Сеть паладинов

Вечером они с Младеном вскрыли-таки амбар. Как и надеялся Джироламо, тот был пуст. Елена и её сын унесли с собой в подземелье остатки припасов и воды, хорошо замаскировав лаз.

— Вот что, Младен. Я пошёл за ними. Организуй наше бегство из Спалато. Мы больше не появимся в городе. Если у тебя будут хорошие новости для нас, то я время от времени буду появляться в амбаре. Ты можешь оставить записку для меня. Здесь же, ну, например, в корзине!

Джироламо, прихватив пару овчин и припасы, спустился в лаз и исчез в подвале.

Младен, Йован и вооружённый незнакомец двигались по подземелью, освещая путь большим факелом и настороженно озираясь. Было жутковато в этом бесконечном, как лабиринт, подвале среди колонн и высоких каменных сводов. Пламя колебалось, отбрасывая неясные тени. Говорили вполголоса, и всё равно им казалось, что очень громко, благодаря мощному эху. Они вышли, наконец, в большую залу, стены которой тонули во мраке.

— Вот, кажется, здесь, — Младен остановился. — Они скрывались здесь четыре дня назад.

— Они брали с собой какие-то припасы? — спросил незнакомец, молодой человек, напряжённо вглядываясь во мрак и не отпуская руки с рукоятки пистолета.

— Да. Что-то было. Но думаю, немного.

— Воды, конечно, в подвалах нет. Где же они могут прятаться?

— Подвалы огромные. Никто не знает, куда ведут коридоры и где выходят. Иногда это может быть дырка в полу какого-нибудь дома, иногда — пролом в стене. Подземелье соединяется с другими подвалами. Даже сбиры не решились бы их преследовать. Лучшего места, чтобы скрываться, пожалуй, трудно себе вообразить. Но сколько здесь можно продержаться... — заметил Йован и вздрогнул. Спустя час блуждания по подвалу он уже начал ощущать сырую зябкость. Он не представлял, как люди могли здесь долго выдержать этот проникающий сквозь кожу холод и не замёрзнуть.

— Как вы с ним договорились? — спросил молодой человек.

— Я сделал всё так, как вы и говорили, — сказал Младен. — Я оставил записку, в которой написал про эту Альдину и так далее. После этого он назначил мне встречу.

— Стойте! Дальше не двигаться! Стойте, где стоите!

Голос хриплый, низкий, неузнаваемый звучал из мрака, оттуда, где были колонны. Младен высоко поднял факел и вытянул руку, но ничего не увидев, неуверенно оглянулся на спутников. Незнакомец подтолкнул далматинца рукой, а сам отступил в темноту. То же сделал и Йован.

— Слушай внимательно! — сказал Младен, недоумевая, почему его спутник не подаёт голос и сам не хочет представиться. — Я привёл к тебе того, кто надругался над Альдиной.

Из темноты не отвечали.

— Тот, кто надругался над синьорой Альдиной, здесь! — повторил Младен.

Из темноты раздался глухой смешок.

— Над синьорой Альдиной? — переспросил человек из-за колонны хриплым голосом, и Младену показалось, что голос этот был весел. — Это он тебе сам сказал?

— Ну да, над синьорой Альдиной...

— Хорошо, — весело проговорил человек, вышел из-за колонны и двинулся к мужчинам. Это был Джироламо, у которого изменился не только голос, но и облик. Лицо покрывали усы и пятидневная густая щетина. Глаза сияли от радости. — Ну так выходи и ты, насильник! — крикнул он незнакомцу.

Спутник далматинцев выступил из темноты.

— Пьетро!

— Джироламо!

— Йован! Младен!

Они крепко обнялись. При этом венецианцы продолжали весело смеяться, а Младен и Йован недоумевали.

— Видите ли, дорогие друзья, — объяснил Джироламо. — Жил у нас в Венеции такой знаменитый книгопечатник, изобретатель, кстати, особого шрифта, называемого курсив, и маленьких книжек. Звали его Альд Мануций. А все его книги зовутся, словно его дочки, — альдинами. Так вот, случилось однажды, что наш Пьетро не стерпел обиды от одного приятеля и, схватив здоровенную альдину, треснул ею тому по башке. Да так неудачно, что книга — чёрт знает, что с ней было не в порядке — вся разлетелась на листочки. Книга принадлежала, разумеется, не Пьетро, а одному нашему почтенному лектору. Тот как увидел, во что превратили книгу, так и закричал: «Вы надругались над моей Альдиной!» За что Пьетро едва не загремел в тюрьму!

