Страница 20 из 35
Ещё брат поведал мне такую хохму, что как-то раз перед празднованием очередной годовщины Первого октябрьского переворота на центральной площади Хлынова выставили огромный портрет «дорогого и всеми любимого» Леонида Ильича. Но вятский мужик не даром прославился на всю Россию смекалкой и остроумием. Накануне ночью портрет облили медвежьим салом, так со всего города сбежались бродячие собаки и начали его неистово облаивать!
Чем уж там кончилось, не знаю, только портрет пришлось срочно эвакуировать. По слухам, виновных так и не нашли, ачеть и не очень-то искали. Правоохранители советские – тоже люди, и им тоже не чуждо ничто человеческое. У нынешнего президента рейтинг намного выше и уважения заслужил неизмеримо больше, однако, портреты свои не выпячивает.
Полезно всё-таки иногда углубиться в историю. Смотришь на некогда обширные колхозные поля, нынче благополучно зарастающие уже изрядно подросшими берёзками, ёлочками, сосенками и думу думаешь. В Австралии, к примеру, с гектара собирают в среднем чуть более двухсот центнеров озимой пшеницы, в Канаде двести пятьдесят, в США более трёхсот. А Европа по этому показателю бьёт все рекорды – более пятисот центнеров с гектара!
Кубанские фермеры в наши дни давно преодолели планку в тонну с гектара, а нынче уже вышли на уровень ста тридцати центнеров. И при этом без применения всяческой химии! А в достопочтенные советские времена в этих краях получение аж двадцати центнеров с гектара считалось подвигом! Председателям таких колхозов вручались ордена Ленина и звёзды героев соцтруда, их избирали депутатами ВС и приписывали к вожделенной кремлёвской кормушке.
А сколько всяческой дряни выливалось на колхозные поля, которая с осенними и вешними водами дружно стекала в вятские реки, отравляя в них всё живое? Нынче в полноводной Вятке уже не выловишь карпа, хариуса, стерлядь и другие ценные породы рыб, поставлявшихся некогда даже к столу Его Императорского Величества, не говоря уже о купеческих и прочих.
Но не только реки отравлены сталинской «индустриализацией» и коллективизацией. Коптящие и чадящие заводы и фабрики то тут, то там отравляют как воздух, так и пейзаж. И ваш покорный что-то не слыхал, чтобы местная продукция особо котировалась на мiровом рынке. Исключение, пожалуй, составляет лишь мотороллер «Вятка», так он был скопирован с итальянской «Веслы» уже после кончины вождя и учителя. Что до военной продукции, то она под грифом «совершенно секретно» отравляет и воздух, и жизнь вятичей по сей день. Секретно.
Порадовало огромное количество лесопилок и деревообрабатывающих заводов. Продукция их производства будет востребована всегда, причём в наше время широко популярна. Мебель, окна и двери вятского производства по качеству превосходят даже многие зарубежные аналоги. А в советское время мебель делали из ДСП; зато из дерева заборы, опалубку и ящики для вино-водочной и прочей продукции. Потом миллионами кубометров всё сжигали на свалках. И сколько же из-за тупости и разгильдяйства советских функционеров возникало пожаров!
Времена не выбирают, в них живут и умирают. Как же всё-та-ки повезло нынешнему поколению, что застали дико застойные времена и можем сравнить их с нынешними. До какой же степени отупения нужно было довести советских людей, чтобы такую жизнь они не только считали нормой, но и продолжали ретиво защищать тот строй, а нынешний хаять на все лады.
Никогда не нужно бояться изменить что-то в своей жизни, если этого хотят ваши сердце и душа. Иначе придётся жить, изменяя душе и сердцу. Устами младенца глаголет истина – этого не станет оспаривать даже бабуин в зоопарке. А устами молодых всегда глаголет желание перемен. Не потому, что они мудрее, а потому что старшее поколение как-то приспособилось к существующим реалиям и ему просто лень что-то менять, хочется спокойной старости.
