Ирис для вампира

Кристоф задумчиво облокотился на перила рядом, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Знатные глюки, — только и буркнул он. — Если отдышалась, надо тебя королю представить. Готова?

Конечно, готова она не была, но кивнула, зачем откладывать неизбежное? К такому все равно нельзя подготовиться заранее. Кристоф услужливо подставил локоть, Лина уцепилась за него как за последний оплот спокойствия в слишком быстро менявшемся мире.

— Я увижу Джоша?

— Не сегодня, — коротко отозвался Кристоф, придержав тяжелую стеклянную дверь. — А, и да. Король — точная его копия. Только глаза серые.

У восседавшего на троне был отстраненный холодный взгляд. Стоило Лине перехватить его взор, как Кристоф больно сжал локоть, заставив опустить голову в жесте смирения. Лина почти физически ощущала негодование вампира, если б не важность происходящего, он бы точно еще и нашипел сверху что-то вроде «Долбанулась, что ли?» Они задержались в поклоне на долгую минуту, а король все смотрел задумчиво и не подавал знака отойти. Это стало пугать, в зале повисла гробовая тишина. «Это все, так?» Незаметно подкрался животный страх и объял все существо. Когда на красной дорожке возникли носы дорогих мужских туфель, Лина поняла, что еще немного — и она с криком сбежит отсюда, широко размахивая руками.

— Подними голову, дитя.

Глухой голос, полный колкого льда, оказался колюче-знакомым. От изумления Лина вскинула подбородок, вглядевшись в лицо ночного короля. Точно. «Вылитый Джош, только глаза серые». И его светлые волосы были длиннее, их скрепляла черная лента, обвивавшая мягкие пряди. Лина невольно замерла, не в силах перестать жадно рассматривать незнакомца. «Эрих». Так его назвал Джош в первый день знакомства. Словно тысячу лет назад, но имя впилось в память пиявкой. Плечи короля украшали золотые завязки, к ним крепились регалии, длинными обручами протянувшиеся через всю грудь. На каждом тонком обруче по золотому цветку, Лина успела рассмотреть мак и лилию, а потом король коснулся фалангами пальцев ее лба, прочертив короткую вертикальную линию. От его касания метка на плече вспыхнула, засветившись слабым фиолетовым пламенем. Оно не обожгло, но согрело, подарив приятную легкость. Повинуясь движению, Лина выпрямилась, встав напротив короля. Кристоф так и остался внизу, преклонив колено. Серые глаза затопила тьма, обернув в черноту, Тень окутала зал, все присутствующие погрузились в нее. Их лица исказились гримасами, выявив истинную сущность, их уродливость и отчужденность. И только лицо короля осталось белым как мел, красивым и точеным, фарфоровым, настолько не сочетающимся с тем, что происходило кругом, что Лина не смогла удержаться от искушения. Она протянула руку, ногти царапнули кожу, прочертив от брови к скуле длинную черту. Тогда посыпалась крошка. Прямо над веком белизна треснула, распустившись сетью морщин, а изнутри полилась черная смола, затопив прорезь глаз. Лина отшатнулась, ужаснувшись увиденному, король резко отбросил ее руку в сторону — и наваждение спало, все вернулось в праздничный зал, такой же тихий, будто мертвый. Король вернулся на трон и безразлично приказал вводить следующих. Кристоф, наконец, поднялся, цепко схватил Лину за талию и почти потащил в сторону, пятясь. Толпа проводила их загадочными перешептываниями.

— Что ты видела?

Они вернулись на ту же уединенную веранду, Кристоф плотно закрыл дверь, избавив от музыки и шумного гвалта отдыхавших аристократов.

— Мы упали в Тень. Я коснулась его лица, на нем треснула маска. Оттуда полезла чернота, она из него вылилась, как из переполненного сосуда.

Лина взглянула на пальцы, силясь удостовериться, что отвратительная жижа не прилипла к рукам. Казалось, стоило дотронуться — потом не отмоешься, вляпаешься в самые темные желания чужой души, и они сольются с собственной. Во взгляде Кристофа прочиталось ошарашенное недоверие. Он похлопал по карманам сюртука, извлек из его закромов сигарету с зажигалкой и прикурил. Теперь уже ошалела Лина, уставившись на вампира так, словно видела его в первый раз.

— Ты что, куришь?

— Нет, — невозмутимо ответил Кристоф, глубоко затянувшись. — Просто случай такой.

«Это все Энви с его самокрутками», — подумалось отстраненно, шок спал. Лина сдавленно хихикнула, перехватила сигарету и сама затянулась, закашлявшись. Кристоф лениво отобрал самокрутку обратно, облокотившись на перила и стряхнув пепел вниз. Лина потерла горло ладонью, растерев его до красных полос, чего, впрочем, не почувствовала.

— А если я умру на этих тестах, скучать будешь?

Собственный голос прозвучал крайне уныло и расстроенно. «Неужели я настолько плоха сейчас?» Стало противно от осознания беспомощности.

— