Страница 28 из 74
… пока его пальцы не смыкаются вокруг цепочки Жар-птицы.
Я дёргаюсь назад, когда он тянет, цепочка рвётся, царапая мою кожу. У меня ещё остается одна Жар-птица (какая? его или моя?), другую сжимает он. Пол делает шаг назад, наполовину повернувшись, чтобы рассмотреть Жар-птицу в своей руке. Пока он смотрит, выражение его лица меняется от неверия к гневу.
У Жар-птицы есть свойство предметов из другого измерения — видимая, осязаемая, но она едва ли будет замечена кем-либо, если на неё явно не указать.
Или если ты уже знаешь о них. Как Пол из этого измерения, который работает в проекте Жар-птица.
— Отдай обратно, — говорю я. Если я собираюсь вернуться домой и спасти своего Пола, мне нужны обе Жар-птицы. — Отдай мне её!
— Ранее мне показалось… — Пол трясет головой. — Я подумал, этого не может быть. Если бы доктора Кейн закончили Жар-птицу, они бы сказали мне. Они не отдали бы её тебе. Но теперь я понимаю. Жар-птица пришла из другого измерения, — когда он снова смотрит на меня, его глаза цвета стали. — Как и ты.
Попалась.
Глава 11
— Пожалуйста, — я протягиваю руку к Жар-птице. — Она нужна мне.
— Чтобы вернуться в измерение, из которого ты пришла, — я никогда не видела такого выражение лица у Пола. Большинство людей гримасничают, когда они злятся, как будто ярость меняет их как снаружи, так и внутри. Но не Пол. Он не двигается, становится холодным. Прямо сейчас он словно вырезан из камня.
Пол всегда ценит честность. Поэтому я просто говорю правду.
— Да. Вернуться домой и по многим другим причинам. Не оставляй меня здесь взаперти.
Его челюсть немного расслабляется, и я понимаю, что он не ожидал, что я признаюсь, откуда я на самом деле. И, возможно, в его гневе есть намёк на любопытство, которое я почувствовала, когда впервые путешествовала с Жар-птицей. Осознание того, что это работает, что путешествие между измерениями на самом деле возможно было одним из самых умопомрачительных моментов в моей жизни. Должно быть, и для него тоже.
Может я могу воспользоваться этим. Я рискну.
— Всё, что мама и папа думали, что могут сделать, всё, во что вы верили на что они способны — Жар-птица — это всё и даже больше, — он смотрит на меня и я не могу определить настроен ли он чуть менее враждебно или нет, но он не двигается. Я надеюсь, что могу принять это за хороший знак. — От меня зависят люди. Я должна продолжать идти, на кону стоят жизни. Пожалуйста, не держи меня здесь.
— Как долго ты находишься в нашем измерении? Недели? Месяцы?
— Всего несколько дней, клянусь, — одинокий уличный фонарь неподалеку рисует картину из глубоких теней и ярких линий света, которые показывают его гнев. Интересно, что он видит во мне. — Я была вынуждена прийти сюда.
Взгляд Пола скользит по мне. Я звучу совсем неубедительно.
Поэтому я меняю тактику.
— Мы можем просто сесть и поговорить об этом? Я никогда не хотела причинить тебе боль, Пол. Никогда. Дома, в моём измерении, ты и я лучше ладим, и…
— Как убедительно, — тон голоса Пола понизился градусов на двадцать. — Что мы такие хорошие друзья.
— Конечно. Закономерности между измерениями, то, как они соединяют людей, снова и снова — это как судьба, — мой Пол верил в судьбу ещё до того, как мы начали путешествовать с Жар-птицами. А вот этот, нет.
Он переворачивает Жар-птицу в руке, скорее с любопытством, чем со злостью. Меня поражает осознание: он держит в руке ту вещь, которую пытался создать в течение нескольких последних лет, вещь которая может перевернуть ход этой войны, это сейчас в его руках, и он никогда мне её не вернёт.
— Пожалуйста! — я делаю шаг ближе, но он так смотрит на меня, что я понимаю, что лучше не приближаться.
— Зачем сегодняшний вечер? — спросил Пол. — Подобраться ближе ко мне? Соблазнить меня? В какую игру ты играешь? Почему ты здесь?
— Я здесь, чтобы спасти тебя. Не тебя. Моего Пола, из моей вселенной. Он был расщеплен. Вы ведь уже обнаружили риск расщепления?