Но жизнь не стоит на месте, тем более в наш просвещённый и стремительный век. Менять всё равно придётся, только если не желаешь мирных реформ, получишь насильственные.
– Слушай, ты попить не хочешь? Смотри, вон даже чай предлагают, – прервал мои размышленияя Никита.
– А что? На халяву и уксус сладкий, а здесь во славу Божию, – поддержал его азъ иссушённый, и мы дружно двинулись к дородной хозяюшке, притулившейся возле палисадника.
– Христос воскресе! – гаркнул брат Георгий. – Чем нынче порадуемся?
– Воистину воскресе! – удивительно тонким голосочком ответила хозяюшка. – Водичка ключевая, а хотите чайку. Вот сахар, пирожков отведайте: с вареньем, с капустой, с рисом.
– Во славу Божию, – процедил брат Владимир, вкушая свежеиспечённый пирог с рисом.
– А хотите, огурчиков солёных могу предложить.
– Конечно хотим, – без комплексов нашёлся Никита.
– Сейчас, мигом. Варя! Принеси огурчиков из бочки, – позвала хозяюшка свою конопатую дочурку Через минуту миска с хрустящим угощением стояла на столике и радовала глаз.
– Замечательные огурчики! – от души похвалил hermano George. – Если бы ещё запить их менделеевской слезой… Но, закон есть закон, даже если он сухой. А жаль…
– А вам долго ещё идти? – поинтересовалась хозяйка.
– Ещё два дня до Великърецкого, а пътом два дня обратно. И там день, – ответил Володя.
– Тяжело, небось? Устали?
– Не так, чтобы очень. Вот только жара немного допекает, жажда мучает. Но всё же лучше чем, если бы дождь. Дальше дорога по лесу пойдёт, а там болота. В дождь дороги так развезёт, что вездеходы и то застревать начнут. Поэтому пусть лучше жара. Но пока терпимо.
– Ну, Бог вам в помощь! – от души пожелала хозяйка.
– Спаси, Господи! – за всех ответил брат Георгий.
Тепло распрощавшись с рабой Божией Галиной и чадом ея Варварой, мы неспешно побрели дальше. Названия населённых пунктов уже стёрлись из памяти, все они примыкали один к другому. На околице одного из них благословили привалиться.
Пока выбирали уютное местечко, азъ подслеповатый порыскал глазами по лицам паломников в надежде углядеть знакомое. Но ни Катюши, ни Сан Саныча & Кº так и не обнаружил. На травке под большим развесистым деревом обосновались те самые знакомые мне альпинисты, я не стал их тревожить. Даст Бог, познакомимся вечерком, тогда и голоса их послушаем.
Ближе к лесочку гигант X-в узрел козырное местечко в теньке, и мы не стали кочевряжиться. Не прошло и десяти минут, как братья наши Никита и Георгий откинули натруженные копыта и отдавали дань поговорке «бедуин спит – караван идёт». Мои же невры не настолько крепкие, а то бы до сей поры крутил баранку «на дядю» и не помышлял ни о каком крестном ходе. Но человек предполагает, а Господь располагает. Поэтому место моё здесь и сейчас.
Брат Владимир что-то уже чирикает в своём дневнике, разговорами не донимает. Но сколько ни чирикай, а хочется и поклевать. «Я волком бы выгрыз… да нечего грызть». Впрочем, у меня на этот случай всегда припасено. Вот бы пригодилась продукция Energy Diet, которую рекламировал брат George, но кто способен разбудить спящего, тот способен на любую подлость.
У меня таких способностей до сих пор не проглядывалось даже вооружённым глазом. Володя поставил, наконец, точку в своём повествовании на сегодняшний день и маялся от безделья, понеже спать ему категорически не хотелось. Болтовня, конечно, не самый лучший способ времяпровождения, но за неимением лучшего, как говорится, сойдёт и… поэзия.
– Скажи мне, дядя, ведь не даром…
– Что?! – тут же встрепенулся брат Владимир.