Душевный архитектор

— Не надо убивать ее, — сказала она сдавленно, силой заставляя себя выпрямиться, и добавила более уверенно: — Не делай этого опять!

Гаара смотрел на нее, как всегда, без эмоций, и Вару не знала, зол он сейчас или нет. Точно можно было сказать одно — Хироми его волновала ровно настолько, что он не заметил бы разницы, исчезни она в этот миг без причин.

— Она обрекла свою деревню на смерть.

— Вот они пусть её и судят! Это тебя не касается! — голос Кейджи задрожал, и ей понадобилось время, чтобы успокоиться. Гаара опустил руку и задумался.

— Почему для тебя так важно, чтобы никто не умер? Она ведь даже не твоя мать.

— Мою маму ты уже убил, — произнесла Вару, удивляясь, как легко прозвучали эти слова. Она давно ничего не связывала с этим образом и отвыкла от ощущения четырех букв на языке. Изменившееся лицо Гаары успокоило: бывшая шиноби горько улыбнулась, понимая, что на этот раз смогла его остановить. — Хотя бы сейчас не решай чужие судьбы так, будто имеешь на это право.

Комментарий к Глава IX - Мама

Простите, что задержала.

========== Интерлюдия I ==========

Она смеет указывать тебе?

Хироми не смотрела никому в глаза, нервно потирая запястья и вздрагивая каждый раз, когда кто-нибудь из присутствующих повышал голос. Ее облик раздражал: это испачканное в песчаной пыли платье без единой затяжки, без самой даже маленькой капли крови. Слезы уже успели высохнуть на покрасневших щеках, но их следов почему-то было достаточно для оправдания. Этими тонкими нежными пальцами нельзя удержать ни одно лезвие, нельзя сомкнуть их на чужом горле, лишь снова и снова совершать эти компульсивные движения, словно в попытке стереть до крови и без того тонкую кожу. Хироми судорожно выдыхает, когда Канкуро с грохотом приземляет ладонь на стол.

Давай сделаем все по-своему, как раньше.

Заткнись.

— Вы скрыли от нас такую важную информацию, рискуя жизнью собственной деревни! Вы вообще в курсе, что люди не скот, чтобы просто сдохнуть от неправильного корма?! — от громкого голоса брата зазвенело в ушах, и Гаара поморщился. Канкуро, как всегда, торопился с выводами, выплескивая свое негодование прежде, чем найдет аргументированную для этого причину. Арэта разрывался от желания объясниться и потребовать этих самых объяснений от внучки, так что разговор становился все более громким и бесполезным.

— Канкуро, уймись, — произнесла Темари тихо, но с нажимом, и Марионеточник вскинул руки в возмущении, следуя примеру брата и отходя к стене, чтобы наблюдать за всем со стороны. На какое-то время в кабинете воцарилось молчание: все пытались совладать со своими эмоциями прежде, чем принимать поспешные решения. Вару думала дольше, чем обычно, и Гаара предполагал, что вся эта ситуация задела ее уже за что-то давно мертвое и прогнившее. Все, в чем он имел участие, так или иначе пахло разложением; жители Суны в его личном списке покойников не секрет и ни в коем случае не открытие, но о матери Кейджи Сабаку но не знал. Он полагал, что ее позиция по отношению к нему сложилась из-за друзей, чьи родители оказались теми шиноби, которых Казекаге отправил к сыну, но все было куда безнадежней. Его собственные обещания в итоге остаются просто словами, и исполнить их невозможно; Вару чуть морщится от боли, и запах ее крови настойчиво клубится в носу, как едкий дым.

Она такая же, как и все они.

Руки Кейджи не дрожат. Гаара не замечал за ней ни одного нервного и бессмысленного движения, и его присутствие никогда не беспокоило ее так же, как и остальных. Как-то иначе, словно она боялась чего-то другого.

Ты все равно никому не нужен. И ничто этого не изменит.

— А где все это время жил Кайро? — все же задала вопрос Вару после некоторого молчания, и Арэта, до этого тоже погруженный в свои мысли, перевел на нее хмурый взгляд.

— У нас есть дом в Стране Волн. Он жил там.

— Значит, вы не знали, что он здесь?

— Даже и предположить не мог, что мальчик в этом замешан, — вздохнул Хофу, устало потирая лоб. Он на мгновение закрыл глаза, прошептав: — Боже, почему он просто не отомстит нам за все?

