Неистовство

— Ничего себе, — нахмурился Санас. — И женщина не имеет права уйти из церкви, если там родилась?

— Имеет, но такого никогда не было.

— Странно.

«Либо в церкви так хорошо, либо женщины там просто запуганные. Или, как вариант, там происходит еще что-то, что не выносится на обозрение простого люда».

— Почему странно? — вывел его из задумчивости голос капитана.

— Неужели ни одна не запротестовала, не захотела уйти и жить обычной жизнью? — удивленно спросил Санас.

— Сан, они не знают обычной жизни, — ответила Фиалка. — Они привыкли жить, молиться и работать внутри церкви. Приходящие женщины наверняка идут туда не от хорошей жизни, идут потому, что больше некуда идти или очень любят Архона. А такие вряд ли расскажут что-то хорошее о внешнем мире. Скорее всего, поэтому рожденные в церкви там и остаются на всю жизнь.

— А вы как будто и не очень-то уважаете нашего бога? — заметил командир, косо взглянув на Фиалку.

— Мы уважаем, — ответил Санас. — Но не питаем к нему всезатмевающей любви. Мы видели, как наши семьи убивала нежить, и пока путешествовали, тоже немало повидали. Иногда в голове не укладывалось, как наш Архон мог такое допустить. Видимо он все-таки не настолько всесильный, каким его считает большинство, и в чем-то периодически проигрывает темному брату.

— Не могу не согласиться с этим, — вдруг кивнул Никан. — Для устранения этих проигрышей и было создано наше подразделение.

Санас лишь улыбнулся, снова углубившись в свои мысли: «Значит по «лестнице» смогу пойти только я. А чтобы все получилось побыстрее, было бы неплохо жениться на какой-нибудь дочери вельможи. Влюбить в себя зажатую целомудренную молебницу? Будет ли это проще, чем завоевать расположение старейшины и выделиться из толпы других молебников?»

Краем глаза Санас заметил, что командир снова внимательно смотрит на него.

«Что ж такое-то? Похоже, я у этого охотника не вызываю доверия. Он соглашается с моими суждениями наигранно? Может, лучше было прикинуться обожателями Архона? А раньше я думал, что так будет еще подозрительнее… Нет, нельзя прикидываться безумным верующим. Но если мои рассуждения подозрительны охотнику, тогда что говорить о старостах Церкви? Похоже, все-таки вариант с женитьбой будет попроще».

Ночевать отряд расположился на небольшой поляне. Охотники расставили незамысловатые ловушки вокруг лагеря. Кто-то сразу улегся спать, а кто-то тихо разговаривал у костра. Санас только сейчас смог спокойно окинуть всех взглядом, рассмотреть и посчитать. Одиннадцать охотников, включая капитана. Если все отряды одинаковы, то выходит, каждому капитану выдают десять человек в подчинение. Немалое количество. Не каждый проклятый сможет сопротивляться такой толпе. Особенно если учесть, что нежить обычно вылавливают поодиночке.

Фиалка о чем-то разговаривала с Марком. Видимо после порошка охотник стал более податливым на влияние девушки и она, наконец, нашла в этом выгоду. Санас подметил, как Марк подливает ей отвар, отдает часть своего ужина. Неплохо для начала. О Фиалке теперь будут печься, а значит можно немного расслабиться. Остается волноваться только о камне. О настоящем осколке, что все это время лежал в коробке Санаса. И о подделке, которой могут захотеть воспользоваться, а она не даст нужного результата. Можно только надеяться, что осколок охотникам в этом походе не понадобится.

Санас снова словил на себе взгляд капитана. Такое внимание не могло не волновать. Что-то не так. Парень встал и подошел к Никану.

— Если вы думаете, что я не замечаю, то это не так, — сказал он, сев рядом. — Что не так? Вы мне не доверяете?

— Откуда такие мысли? — тихо ответил командир.

— Я ловлю на себе ваш изучающий взгляд. Может, есть какие-то вопросы ко мне? Я на все отвечу, мне скрывать нечего.

— Просто ты кое-кого мне напоминаешь, но ты не он, — вздохнул Никан. — Прости, если я тебя этим беспокоил. Никаких особых вопросов у меня к тебе нет.

