Рождение ярости Гион

— Это же Харон Орестес! — взволнованно воскликнула Серрара. — А что это у него в руке?

— Ядра, наверно. — проговорил Инго. — Он, вроде, может намагничивать с помощью молний предметы. — Инго стал наблюдать как громовержец ловко подбрасывает в воздух тяжелые шары.

В этот самый момент Харон, громко хлопнув, встал на руки. При этом все три шара остались висеть в воздухе. Тут же со всех сторон раздались аплодисменты. Немного походив на руках, Харон вскочил на ноги и снова громко хлопнул. С шарами ничего не произошло, но откуда-то с трибун раздался громкий возглас, и Инго увидел, как из толпы вылетело что-то блестящее и направилось прямо в центр арены. С хриплым смехом громовержец поймал блестящий предмет. Оказалось, что это была чья-то сабля. Тут он начал ритмично хлопать в ладоши, при этом еще и притопывая ногой, и с каждым ударом с трибун вылетал новый предмет. Вскоре к нему летели уже дюжина мечей, пара перчаток и даже серебряный шлем имперского гвардейца, украшенный пышным пером.

— Неплохой навар! — рассмеялся Харон. — Что тут у нас? — Он начал рыться в груде вещей. — Меч из Армы? Очень хороший. Люблю заморские мечи. — и он отправил меч владельцу тем же способом. Каждый раз беря в руки очередной предмет, он давал какой-нибудь комментарий и отправлял вещь владельцу. Последним был шлем. Его он попытался натянуть себе на голову, но безуспешно.

— Какие нынче узкие шлемы начали делать. Ну ладно, не смущайся. — Харон улыбнулся своей беззубой улыбкой гвардейцу. — Это просто у меня голова большая. Ума палата, дороже злата. — и он снова хлопнул в ладоши.

Вдруг раздался оглушительный треск и сверкнула молния. И в этот момент все три шара, которые до этого момента висели над его головой, рухнули вниз. Один за другим они пробарабанили по его макушке и с грохотом упали на деревянный настил.

Немного пошатнувшись, он дотронулся до головы. На трибунах повисла гробовая тишина.

— Юлиус! Ты что творишь! Ты что, идиот?! Не видишь, что надомной висят ядра?! — Харона казалось совершенно не беспокоило, что сейчас на него свалилось три железных шара. Он повернулся спиной к зрителям и на кого-то кричал.

— Давай подойдем поближе. — предложила Серрара.

Они начали протискиваться между зрителей, которые теперь встали со своих мест и тоже всматривались на бушевавшего Харона. Приблизившись к ограждению, брат с сестрой наконец увидели на кого кричал громовержец.

Это был высокий юноша, лет двадцати, с желтыми волосами, которые спадали до шеи. Он был бы довольно привлекательным, если бы не его ястребиный нос, который придавал устрашающий вид его добрым чертам лица. Одет он был в такие же доспехи, как у Харона, что говорило о его принадлежности к громовержцам.

— Это Юлиус Коллин. — узнала юношу Серрара. — Его же еще не посвятили в громовержцы, чего он тогда напялил на себя эту форму?

— Просто грозы давно не было, вот и не могут его посвятить. — проговорил Инго.

Каждому в городе были известны имена всех громовержцев. И это не удивительно, ведь их было всего трое. Глава ордена — Зенон Таранис. Остальные же двое — Харон Орестес и Финис Коди. И вот, совсем недавно был объявлен четвертый громовержец — Юлиус Коллин. Это была главная новость, которая разнеслась по всей империи. У ордена вот уже десять лет не было пополнения. Некоторые даже утверждали, что громовержцам приходит конец, и что новых рекрутов им уже не видать. Но новость о новом громовержце развеяла эти сомнения. Все с нетерпением ждали грозы, так как все права громовержца принимаются только при вспышках молний и раскатах грома. Но рождение принца затмило все эти ожидания.

— Я и забыла совсем про него. Мы ведь хотели посмотреть церемонию посвящения, помнишь. — сказала Серрара.

— Вряд ли нам удастся это сделать. Она ведь проходит на верху башни громовержцев, и мы все равно не сможем туда забраться. — проговорил Инго, наблюдая за тем, как Харон ковыляет по сцене и топает в ярости своими короткими ногами.

— Как ты можешь называть себя громовержцем, когда не способен контролировать даже маленькую тучку?! — бушевал Харон.

