Страница 16 из 24
- К прокурору надо идти, ребята. Один выход - к прокурору, - сказал Братка.
Тут-то и раздался всхлипывающий смех Глухого. Никто не видал, чтобы Глухой смеялся, а сейчас он прямо корчился от этого смеха, прикрыв рот ладонью, жидкобородый, искореженный Севером гном.
- Ты чего, чего? - испуганно вскинулся Братка.
- К прокурору-у, - давился Глухой. - Славка Бенд к прокурору, Федор к прокурору или он к нему... - Черный скорченный палец Глухого уперся в Муханова. И все посмотрели на Муханова, припертого указующим перстом.
- Ладно, ты, чучело, - сказал Муханов. Все смолкли, пораженные вспышкой веселья Глухого, и молча же осознали непостижимую дедову гениальность: знал, что обманет, и так подобрал, что никто из обманутых и пикнуть не пожелает, не захочет шуметь. В это время скрипнула дверь.
- Мозна? - и появился Пыныч, ангел-хранитель, громоотвод в кухлянке, узкоглазый вестник мирских новостей.
Пынычу дали кружку с чаем, и все загремели кружками. Только Славка Бенд остался сидеть у своего оконца, изучал в сумраке непостижимый пейзаж.
- Рыбки поймали мало? - спросил Пыныч. Никто ему не ответил, все-то ты знаешь, старый черт.
- Я немножко поймал, одну тонну. Сеточка маленькая - пятнадцать метров.
- Где поймал, где? - спросил Славка.
- На реке, - простодушно ответил Пыныч. - Сейчас рыба выше.
- Вот, - сказал Славка. - Вот.
- Немножко проволоки надо, - сказал Пыныч. - У катера есть. Пойду возьму.
- Я думаю так, - сказал Федор. - Продуктов нам в долг дадут под осенний ход. А сейчас я с двумя ребятами сплаваю вверх по реке. Посмотрим, что там есть. Может быть, Пыныч скажет.
- Это я пойду вверх по реке, - сказал Славка. - Мне из всех вас деньги нужнее. И взрывчатку возьму.
- Взрывчатку я давно в реку выкинул, - усмехнулся Федор. - Глупых нет под статью попадать.
- Дурак, - безнадежно сказал Славка. - Трус, дурак.
У хитрого Пыныча узнать ничего не удалось. Решили, что завтра вверх по реке пойдут Славка и Санька с Мухановым. Больше троих моторка не могла вместить.
...Они поднимались вверх по Китаму мимо глинистых низких берегов, мелкого кустарника прибрежной тундры, галечных перекатов и к вечеру вышли туда, где Китам дробится на протоки, и протоки эти прятались среди дикого буйства разросшейся в удалении о моря знаменитой китамской ольхи. Течение шло здесь так сильно, что лодка почти не двигалась, так вроде стояла, а потом рывком прыгала вперед на метр - два, не больше.
- Все, что ли? - в десятый раз спрашивал Муханов. - Давай здесь пробовать. - Но неумолимый Славкин нос смотрел вверх по реке. - Там, там рыба, - твердил он.
Потом течение стало чуть послабее. Китам шел в высоких торфяных берегах. Линзы льда сочились в обрывах мутными струйками. Местами вода выедала лед, получались жуткие ледяные пещеры, куда с клокотанием устремлялась вода. Ледяной темной сыростью несло из этих пещер, и многотонные козырьки нависали над ними, угрожающе накренившись. После одной из таки пещер Китам вдруг раздался, и отличная, хоть на пять неводов, отмель выплыла справа.
- Вот, - сказал Славка. - Здесь рыба. Я знал. И точно в подтверждение Славкиных слов вода вдруг разошлась кругами, и весь багровый, в багровом вечернем солнце выскочил из реки, плеснулся гигантский рыбий хвост.
- Течение, - сказал Муханов. - Тут вдесятером невод не потянешь. С ума ты сошел, Славка.
- Рыба, - сказал Славка. - Утянем. Надо.
Два дня они бились на этом месте. Течение не давало заводить сеть, даже если против всех правил тащить ее на моторе. Упругая сила воды била в полотно и волокла лодку назад. Они пробовали заводить по течению: цирковым галопом проскакивали замет и тыкались носом лодки в берег, и потом то же течение прибивало к берегу пустой мешок кошеля. На вторые сутки Муханов сел на землю и сказал:
- Все. Хватит.
- Нет, - сказал Славка. - Нет. Здесь рыба. Тонны. Давай.
- Иди ты, - сказал Муханов.
- Шлюхи вы, - сказал Славка. - Штатские шлюхи. Вы заработать приехали или что? - Лицо Славки дергалось. Он встал и пошел к лодке, комками покидал в нее невод.
Они смотрели, как он выехал на середину протоки и стал выбрасывать сеть одной рукой, ему удалось сделать два или три выброса, потом от резкого взмаха качнулась лодка и резко взвыл мотор.
- Винт, - сказал Муханов. Случилось то, что давно должно было случиться, сеть намоталась на винт. Мотор заглох, и лодка боком бессильно пошла по течению, потом натянулась веревка, и лодка, описав полукруг, прижалась к берегу.
- Так, - сказал Славка. - Так, мать вашу... - Он яростно шибанул кулаком по мотору и с бешеной методичностью стал распутывать сеть.
- Славка, брось, - сказал Муханов.
- Заткнись. Убью, - ответил Славка.
Он снова набрал комками невод и снова сел в лодку. Теперь он сидел на транце лодки и отбрасывал сеть как можно дальше от винта. Лодка ходко шла вперед, потом вдруг дернулась, и Славка кувырком полетел в воду. Сильная струя подхватила Славку, он неловко взмахивал руками, пытаясь стянуть телогрейку. Он то погружался с головой в воду, то выныривал. Стянутая наполовину телогрейка закрывала ему голову. Течение стремительно несло Славку под обрывистый берег прямо в черную щель одной из пещер.
- Славка! - отчаянно закричал Муханов.
И как будто только и надо было этого мухановского крика, от этого сотрясения воздуха: многометровый козырек пещеры стал медленно наклоняться. Они как во сне наблюдали это медлительное тяжеловесное падение и бесформенный куль Славкиной головы, которая, как поплавок, выныривала вверх-вниз, вверх-вниз. Наконец обрыв упал с облегченным вздохом, дрогнула земля, и волна, кинувшись навстречу течению, отшвырнула Славку чуть не до середины реки. И тут же ему удалось стянуть наконец телогрейку. Ошалелыми гребками Славка поплыл к берегу.
Вода фонтанчиками выскакивала из сапог, когда он, подошел к ним. Мокрые волосы залепили лицо, и сквозь темные пряди их фарфоровыми бляшками светились белые Славкины глаза.
- Дайте закурить, - спокойно сказал он. - Я свои вымочил.
Он в несколько затяжек вытянул папиросу, подошел к лодке и тремя яростными ударами топора разбил мотор. Потом методически принялся рубить сеть.