— Вот как, — Санас почувствовал, будто гора упала с плеч. — Этот кто-то был вам близок?

— Достаточно. Он был охотником. Погиб.

— Сочувствую.

Мужчины замолчали, смотря на огонь.

— И давай на «ты», — вдруг улыбнулся капитан. — Даже мои парни не обращаются ко мне так официально вне церкви. А если ты станешь молебником, то и вовсе я к тебе должен на «вы» обращаться, а не наоборот.

— Почему так? — удивился парень.

— Всех, принесших жизни служению, следует уважать, по завету Архона. Даже самых простых молебников.

«Такой спокойный человек. Вроде бы рассудительный, правильный на словах. А на деле повесил всю мою семью. Уже не говоря об Аните».

Санас сжал кулаки.

— Можно вопрос? — спросил он, не отводя взгляда от костра.

— Давай, — пожал плечами Никан.

— Зачем ты повесил всю семью того проклятого? Я знал их, они были хорошими людьми. Они просто любили своего сына. Можно было ведь изгнать их из города. Зачем нужно было убивать?

Повисла тишина. Санас задал вопрос, на который не хотел знать ответа. Но и не спросить он не мог. Он закрыл глаза, вспоминая сестру. Образ ее заплаканного лица перед повешением, нарисованный собственным воображением, не выходил у него из головы со дня возвращения в город.

— Я и сам не знаю, — нахмурился капитан. — Таков был приказ одного из старейшин. Мне не понравилось вешать простой люд. Как я понял, они сами не знали, что их сын нежить. Я пытался выбить помилование хотя бы для их дочери, но старейшина уперся — казнить всех, — Никан покачал головой.

«Пленник церкви».

— А если бы ты встретил хорошую нежить?

— В смысле? — посмотрел на него капитан, удивленно подняв брови.

— В смысле, может они не все полоумные убийцы? Может, есть кто-то, кто не желает людям зла? Живет себе отдельно, прячется от Черной луны, и все бы было неплохо, если бы охотники не убивали каждого проклятого?

— Сансет, ты что-то не понимаешь, видимо, — усмехнулся Никан. — Нет хорошей нежити. Нет тех, кто не желает убивать людей и показывать свое над ними превосходство. Они ненавидят Архона, ненавидят церковь и уж точно не желают дружить.

— То есть вы даже не допускаете, что нежить может быть разумной?

— Ты снова ошибаешься, — прищурился капитан. — Проклятые разумны, некоторые даже очень умны. Их действия в бою могут быть детально продуманны. Были случаи, когда охотники попадали в ловушки нежити и погибали. Но никогда не было такого, чтобы нежить была мирной. «Хорошей» нежити не бывает.

— Может, им просто не давали шанс? — не унимался парень.

Никан покачал головой:

— Теперь я понял, нельзя тебе в охотники. Тебя сожрут в первой же схватке, ведь ты будешь пытаться поговорить с проклятым.

— А если бы родной тебе человек оказался проклятым, что бы ты сделал?

Никан замер, смотря на Сана.

— По-настоящему сложный вопрос, — немного подумав, ответил он. — В такой ситуации надо оказаться, чтобы понять, что делать. А представить сложно. Никогда не пожелал бы такого даже врагу.

Санас замолчал.

«Людям вдолбили в голову, что нежить — бесчувственный враг. Проклятым вдолбили, что людей положено ненавидеть. С рождения каждый слышит, что порождений другого бога нужно либо избегать, либо убивать. А значит, ничего не изменит ситуацию кроме радикальных мер. Сейчас большинством земель рулят последователи Архона. Нужно качнуть весы в сторону Нохра. Пусть ненависть между нежитью и людьми возрастет, но проклятые по крайней мере станут свободнее».

Всю дорогу к Церковному кругу Сансет провел в разговорах с Никаном. Они обсуждали уставы церкви и философствовали на тему дружбы между людьми и нежитью. От Фиалки же не отлипал Марк и, казалось, она уже привыкла к этому «хвосту».

Пару раз мимо отряда проходили дикие животные. Но какими бы голодными они ни были, не нападали. Им было достаточно словить взгляд Сансета или Фиалки, и они тихо убегали. Охотники не переставали удивляться, с каких это пор животные в диких лесах стали такими мирными.