Страница 10 из 13
Глава 6
Город лежал на пространном поле, напаяемом от Эвфрата. Плодородие земли было так велико, что оно жертвуемо было Государю столь же много, как и половине его государства (*) (*,- Следующие обстоятельства, которые непосредственно случились, находятся в Иродоте кн.i. Диод. Сиц. Кн. Д.Квинах, Курц. Кн. 5 Придо, Ист. О Иудеях. ).
На каждой стороне сих стен было сто медных ворот, которыми неизчислимое множество людей всех стран безпрестанно входило и выходило. Пятьдесят больших улиц шли чрез город от одного края до другого, и своими перекрёстками составляли преобширные отделения, в которых были огромные дома, весёлые сады и великолепные места.
На другом краю моста стоял новый Дворец, который в окружности имел восемь миль (*) (*,- LX Cmagienъ.). Славные его висячие сады, которые из многих один на другом лежащих ярусов из дёрна сделанных состояли, возвышались на подобие амфитеатра толь высоко, что и с городскими стенами равнялись. Вся сия громада была утверждена на различных сводах, покрытых толстыми камнями крепко сплочёнными; а сверх оных была вопервых настилка из тростника, смазанная битуменом, потом два ряда кирпичей, а наконец толстые свинцовые плиты, которые всю сию громаду так утверждали, что ни дождь, ни сырость сквозь оную пройти не могли. Навозная земля, покрывавшая всё сие, была толь глубока, что наивеличайшие дерева могли пустить корень свой в её толстоту. В сих садах были длинные дороги, которых конца око едва узреть могло; беседки, зелёные площадки, и цветы разных родов, каналы, прудки и водоводы, наводнящие и украшающие сие увеселительное место; словом, удивительное собрание всех красот натуры и искусства.
Как скоро Кир прибыл в Вавилон, то пошёл к Царице Амите. Сия Государыня жила почти семь лет в глубокой печали; но тогда начала умерять свою горесть; потому что Иудеи, которые в Вавилоне жили пленниками, уверили её, что Царь в непродолжительном времени получит облегчение. Она ожидала сея благополучные минуты с великою нетерпеливостию. Чудеса, которые она видела, творимые Даниилом, побудили её положиться на его слова.
Даниила в то время не было в Вавилоне; а посещал и утешал он тогда Иудеев, разсеяных по Ассирии. Амита спознала его с одним знатным Евреянином, именем Елеазаром, которого она и сама отменно почитала. Царевич, будучи извещён от него, что народ Божий не почитает Царское безумие естественною болезнию, но наказанием небесным, спросил о причине тому.
Он был увещаваем божественными снами, что ради его кумиропоклонства и гордости будет наказан в сей жизни. Некто Евреянин, именем Даниил, муж славной ради своего знания, добродетели и ведения будущности, излагал Царю сии сны, и объявил ему Божий приговор, который в скорости над ним исполниться имел.
При окончании года, когда он прогуливался в своих садах и удивлялся красотам своих собственных творений, блистанию своей славы, величию своего государства, вознёс себя выше человечества, и учинился кумиропоклонником гордого своего воображения. Он услышал с неба глас, вещающий ему: Тебе глаголется, Навуходоносор Царь, царство твоё прейде от тебя, и от человек изженут тя, и со зверьми дивинми будет житие твоё, и травою аки вола напитають тя, и семь времян изменятся над тобою, дондеже увеси, яко владеет Вышний царством человеческим, и ему же восхощет, даст е.
Тут Кир воздохнул, и не мог удержаться, чтобы не сказать Араспу:
Поутру в субботу Кир, сопровождаемый Елеазаром, пошёл на то место, где Царь Вавилонский обыкновенно бывал. Они смотрели на злощастного Государя, сходящего с холмов, и садящегося под ивами, растущими на берегу реки. Они подошли к нему с молчанием; а он, протянувшись на траве, возводил глаза на небо, испуская часто глубокие вздохи, сопровождаемые горчайшими слезами. Среди его нещастия можно было видеть в лице его некоторое величие, показывающее, что Всевышний, наказывая его не совсем его оставил. Они не отваживались из почтения к нему с ним говорить, или пресечь глубокую его печаль, в которую он был погружен.
