Неистовство

Эти мысли, роящиеся в голове, не давали ярости взять верх. Из коридора послышался хруст и скулеж. Похоже, Фиалка сильно поранилась в своем бешенстве. Санас поднялся и без всяких сомнений открыл лапой засов. Он понял, что ярость и правда затмевает разум проклятого. Ирония — в эту ночь нежити дается невиданная сила, но отнимается любая смекалка. А дверь, оказывается, открывалась так легко.

Волк вышел в коридор и посмотрел в сторону лестницы. Звериная сущность рвалась на волю, звала его прочь из башни. Но Санас отвернулся и направился вдоль по коридору. Он не позволит волку командовать собой. Дойдя до камеры Фиалки, он остановился. Внутри бесновалась лисица. Сиреневые глаза покраснели. Черный окрас маскировал ее под темноту камеры. Пахло кровью. Она и правда сильно поранилась. Волк присмотрелся, темный собачий силуэт, похрамывая, бился боком о стену. Санас открыл дверь, хищница тут же кинулась на него, но он не дал ей выйти. Извернувшись, он захлопнул за собой дверь и вцепился в загривок лисице. Та начала поскуливать и рычать. Санас навалился на нее всей тушей, придавив к земле. Та пыталась хоть как-то вырваться, но волк был больше и сильнее. Сломанная передняя лапа Фиалки кровоточила и ограничивала движения. Положив голову поверх лисьей, Сан полностью лишил девушку возможности двигаться. Она рычала, пытаясь выбраться. Но ничего не выходило.

Так они пролежали до утра. Санас, конечно же не спал, пресекая любые попытки лисицы еще как-то навредить себе или ему. Ярость постепенно отступила, и волк вздохнул полной грудью. Фиалка тоже перестала биться в припадках и начала тихо поскуливать.

— Санас, — дрожащим голосом произнесла Фиа. — Почему ты здесь?

— Спасаю твою шкуру. Ты и так лапу себе успела сломать.

— Болит, — казалось хищница сейчас заплачет.

— Конечно болит, глупая. Надо как-то ее перевязать.

— Да Нохра с ней, с лапой, — пискнула девушка. — Душа болит, Сан. Я так надеялась, что дедушка еще вернется. Больше у меня никого нет. Теперь я совсем одна. Что мне делать?

Волк все еще лежал на ней и чувствовал, как быстро дышит подруга, как часто бьется ее сердце. То же чувствовал и он, узнав о смерти всей семьи. Об убийстве, совершенном только ради того, чтобы напугать остальных горожан. Жизни невинных добрых людей отняты, просто потому что кому-то показалось, что это будет отличным уроком остальным. Санас зажмурил глаза и потерся щекой о щеку лисицы:

— У тебя есть Картер, — тихо ответил он, а немного подумав, добавил: — И у тебя есть я. Но я не буду стоять на месте. Я хочу узнать, как уничтожить Архона. Это наверняка будет опасно, а потому звать тебя с собой я не стану.

Он встал с лисицы, та на дрожащих лапах тоже поднялась, приподнимая сломанную лапку. Кость торчала из нее, но кровь уже почти не шла. Фиалка выгнулась и обернулась человеком. Рука начала кровоточить с новой силой, девушка застонала. Санас тоже обернулся и, сняв с себя рубашку, обернул ею сломанную руку:

— Учитывая, как быстро заживают раны у нежити, мне кажется, нужно вправить кость. Но я не умею, вдруг только еще сильнее наврежу. Может Картер поможет?

— Возможно, — пискнула Фиалка, сжимая рукой повязку.

— Пойдем.

Друзья выбрались из башни. С искалеченной конечностью это оказалось довольно сложно. Санас помог девушке аккуратно протиснуться в разлом стены и обернулся волком. Фиа взобралась на него, прижавшись всем телом к зверю, и волк побежал, аккуратно виляя меж лесных зарослей. Он старался двигаться плавно, не прыгать и не бежать слишком быстро, чтобы девушка могла сохранить равновесие. Ведь она ранена и держится только одной рукой. Несколько раз они останавливались, чтобы Фиалка могла сесть поудобнее. Всю дорогу Санас ощущал, как трясет тело подруги. Как тихо всхлипывая и уткнувшись в его густую шерсть, она лила слезы.