— Да я же сказал тебе, что тут летала оса, и я не смог сконцентрироваться. — оправдывался Юлиус.

— А вот я сейчас как возьму, да пульну в тебя ядром, вот тогда научишься конце…конце…Тьфу! КОНЦЕРТИРОВАТЬСЯ!

— Это, похоже, надолго. — прошептала Серрара. Выпрямившись, она оглядела зрительские ряды. — Не стоит упускать такой шанс. Пойду, прогуляюсь по рядам. — и она направилась к ближайшей группе людей показывать свой особый магнетизм, который за место мечей и шлемов, действует только на золотые монеты.

Тем временем искусственное грозовое облако, которое было создано с помощью природной воли, стало понемногу рассеиваться.

— Ну смотри, что ты наделал! — Харон указал пухлым пальцем на облако. — Все представление испортил!

— Так может ты это исправишь? Давай, восстанови его. — скрестив руки на груди, проговорил Юлиус.

— Сукин сын! — потряс кулаком Харон. — Ты прекрасно знаешь, что я не умею…что у меня другая особенность воли.

— Тогда кончай орать, раз не знаешь, как это тяжело. — Юлиус смерил Харона пронзительным взглядом. Встав на колени, он опустил обе руки на помост. В этот момент снова раздался раскат грома, и его гербовая туника, которая была надета поверх синих доспехов, начала колыхаться. Еще один раскат и тело громовержца оторвалось от земли. Выпрямившись, Юлиус завис в воздухе с раскинутыми в стороны руками. Его волосы поплыли в разные стороны, как если бы он находился под водой, плавно колыхаясь в порывах невидимых волн. Темная туча тут же начала увеличиваться в размерах, а отверстия, через которые прорывалось солнце, быстро затянулись.

Фыркнув, Харон повернулся к публике. Его ядра уже поднялись в воздух, но уже не крутились как нимф над его головой, а зависли на безопасном расстоянии. Представление продолжилось, но в голосе громовержца уже не было того энтузиазма, с которым он выступал до того, как ему на голову свалились шары.

Инго оглянулся, чтобы посмотреть, как идут дела у сестры. Ища глазами ее пурпурный наряд, он повернул голову налево и тут же замер в паническом страхе. Наблюдая за ссорой двух громовержцев, он совсем не заметил, как к нему подошел человек в коричневом кожаном камзоле. Его голову венчала широкополая шляпа с острым концом, а половину лица скрывала повязка. Но главной причиной, почему Инго тут же захотелось убраться от него подальше, был герб виде двух обвивающихся роз, одна из которых была без шипов. Это был герб цепных ведьм, а значит перед ним стоял один из охотников за головами, которые служат им.

Уже собираясь уходить, Инго вдруг заметил кошелек, который висел на поясе головореза. Жажда легкой наживы тут же взяла вверх над чувством самосохранения. Убедившись, что хозяин полностью поглощен представлением, Инго быстро потянулся к кошельку. Но не успел он и глазом моргнуть, как его руку тут же перехватила рука в кожаной перчатке и прижала к перилам арены.

— Что это тут у нас? — приглушенным, из-за повязки голосом проговорил охотник за головами. — Хотел показать какой-то фокус с моим кошельком?

— Ничего я не хотел. — начал оправдываться Инго.

— А я думала, что арлекины не могут разговаривать. — прошептал другой голос у него над ухом. Повернувшись, Инго увидел высокую женскую фигуру, полностью облаченную в шипастые доспехи. Белые волосы, которые непослушными прядями свисали с головы, полностью закрывали ее лицо. Но даже так, Инго увидел сквозь них выжженные глазницы.

— Я…я… — начал заикаться Инго. От страха он потерял дар речи. Перед ним сейчас стояла настоящая цепная ведьма!

— Не бойся, детей мы не трогаем. — голос ведьмы совершенно не подходил ее устрашающему виду. Он был каким-то потусторонним, и отдавался сильным эхом.

— Это ребенок? — переспросил охотник за головами. — А с виду вроде взрослый.

— Отпусти его. — спокойным голосом проговорила ведьма.

Тут же Инго почувствовал, что его руку больше никто не держит, а значит он может уйти. Но страх уже прошел, и им завладело любопытство. Не каждый день удается поговорить с цепной ведьмой. Сейчас, успокоившись, он смог лучше ее рассмотреть.