Прежде будучи ослеплён гордостию, и обуян благоуспешеством, говаривал я сам себе, и всем ложным друзьям моим, окружавшим меня: Самослучайно рождены есмы, и потом будем, как бы нас и не было. Понеже дыхание (*) (* В Английской Библии с Еврейского переведено так: Душа есть искра огня, иже изходит, когда тело претворяется в прах; да насладимся убо настоящих благ и проч.) в ноздрях наших есть дым, а слово искра, произходящая от сердца нашего; ей угасшей, пепел будет тело наше, и дух наш развеется как тонкой воздух; и так насладимся настоящих благ, ускорим почерпать всего веселия; вина дражайшего и мира благовоннаго исполнимся, и да не прейдёт нас шипковыми цветы, прежде нежели увянуть: да будет нам крепость закон, и увеселение правило всех наших дел: уловим лестию праведнаго, зане посрамляет нас своею добродетелию: досаждением и мукою истяжаем его, да увемы кротость его, и искусим беззлобство его (*) (*,- Смотри Премудр. Гл. 2.). «Таким образом я хулил небо; и сие есть источником всех моих бед. Увы! я того весьма достоин.»
По пленении Израилетян Еврейские учители, разсеянные по всем народам, прилежали к светским знаниям, и старались религию соединить с философиею; и для того они принимали, или отметали буквальной смысл священных книг, по тому, как согласен, или противен был их понятиям. Они учили, что Еврейские предания скрыты были в иносказаниях по восточному обыкновению, и однакож мнили они истолковать оныя. Сие подало причину возстать славной оной секте между Евреями, называемой иносказатели.
Кир, часто разговаривая с Елеазаром о всём том, что он изучил в Персии, Египте и Греции касательно до великих перемен, произшедших во вселенной, просил его в один день, чтобы он изъяснил ему учение Еврейских философов о трояком состоянии мира.
Человек образует чертёж своей работы прежде нежели исполняет оный. Но Вечный намеревается, производить и располагает всё в порядок одним и тем же действием без всякого труда, или последования. Он мыслит, и вдруг являются пред ним все возможные виды, которые представляют самого его извне. Мир понятий образуется в божественном разуме. Он хощет, и в тоже мгновение действительные существа, сообразуясь сим понятиям, наполняют его неизмеримость. Целое мироздание и обширное протяжение натуры, отличное от Божеской сущности произведено.
Иногда сии духи погружаются в неисповедимую глубину божественной натуры для поклонения её красотам, которые всегда новы. Иногда удивляются они совершенством Создателя в Его творении: сие есть сугубое их блаженство. Они не в состоянии безпрестанно созерцать блистание божественного существа. Слабое и конечное их естество требует, чтобы они в некоторое время закрывали свои глаза. И для сей причины создан вещественной мир для отдохновения разумным существа.
Главнейший из Херувимов подходил к престолу ближе других духов. Он увенчан был превосходнейшими дарами Всевышнего, но потерял свою мудрость тщетным самолюбием. Будучи влюблён в собственную свою красоту, взирал и разсматривал самого себя, и был ослеплён сиянием собственного света. Он сперва возгордился, потом взбунтовал, и завлёк в своё возмущение всех Гениев своего чина.
Посем произошла великая перемена на небесах. Круг Херувимов сделался мрачным Хаосом, где сии нещастные умы в отчаянии оплакивают то благополучие, которое они потеряли чрез собственное своё погрешение.
Земля, которую они населяют, переменила свой образ, и не есть уже местом увеселения. Непрестанная брань стихий подвергла людей болезням и смерти. Сей есть сокровенный смысл того, что Еврейской законодавец написал относительно до земного рая и падения наших прародителей. Адам не одного единственно представляет человека, но всё человечество. Все другие народы имеют свои иносказания, и мы имеем свои. Останавливающиеся на буквах претыкаются при многих выражениях в наших священных книгах. Но истинно мудрый проницает в их смысл, и усматривает в них таинства высочайшей мудрости.
Разные другие перемены произошли в сём смертном жилище, соответствующие состоянию душ, которые страждут, которые осуждены страдать, и которые долженствуют изменяться чрез страдания.
Здесь вы зрите главный чертёж Провидения. Основание всего закона и пророчеств есть понятие натуры чистой в своём начале, разтленной от греха, и некогда возобновиться имущей. Сии три основательные истинны представленны в священных наших книгах под различными изображениями. Неволя Израильского народа в Египте, путешествие их чрез пустыню, и вход в землю обетованную, представляют нам падение душ, страдание их в сей смертной жизни, и возвращение их в небесное отечество, отколе он произходят.»
Равным образом вижу, что учение Персов, Египтян и Греков, касающееся до троякого состояния мира, совершенно сообразуется с вашим богословием.