На этот раз всё было готово ко спасению.

Пьетро рассказал, как мессер Маркантонио, узнав, что Совет Десяти постановил избавиться от гречанки и её сына, тотчас отправил его на помощь Джироламо. Перед отплытием из Венеции падроне успел снабдить его массой полезных и нужных бумаг, разрешений и пропусков. В частности, есть бумага, что некий купец Джованни Медеот из Гориции будто бы прибыл в Спалато вместе с женой и сыном. Описание дано таким ловким образом, что под него подходил как Джироламо, так и Пьетро. Это на случай, если сбирам известна внешность Джироламо. В Спалато он находился уже два дня и успел подыскать три места на судне, отбывающем в Кандию. Йована выпустили из-под ареста, не найдя против него никаких улик. Единственное, что оставалось сделать, это немедленно покинуть мрачное подземелье. Однако делать это надо было чрезвычайно осторожно. Повсюду по-прежнему выслеживали и вынюхивали сбиры, стояли дозоры.

Первой вывели Елену. Держа крепко за руку, Джироламо провёл её по тёмному проходу к лазу, который через склеп выходил прямо в бывший храм Юпитера. Они почти подружились за эти дни, вместе скрываясь, голодая и страдая от холода в подвале. Но перед выходом недоверие и страх снова охватили её.

— Поймите, мадонна, в склад возвращаться нельзя. Выйти втроём мы никак не сможем. Тем более вы с ребёнком. Сбиры именно так и настроены — ловить женщину с мальчиком. Нам надо выходить поодиночке, чтобы не привлечь их внимания.

— Но я... не могу оставить Илью! — в голосе женщины послышались жалобные нотки.

— Я выйду вместе с ним! Но сначала вы! Идите через церковь. У алтаря вас ожидают мои друзья! Смелее, мадонна! Помните, вы — пугливая служанка! И больше ничего.

Женщина, беспрестанно оглядываясь, словно боясь потерять Джироламо из виду, двинулась к лазу. Наконец исчезла в нём. Пьетро поджидал её у алтаря.

Некоторое время спустя Джироламо вывел Илью. Но совсем в другом месте, там, где подвал переходил в длинный продолговатый склад. В конце него находилась дверь. Она была раскрыта, завалена мусором и отбросами. В сгущающихся сумерках в проёме маячила фигура человека, который, возможно, стоял тут не случайно. Он стоял лицом к подвалу, вглядываясь в темноту, ничего, однако, не видя.

— Не бойся! — шепнул Джироламо, наклонившись к мальчику. Вдруг он резко схватил его за ворот куртки и, с силой пригибая к земле, поволок к выходу. — Кричи! Сопротивляйся!

Илья что есть мочи завопил и, хныкая, сделал попытку вывернуться, но Джироламо, не обращая внимания на сопротивление, волочил его к двери.

Человек, продолжая вглядываться в сумрак склада, окончательно заметил их только тогда, когда они оказались, у дверного прохода.

— Эй, кто там? — взволнованно спросил он.

Звякнуло оружие, задев лезвием за камень стены. Это был сбир.

— Отпустите меня! — снова взвизгнул Илья.

— Да какой-то маленький ублюдок собрался пристроиться здесь на ночь! — сердито прорычал Джироламо, волоча мальчишку к выходу. У двери сопротивление мальчишки стало ещё ожесточённей. Он и Джироламо едва не столкнулись со сбиром, который вынужден был посторониться и отодвинулся. Джироламо вытащил мальчишку наружу. Свежий воздух пахнул на них.

— Беги, куда договорились, — успел шепнуть Джироламо и с силой толкнул Илью на дорогу. Тот, перекувырнувшись несколько раз, резво вскочил на ноги и бросился наутёк. Джироламо остался стоять у двери, приходя в себя после схватки и пытаясь отдышаться, а на самом деле наблюдая, как мальчик скроется с глаз. Сбир подошёл к нему.

— Эй, постой! А ты кто такой? А ну, повернись! — приказал он грубо, протягивая большую руку к молодому человеку.

Джироламо сделал резкий шаг назад, так что сбир оступился и едва не повалился, теряя равновесие, на него, и вынужден был выпустить оружие. Джироламо резко схватил его за ворот куртки, с силой потянул на себя и развернул свой корпус влево, массивное тело сбира также развернулось и ударилось о косяк двери.