К вечеру они наконец добрались до гор, взобрались до нужной щели и прошли в обитель некроманта. Картер встретил их и сразу же приказал Фиалке лечь на одну из шкур. Дав ей проглотить листья каких-то растений, он резко вправил кость. Фиа завизжала, волк прижал ее к полу, давая некроманту обработать рану. Рука на глазах срослась, оставив лишь красный шрам в месте перелома. Когда лечение было окончено, Санас принял человеческое обличие.

— И? — уставился на него Картер. — Как это понимать? Ты же был человеком? Что опять произошло?

— Я сам захотел вернуться к Нохра, — ответил парень, помогая Фиалке встать на ноги.

Некромант нахурился и зло рыкнул:

— Я тебя тут обхаживал почти весь стан, чтобы ты опять пошел и стал нежитью? И как вообще у тебя это получилось? Тебя Фиалка укусила?

— Картер, — перебила его девушка, опускаясь в одно из кресел перед камином и потирая недавно больную руку. — Я нашла дедушку.

— О, наконец-то! — почти обрадовался некромант — Где он был?

— Он мертв, — тихо ответила Фиа.

Ненадолго повисла тишина.

— Мне очень жаль, — Картер подошел к ней и сел на соседнее кресло, немного наклонившись к Фиалке. — Ты как?

— Я… Мне легче только оттого, что Санас отомстил за него. Он оторвал голову тому ублюдку, что сделал из моего деда ковер, — на глаза девушки снова навернулись слезы. — Сан стал нежитью, потому что у него тоже что-то случилось. Он не хочет больше жить в человеческом мире и принял проклятье Нохра по собственному желанию. Теперь он настолько силен, что его не тронула Черная луна. После того, как я сломала лапу, он всю ночь сдерживал бешеную меня, чтобы я еще как-нибудь не покалечилась. Так что не ругай его, пожалуйста. Он очень мне помог.

Некромант фыркнул, обдумывая все услышанное.

— Спасибо, Сан, — наконец произнес он. — Фиалка мне как сестра. Спасибо, что не бросил ее.

— Не надо, — ответил парень. — Я сделал то, что считал нужным.

Санас уселся на пол между камином и некромантом, заглянув ему в глаза:

— Картер, мне нужна информация.

— Спрашивай. Я расскажу все, что знаю.

— Как уничтожить Архона?

Некромант удивленно заморгал:

— Уничтожить Архона? Да ты просто сумасшедший.

— Мне это уже говорили, — усмехнулся Санас.

— Ну, даже не знаю, Сан, — неуверенно проговорил Картер. — Я не знаю, как его уничтожить. Только слышал, что по легенде его может уничтожить сам Нохра. Но я не уверен, что это вообще возможно. Если где-то и есть информация об этом, то она хранится где-нибудь в священных свитках, в церковных архивах. Только ты туда никак не попадешь. Всех вступающих в церковь проверяют осколком.

— Я пережил ночь Черной луны, не потеряв себя. Что мне этот осколок? — хмыкнул Санас.

— Не скажи, друг мой. Этот камень ведь не настоящая Черная луна. Его делают из определенной редкой горной породы, которая может впитывать магию Архона. Так что если Черная луна — это магия Нохра, то осколок — это магия Архона. И если зов Нохра ты переборол, то глас Архона можешь и не осилить. Все-таки он уже не твой бог.

— Вот как, — парень задумался, потирая рукой подбородок. — А как-то обойти проверку можно?

— Вряд ли. Если только у тебя есть хорошие знакомые в рядах охотников, или в церкви.

— Ты ведь некромант, Картер, — не унимался Санас. — Неужели нет никакой магии, затмевающей разум? Чтобы меня приняли без проверки.

Некромант задумался.

— Есть одна штука. Порошок. Когда человек его вдыхает, он принимает за истину все, что ему скажут сразу после вдоха. Но! Ты должен остаться наедине с проверяющим. Насколько я знаю, при приеме в церковь, проверяют сразу нескольких добровольцев в присутствии еще и пары десятков вооруженных охотников. Ну, а кроме этого порошка, мне ничего в голову не приходит.

— Значит, я придумаю, как остаться с проверяющим наедине.

— Я пойду с тобой, — вдруг вступила в разговор Фиалка.

Парни уставились на нее.

— Нет, — резко сказал Картер. — Я тебя не пущу.

— Да я и сам тебя не возьму, Фиа, — добавил Санас. — Это слишком опасно. Я ведь буду каждый день под угрозой смерти.

— И что? Я не хочу оставаться. Ты помог отомстить за моего дедушку. Я тоже хочу тебе помочь. Я, конечно, слабая, как оборотень, но я могу помочь тебе, как женщина.