Я ещё примечаю, что Сивиллы предсказывали прибытие Героя, которой, низшед с неба, приведёт на землю Астрею. Персы называют его Митром, Египтяне Орм, Греки Юпитером предводителем и спасителем. Хотя они в описаниях своих и различны, но согласуются в одной и той же истинне. Они все знают, что человек уже теперь не есть таков, каков прежде был, и верят, что он получит со временем совершеннейший вид.
Не смотря на сие, оказывается великое затруднение, которого мне до сего времени никакой философ решить не мог. Я не понимаю, как зло могло быть в првление благого, премудрого и всемогущего Бога. Когда Он премудр, то мог его предьидеть; когда всемогущ, то мог его отвратить; а когда благ, то мог ему предупредить. Покажите мне, чем оправдать вечную мудрость; для чего Бог создал вольные существа, способные ко злу? По что сообщил Он им сей смертельный дар?»
«Но не мог ли бы Он, отвечал Кир, нам препятствовать, чтобы мы не употребляли волю сию во зло, показав нам истинну в столь ясной очевидности, что не возможно бы было нам заблуждаться? Когда верховное благо показвает свои безконечно притяжательные прелести, тогда оно возхищает и обладает всю волю, и тогда низшие прелести изчезают, подобно как возходящее солнце разточает тень ночи.»
«Но не может ли Бог, продолжал Кир, употребить свою всемогущую силу для того, чтобы принудить вольных умов к зрению и вкушению истинны?»
«Я начинаю разуметь вас, сказал Кир. Нравственное зло не происходит от всеблагого, премудрого и всемогущего Существа, которое не может не вспомоществовать созданию своему; но сие ради слабости, неотлучной от ограниченного нашего естества, могущего ослепляться и обманываться. Но что же есть причиною естественного зла? Не могла ли бы благость Божия паки привесть в порядок претыкающееся своё творение, не доведши их до страдания? Благой отец не употребит наказания, когда ещё в состоянии исправить детей своих кротостию.»
«Я понимаю, сказал Кир, что Бог не мог лишить духов вольности, не лишив их разумения, ни препятствовать им в грехопадении, не создав их безконечными, ниже возвысить их по падении без очистительного только мучения, не нарушив своего правосудия и благости. Он чужд всех страстей, и следовательно не имеет ни гнева, ни мщения. Он смиряет, чтобы исправить; а наказует, чтобы изцелить.»
Пути Божии суть претыкательны для нас по тому только, что мы конечны и смертны; однако взойдём в мыслях наших выше сего места изгнания, и пройдём небесные страны, мы нигде не найдём непорядка и зла, как токмо в сём угле мироздания. Земля в разсуждении неизмеримости есть токмо пылинка. Всё же протяжение времени одно мгновение в разсуждении вечности. Сии обе безконечно малые точки некогда изчезнут, также и малое окомгновение и зло не будут более. Но наши ограниченные умы и наше самолюбие увеличивают предметы, и представляют нам ту точку, которая обе вечности делит, весьма важною.
Таким образом Еврейский мудролюбец наставлял Кира. Тщетно он старался изследовать неизследимую глубину Божией премудрости. Чего не доставало в его мнениях, то было дополнено гораздо простейшим и выспреннейшем учением Даниила, который в непродолжительном времени в Вавилон возвратился.
Он повелел Даниилу собрать Князей, Магистраты, Губернаторов провинций, и всех благородных Вавилонских, и привести их на поле Деп?р, Где он за несколько лет перед сим поставил славный золотой образ. Одевшись в Государскую багряницу, взошёл на возвышенное место, откуда мог видеть весь народ. В лице его не было видно больше ничего свирепого и зверского; но несмотря на печальное состояние, в которое он приведён был своим терпением, имел он светлый и величественный вид. Обратившись на восток, снял с себя венец, и пад ниц на землю, трикратно произнёс страшное имя ЕГОВА.
По окончании сих слов всё собрание напустило радостный крик, и наполнило воздух восклицанием в честь Богу Израилеву. Навуходоносор был провождён с великолепием в свой столичный город, и принял паки правление своего государства; Даниила же вскоре после возвёл на высочайшее достоинство, и Иудеи почтены были первыми должностями во всём обширном его государстве.
Однако же вельможи Вавилона, сидевшие в Царском совете, представили ему в весьма строгих изречениях, что опасно раздражать Мидской Двор при теперешней связи, когда силы государства умалились, а казна истощена была при последних возмущениях в продолжении Царского недуга, и что наилучшая политика требует того, чтобы не удерживать несогласия между Мидянами и Персиянами, для взаимного ослабления сил и того и другого, и к открытию Царю Вавилонскому удобного случая разпространить свои завоевания.