— Разве Кайро не этим занят сейчас? — небрежно спросил Канкуро, поморщившись, и Темари вновь кинула на него недовольный взгляд. Брат не симпатизировал Арэте и его семье и не считал должным умалчивать об этом: их ложь сильно усугубила дело, и не прими команда решение вовремя, их миссия могла бы уже провалиться. Чего еще, к сведению, никогда с детьми Расы не случалось.

— Мы не смогли воспитать его должным образом, — произнес глава Хофу тихо, и в голосе его звучали нотки раскаяния. Он отделил правнука от матери и отправил в другую страну, тем самым отказавшись от него. Однако в этом, похоже, была какая-то причина, с которой он попросту не мог совладать.

— Ну да, вы от него убежали, — уточнила Вару, тактично сдержавшись от улыбки. — Можете не винить себя в этом. Вы бы никак не смогли на него повлиять.

— Нас это в любом случае не касается, — сказала Темари, покачав головой. И была права: решать семейные проблемы — работа не для шиноби. Суть их миссии заключалась лишь в том, чтобы устранить угрозу. — Нужно решить, что делать дальше.

— Они передвигаются под землёй. Выследить их будет непросто, — пожал плечами Канкуро.

— Но и ждать мы не можем.

— Можем. Выбора нет, — от уверенного тона Вару в кабинете вновь повисла тишина. Все были на взводе из-за подтвердившейся теории о том, что одной отравленной водой дело не закончится, но они даже предположить не могли, как поступят их противники.

— А чего они вообще добиваются? Если бы хотели уничтожить деревню, то давно бы уже с такими способностями всех перерезали.

— Если бы их целью было простое истребление, — кивнула Кейджи, ладонью потирая плечо. — Кайро хочет насладиться моментом. Он не мстит, просто делает то, что ему всегда хотелось. Мальчик вырос, а с ним и потребности, — сказав это, она подняла взгляд на главу Хофу, и в глазах ее почему-то больше не читалась настойчивость, как раньше — лишь усталость. — Вы должны рассказать нам все, Арэта-сама.

— Вару, нас это… — попыталась вновь высказаться Темари, но бывшая шиноби тут же перебила ее.

— Нет, я должна знать, с кем имею дело.

— Хватит уже всех этих уверток. Что вы имели в виду, называя его странным? — поддержал Кейджи Канкуро, и Арэта, ненадолго задумавшись и бросив огорченный взгляд на все еще жавшуюся Хироми, все же позволил себе поделиться проблемами своей семьи.

Все, что он скажет, наверняка будет враньем.

— Он никогда не был добрым мальчиком. Милым и отзывчивым — да, но далеко не добрым. Мы полагали, что просто слишком сильно балуем его, как самого младшего в семье.

— И все же изоляция — суровая мера. Произошло что-то ещё, — настояла Вару, когда Арэта замолчал, вновь задумавшись.

— Десять лет назад пропала девочка. Ее родители были в ужасном отчаянии, но найти ее так и не смогли. Никто, разумеется, не стал подозревать семилетнего мальчика, — продолжил Хофу с трудом, и Хироми отвернулась, словно бы это помогло ей ничего больше не слышать. — Но мы нашли ее в старом сарае, которым уже давно не пользовались. Он закопал ее недостаточно глубоко, да и не хватило бы ему сил в таком возрасте. Мы бы и не подумали на него, если бы не… Если бы Кайро сам не рассказал мне об этом в подробностях.

До этого пылавший негодованием Канкуро опустил взгляд в пол, плотно сжав губы; Темари прикоснулась тыльной стороной ладони ко рту, и лишь Вару, казалось, ничуть не удивилась этому рассказу. Она единственная видела и разговаривала с Кайро, так что вполне могла сделать выводы еще там, потому и сказала Гааре не вмешиваться.

— Вы умудрились скрыть это от всей деревни. Ради его же безопасности.

— Я уже на следующий день распорядился подготовить его к отъезду. Боялся, что однажды он сам проговорится и это дело всплывет наружу. Кайро совсем не чувствовал своей вины, но переезд все же дал ему понять, что он сделал что-то неправильно. По крайней мере я так считал, — Арэта медленно выдохнул, еще не до конца примирившись с тем фактом, что его правнук и в самом деле хочет уничтожить деревню. Что пугает их всех еще больше — так это то, что Кайро вполне способен это сделать, если ему не помешать.