Ввысь (ЛП)

Разумеется, это напомнило мне о том, что Риг чинит М-Бота. И о том, что я у него в долгу. В большом долгу.

— ФМ, а тебе нравятся умные парни? — спросила я.

— Я уже занят, — с улыбкой встрял Артуро.

ФМ закатила глаза.

— Зависит от обстоятельств. А насколько симпатичные?

— В меру.

— Ребята, я уже занят, — повторил Артуро.

— ФМ соблазнилась бы только парнем из низов, — сказал Недд. — Чтобы бросить вызов власть имущим. Злосчастная, невозможная любовь — единственный вариант для ФМ.

— Не вся моя жизнь подчиняется желанию бунтовать, Недд, — возразила она.

— Да? И какой напиток ты выбрала?

Я только сейчас заметила, что у нее в стакане было что-то оранжевое, хотя все пили фиолетовое.

Она вновь закатила глаза.

— Ты придурок.

— Правильного типа?

— Раздражающего.

— Согласен.

Они продолжали препираться, и я откинулась на спинку стула, наслаждаясь водорослями, пока Брин не ушла в уборную. Без нее за столом осталось лишь наше звено, и я поймала себя на том, что меня так и подмывает кое-что им сказать. В кои-то веки мы были далеко от базы АОН, где мне постоянно казалось, что за нами наблюдают.

— Мы можем кое о чем поговорить? — спросила я, прервав Недда, который рассказывал какую-то историю. — Я все думаю о тех вопросах, что Артуро поднял однажды в классе. Разве не странно, что мы сражаемся с врагами восемьдесят лет и весьма смутно представляем, как они выглядят?

Киммалин кивнула.

— Как удобно, что креллы никогда не посылают в бой больше сотни кораблей. Защитные платформы в поясе обломков во многом объясняют, почему мы еще живы, но этот вопрос меня беспокоит. Они что, не могут отправить в два раза больше кораблей и задавить нас числом?

— Это подозрительно. Очень подозрительно, — поддержала ФМ.

— Ты бы так в любом случае сказала, — заметил Недд.

— И в данном случае ты не согласен?

Он не ответил.

— Мы же не единственные, кто задавался этими вопросами? — спросила я. — То есть… АОН действительно не знает ответов? Или скрывает их?

Так же, как скрывает правду о моем отце.

— Ладно, побуду адвокатом дьявола, — сказал Артуро. — Возможно, они просто не делятся этой информацией с курсантами и гражданскими. Я знаю, Штопор, ты не любишь адмирала — и по праву, — но у нее прекрасная репутация и очень хорошие советники.

— И мы все равно проигрываем. — Я придвинулась ближе к столу, стараясь говорить тише. — Вы все знаете, что это так. В конце концов креллы до нас доберутся.

Остальные замолчали, и Артуро оглянулся по сторонам, проверяя, не слышно ли нашу беседу за соседними столиками.

— Они не хотят, чтобы мы задавали вопросы, — сказала Киммалин. — Помните, тогда за ужином Артуро рассуждал, а проходящий мимо офицер приказал ему заткнуться? Все, кроме Кобба, сворачивают разговор, как только слышат неудобные вопросы.

— Им нужны тупицы, — добавила ФМ. — Пилоты, которые слепо выполняют приказы и в ком нет ни капельки оригинальности, сострадания и души.

В зал вернулась девушка Артуро, лавируя между столиками. Я наклонилась ближе и тихо сказала:

— Просто… подумайте об этом. Потому что я думаю.

Я нащупала в кармане чип с данными.

Разговор вернулся к более легкомысленным темам, но ФМ посмотрела на меня и улыбнулась. Ее глаза поблескивали, будто она гордилась тем, что я задаю такие вопросы. Похоже, я всегда казалась ей каким-то зомби с промытыми мозгами, но она меня не знала. Не знала, что большую часть жизни я провела вне общества Непокорных, бродя по туннелям и роясь в мусоре.

Если уж на то пошло, я бы хотела, чтобы Непокорные были даже более храбрыми, более героическими — как в сказках Бабули. Но, пожалуй, в одном мы с ФМ сходились: нынешнее руководство АОН оставляет желать лучшего.

Я позволила ФМ — ну, по сути Артуро — купить мне третью корзинку водорослей. Потом извинилась и попрощалась. Я с удовольствием посидела с ними, но нужно сделать кое-что еще.