Персидский Принц говорил как в публичных, так и частных собраниях с таким красноречием и силою разума во время учинения договоров, продолжаавшихся несколько месяцов; оказал столько искренности и справедливости, а с знатнейшими обходился с таким благоразумием и успехом, что наконец склонил их всех на свою сторону. Союз был утверждён торжественно, и Навуходоносор пребыл верным до конца своей жизни.
Кир вдруг изумился, видя толь ясное и обстоятельное предвещания, каковое совсем неизвестно в других странах, где прорицалища всегда темны и сомнительны.
«Мне известно, отвечал Даниил, как стараются наши учители приспособить религию ко вкусу Философов; но они заблуждают, и теряются в извилинах неподлинных мнений. Начало и продолжение зла под правлением благого, мудрого и всемогущего Творца есть загадка, которая всегда служит упражнением для умозрений учёного. Напрасно и безполезно покушаться истолковать оную. Халдеи, Египтяне, Греки, да и наши Еврейские Философы смущаются и сбиваются во множестве своих умствований над сею материю. Они сами себя изтощают, трудяся над сими неразвязанными запросами, не в состоянии будучи разпутать оные. Кто может знать Божественные намерения, и проникнуть в сокровенные Его намерения? Наши мысли слабы, и наши догадки тщетны; тело отягчает душу, и не даёт ей взойти на те высоты, которых она пламенно желает.
И так забудьте все тонкие умозрения учителей. Я с вами стану говорить простым и известным языком; не предложу вам ничего иного, кроме осязаемых дел, о которых глаза, уши и все чувства человеческие свидетельствовать могут.
В первых столетиях по падении религия не была писана: нравственная часть оной была основана на самом разуме, и таинства оной были пресылаемы по преданию от древних. Как люди в тогдашнее время жили многия сот лет, то легко было сохранить сие предание в его чистоте.
Потомки Ноевы, разпространясь по лицу земли, вскоре позабыли ужасное сие действие гнева Божия, и вдались в разные пороки.
Авраам верою своею и послушанием удостоился быть главою и отцом сего благополучного народа. Всевышний обещал ему умножить потомство его как звёзды небесные, дать ему некогда во владение землю Ханаанскую, и от семени его произвесть Мессию в исполнение времени.
Всевышний, вдохнувши вопервых в нашего избавителя величайшую мудрость, низпосылает ему всемогущую свою силу для доказания Божественного своего посольства знатнейшими чудесами. Сии чудеса были не иное что, как частое и непрестанное преминение порядка и течения натуры.
Наконец народ Божий оставил землю рабства. Фараон погнался за ним с ужасным воинством. Огненной столп был нашим предводителем, а тёмное облако днём покрывало путь наш. Моисей выговорил; море разделилось, и Израильтяне переходят чрез оное по сухой земле, и в тот час, как они перешли, море возвратило свою силу, и свирепеющия волны поглотили неверной народ.
В сем уединении Бог говорил сердцу человеческому, и в сей пустыне открыл сам свой святый закон, объявил все обряды, уставы и жертвоприношения нашей религии. Он призвал нашего предводителя на верх горы Синайской; гора возтрепетала, и глас Вечнаго слышан был в громах и молниях. Он явил ужасное своё могущество с тем, чтобы сделать впечатление в сердцах, больше расположенных к ощущению страха, нежели любви.
По сем наш великий законодатель по повелению самого Бога долженствовал написать наш закон и нашу историю, вечные знаки верховной Его благости и нашей неблагодарности. Моисей пред своею смертию отдал сии книги в руки всего народа. Необходимо должно было на каждой минуте справляться с оными, дабы знать не токмо законы религии, но и гражданские. Всякой Евреянин должен на каждой год прочесть их один раз и единожды переписать в свою жизнь. И таким образом не возможно переиначить, или попортить священные сии летописи; иначе обманщик открылся бы, и был бы наказан, яко великой преступник против Бога, и умыслитель против гражданской власти.
Едва токмо вступил сей неблагодарной и непостоянной народ в землю веселий, то скучившись быть под непосредственным управлением ЕГОВЫ, захотели быть управлемы Царём, так как и другие народы. Бог дал им Царя во гневе, и Еврейское правление сделалось самодержавным. Мудрейший и миролюбивейший один из наших Государей воздвигнул великолепный храм во Иерусалиме. Бог мира уставил своё обиталище на горе Сионской; чудеса ковчега не прерывались; слава Божественного величества наполняет святилище, и прорицания слышимы бывают от святого места, когда только первосвященник входит туда для вопрошения Господа.