— Расщепление сознания во время межпространственного путешествия?
— Да! Именно! — о, благодарность Богу за это, потому что я никогда не смогла бы объяснить теорию, стоящую за этим. — Моего Пола расщепили. Я имею в виду, он был расщеплен нарочно и он никогда не сможет вернуться домой, если я не спасу его, — говорить о нём в третьем лице, обращаясь к нему, кажется странным. Хуже того, это кажется бесполезным. Мои ноги начинают дрожать. Должно быть безумие вываливать на него всё сразу, и я догадываюсь, что Пол мне не верит. В отчаянии я говорю, — Разве ты не догадываешься? То, какой я была с тобой, я не притворялась, не совсем. Я так сильно его люблю.
— Так сильно, что решила соблазнить кого-то другого? — Пол наклоняет голову, изучая меня с отвращением. — Как трогательно.
— Я не собиралась спать с тобой. Кроме того, ты это не кто-то другой! Осколок его души внутри тебя, и это было бы неважно, даже если бы это произошло. Ты — это он, а он — это ты.
Пол вздрагивает, когда я говорю ему об осколке внутри него, но он не отвечает.
— Ты была со мной только потому, что так скучала по нему? Ты хотела лучшего? Почему-то я в этом сомневаюсь. Ты призналась, что из другого измерения. У тебя есть полностью работоспособная Жар-птица, технология, которую мы пытаемся создать здесь в течение долгого времени. Технология, которая нам так нужна. Если ты была в этом измерении больше дня, ты знаешь, как идёт война.
Я киваю.
— В мою первую ночь здесь была воздушная атака.
— Тогда у тебя нет оправдания. Если ты дочь своих родителей и влюблена в другого меня, тогда похоже, что ты находишь нас взаимозаменяемыми, ты должна была немедленно передать эту технологию нам.
Я помню урок, который усвоила, когда была маленьким ребенком, пытающимся обойти правила родителей: попытка перехитрить гениев редко заканчивается хорошо.
Пол делает шаг ко мне навстречу и напоминает насколько он больше и сильнее.
— Ты хочешь изменить свои показания? Или будешь придерживаться первоначальной лжи? Последний метод лучше работает во время допросов. Так нам говорят.
В этом измерении людей готовят к плену и пыткам. Если я стану захватчиком или шпионом, со мной случится что-то страшное. Пол не причинит мне вреда, я знаю, но он может сообщить обо мне людям более жестоким, чем он сам. Я очень далека от всего этого, поэтому у меня осталась только одна возможная защита: правда.
— Нет. Я была с тобой не только потому, что скучала по тебе. Я скучаю по тебе, по нему, хорошо, по нему. Я люблю его. Вот почему я это делаю. Это единственная причина, по которой я это делаю. — Холодный ветер свищет вокруг нас, заставляя меня дрожать. Мы, кажется, единственные люди на всей этой пустынной улице. — Мой Пол действительно был расщеплен против своей воли. Люди, которые это сделали, не вернут его, если я не сделаю то, что они говорят. Они приказали мне… саботировать вашу работу здесь. Разрушить проект Жар-птица, если возможно. Только так они расскажут мне о других измерениях, где спрятаны осколки души Пола.
Пол верит мне. Мне почти жаль, что он это делает.
— Ты здесь, чтобы саботировать нас? — его кулак сжимается вокруг Жар-птицы, металлические углы, должно быть, врезаются в кожу его ладони. Но он даже не замечает этого. — Поэтому ты сегодня со мной сблизилась? Чтобы получить информацию?
Я чувствую себя такой дешевкой, такой ничтожной. Но я восклицаю:
— Чтобы спасти моего Пола? Я бы поступила ещё хуже. Я сделаю всё, чтобы вернуть его домой в целости и сохранности. Что угодно в этом мире, во всех мирах. А это значит, что мне нужна Жар-птица.
Он стоит совершенно неподвижно, достаточно долго, чтобы дать мне надежду, прежде чем он говорит:
— Не так сильно, как мне.
— Пол, пожалуйста.
Но Пол уже отвернулся от меня и начал уходить. Никаких прощаний.
Я хочу броситься за Полом, умолять его, но я уже знаю, что это не принесёт никакой пользы. Если бы я только могла доказать ему, как сильно я люблю его, как хорошо я его знаю.