Пора узнать ответы.

39

Когда я вернулась в пещеру, Риг уже ушел. Судя по всему, он здорово продвинулся с ускорителем. Погибель сидела на камне около крыла. Почесав ей голову по пути в кабину, я забралась внутрь.

Меня накрыло странное ощущение неотвратимости. Тайна, которую так долго хранили, у меня в кармане. Наконец появились ответы, и я узнаю, что же случилось с отцом. Откуда же такая нерешительность?

Я закрыла кабину.

— М-Бот, ты знаешь, как извлечь голограмму из вот такой штуки?

Я вытащила металлическую коробочку и показала разъемы снизу.

— Да. Это стандартный формат. Видите ряд портов под панелью с маркировкой «A-118»? Вам нужен «SSXB».

Я последовала указаниям и, промедлив лишь миг, воткнула коробочку в гнездо.

— О, любопытно. Любопытно, — загудел М-Бот.

— Что там?

— Я нагнетаю интригу, чтобы вы насладились неожиданностью.

— Пожалуйста, не надо.

— Люди предпочитают…

— Просто скажи и все.

— Ладно, нытик. Здесь большой объем информации: трехмерная голокарта, а также исходные данные транспондеров, радиосигналы во время боя и даже несколько записей с камер внутри бункеров. Подделать такое очень сложно.

Подделать. Я об этом не задумывалась, но теперь поняла, что беспокоюсь.

— Ты уверен?

— Я бы заметил любые правки. Хотите посмотреть?

— Да.

Нет.

— Тогда вылезайте.

— Вылезать?

— Мой голопроектор воспроизведет для вас уменьшенную копию битвы.

Я выбралась из кабины, мимоходом почесав голову Погибели — та переместилась к носу корабля, — и с грохотом спрыгнула на каменный пол.

Передо мной развернулась битва. Когда Кобб следил за нашими полетами, все корабли были окрашены в яркие цвета — красный и синий, а М-Бот воспроизвел точные миниатюры кораблей. Они наступали волнами, такие настоящие, что я не удержалась и потрогала их, отчего они распались на зернистые частицы, состоявшие словно не совсем из света.

Следом объявились креллы. Их корабли выглядели еще более незавершенными, чем сейчас. Еще более необычными. Провода свисали под странными углами, в крыльях виднелись трещины, фюзеляжи напоминали металлические лоскутные одеяла. Моя маленькая пещера превратилась в поле боя.

Я села и стала молча смотреть. Голопроектор М-Бота не передавал звук. Корабли сгорали во вспышках безмолвной смерти. Они летали беззвучно, как бескрылая мошкара.

Я знала эту битву. Мы изучали ее, запоминали тактические приемы. Но наблюдая своими глазами, я могла ее прочувствовать. Раньше я воображала великие маневры человеческих истребителей, сражавшихся вопреки всему с превосходящими в два с половиной раза силами врага. Воображала, как они решительно оборонялись, балансируя на грани отчаяния, но всегда контролируя ситуацию.

Однако теперь я была пилотом и видела, какой там царил хаос. Битва развивалась беспорядочно. Тактика казалась не такой уж великолепной — не менее героической, но гораздо более импровизированной. Впрочем, это только возвысило пилотов в моих глазах.

Все продолжалось довольно долго — дольше, чем любая стычка с участием звена «Ввысь». Я легко нашла отца. Лучший истребитель в группе, тот, кто вел за собой все атаки. Самонадеянно думать, что я могла выделить отцовский корабль посреди мешанины боя, но было в его полете что-то такое…

— Ты можешь идентифицировать пилотов? — спросила я.

Над каждым кораблем появилось окошко с позывным и номером пилота в звене.

«Надежда-7, — гласила надпись. — Позывной — Охотник».

Может, я и страдала самонадеянностью, но не ошиблась. Неожиданно для себя я снова попыталась потрогать его корабль. На глаза навернулись слезы. Глупая девчонка. Я смахнула слезы, а отец занял позицию рядом с напарником. Позывной — Дворняга. Кобб.

К ним присоединился еще один корабль. Позывной — Железнобокая. Потом еще два, которых я не знала. Позывные — Ралли и Антик. Все, кто остался от отцовского звена из восьми человек. Потери в битве зашкаливали: от сорока кораблей осталось всего двадцать семь.