Когда Израильтяне пребывали в своём повиновении, тогда Господь силъ бывает их покровителем и делает их непобедимыми по обещанию своему; но как скоро отступали от закона своего Бога, тогда предавал их в добычу врагам. Однако же наказывает их как отец, и не вовсе оставляет. Сверьхъ же сего Он во всякое столетие возставляет Пророков, которые нас уГрожают, наставляют и преобразуют. Сии мудрецы, отщетившись от всех земных удовольствий, сопрягаются с верховною Истинною. Очи души, закрытые с начала, разтворяются у сих Божественных людей, дыбы зреть намерения Провидения, и познать все Его сокровенности.
Но Бог сперва употребив гордого сего завоевателя на совершение вечного своего намерения, усмирил потом его в своём гневе. Вы видели наказание его и избавление, однако мера Божественного суда ещё не исполнилась над племенем Авраамовым: вы, Кир, предъизбраны от Всемогущаго быть его избавителем. Иерусалим паки населён будет. Дом Господень воздвигнется, и слава сего последняго храма, которой некогда почтится присутствием Мессии, будет вящте, нежели слава прежнего.»
«Но какое же намерение сего закона, вещанного самим Богом с такою великою славою, сохраненного отцами вашими с таким рачением, и утверждённого от ваших Пророков толь многими чудесами? В чём отличен он от религии других народов?»
Сии три начала, которых следы приметны во всех религиях, пресылаемы были от века к веку от потопа до наших времён. Ной научил оным своих детей, которых потомки разсеяли оныя после по всей земле. Но как оное переходило из уст в уста, то были они переменены и помрачены воображением стихотворцев, суеверием священников и различием свойств каждого народа. Мы находим приметнейшие стези оных между восточными жителями и Египтянами; понеже Авраам, первый наш Патртиарх, славен был в Азии, и понеже народ Божий был долгое время в неволе на берегах Нила. Но сии древния истинны нигде в столь совершенной чистоте не были сохранены, как в прорицаниях, написанных нашим законодателем, нашими историками и Пророками.
Пророчества упоминают о двояком пришествии Мессии: об одном в страдании, о другом же в славе. Вожделенный всеми народами за многие века прежде торжественного своего явления на облаках будет жить здесь долу в униженном состоянии. Он очистит грехи чрез пожертвование самого себя, прежде нежели возвратить вселенной первобытное её блистание.
Я вижу издалече тот день, который будет утешением праведных и радостию Ангелов. Все небесные силы, все духи, населяющие неизмеримость, будут присущны сему таинству, и будут покланяться глубине онаго. Смертные увидят токмо наружность, страдания мужа язвы и удручённого горестью; однако мы исцелимся его ранами.
Наконец явится Мессия во славе своей возобновить лице земли, и возвратить мирозданию первобытное его блистание. Тогда все духи на небесах, на земле и в преисподних учинят пред Ним коленопреклонение. Тогда все пророчества исполнятся.»
«О Кир! Религия не есть составление философических мнений, ниже история чудес и вышеестественных приключений, но деятельное знание того, что Бог открывает чистым душам, которые ищут истинну не для того, чтобы владеть ею, но чтобы обладаему быть оною. Дабы познать тайности религии, чувствовать её сильность, то надлежит снити в ваше серщце силе, превосходнейшей человеческой, учиниться совершенным владетелем онаго, и изхитить вас из вас самих. К сему ещё не пришло время, но оно приближается(*) (*,- Смотри Феодорит. О вере.); однако же сия благополучная минута довольна для познания того, что Бог Израилев вас любит, предвидеть пред вами, и исполнить чрез вас свою волю. Поспешайте оправдать Его прорицания, и возвратитесь скоро в Персию, где присутсвтвие ваше необходимо.»
Кир употребил целые дватцать лет на войну против Ассириян и их союзников. Он сперва завоевал Лидию, покорил народы в малой Азии, наложил дань на Каппадокию, Армению и Гирканию, и пошёл наконец в верхнюю Азию, которую покорив, пошёл в Вавилон, который уже один ему противился.
Взятием Вавилона сделался он обладателем всего востока от реки Инда до Греции и от Каспийского моря до краёв Египта. Как он уведел совершённое событие пророчества Исаина, то сердце его почувствовало истинны, Даниилом ему объявленные; туман был разсеян от его очей, и он открытым образом почтил Бога Иизраилева чрез сие торжественное повеление, обнародованное по всему пространству обширной его области.