов и захваченные суда отправляли на дно. Если на них не находилось покупателей среди других пиратствующих купцов.
В таких случаях на судне меняли надстройки, чтобы его нельзя было опознать, перекрашивали в другой цвет, а иногда, чтобы замылить глаза тем, кто знал прежнего владельца посудины, даже золотили некоторые детали и давали ему другое название.
Несколько раз Томазо Грассо встречался с норманнами[57] – морскими разбойниками Севера. После двух сражений, которые закончились поражением норманнов, они зауважали итальянского купца и больше ему не докучали.
Но вот с пиратствующими фризами[58] ему не хотелось бы схлестнуться в бою. Они были настырными, как гончие псы, и нередко нападали на значительно превосходящие силы противника. Безо всякого защитного снаряжения, обнаженные до пояса и раскрашенные черными, желтыми и красными полосами, фризы при нападении выли как взбесившиеся волки, наводя ужас на матросов.
– Это… твоих рук работа? – наконец сподобился молвить огорошенный купец, указав на сраженного арбалетным болтом Бамбера.
– Да, ваша милость, – не без гордости ответил Хаго и продемонстрировал купцу свое оружие.
Здесь нужно сказать, что арбалет был ворованным. Такие игрушки стоили баснословно дорого, притом они были больших размеров, что не устраивало мальчика. Обычно на рынке арбалеты появлялись благодаря купцам Востока.
Арбалет превосходил лук по точности стрельбы и убойной силе, но сильно проигрывал по скорострельности. Поэтому у военных самострелы не пользовались спросом. Их смущало еще и то, что арбалетчик не мог участвовать в рукопашном бою – громоздкое оружие мешало. Стрелков из арбалета требовалось прикрывать, а это в бою не всегда получалось.
Хаго стащил арбалет у восточного торговца. Смуглолицый тучный мужчина в непривычном для европейцев пестром одеянии и с большой черной бородищей, заплетенной в косички, вызвал большой интерес на ярмарке. Возле его прилавка толпилась масса народа. Торговцу было что предложить аахенцам: шелковые ткани, тирский пурпур, узорчатые полотна, изделия из олова, сандаловое дерево, мускатные орехи (они были просто бесценными!), различные амулеты из диковинных драгоценных камней, и еще много разных товаров, которые редко появлялись на рынках Священной Римской империи.
54
Локоть – единица измерения длины, не имеющая определенного значения и примерно соответствующая расстоянию от локтевого сустава до конца вытянутого среднего пальца руки (примерно 50–55 см).
55
Когг – в X веке высокобортное, палубное, одномачтовое судно с навесным рулем и мощным набором корпуса. Наибольшая длина судна до 30 м, ширина около 7 м, осадка – 3 м, грузоподъемность – до 200 т. На ахтерштевне крепилась платформа для стрелков с зубчатым ограждением. Форштевень заканчивался наклонной мачтой – бушпритом, служившим для растяжки паруса спереди.
56
Хюльк, холк, халк – в X веке одномачтовое судно с прямым парусом. Имело круглое дно, низкие борта и длинный бак. Хюльки не были оснащены рулем, ими управляли при помощи двух весел, расположенных на корме и носу.
57
Норманны – «Северные люди». Термин, использовавшийся по отношению к скандинавам, опустошавшим с VIII по XI век морскими разбойничьими набегами государства Западной Европы.
58
Фризы – германское племя. Фризы были соседями саксов и занимали Буртангское болото, т. е. пространство между нынешними Зюдерзее и Эмсом. Эта область до фризов была заселена кельтами. Вероятно, фризы пришли с востока, из северных фрисландских и дитмарских болот на западной прибрежной полосе Шлезвиг-Голштинии.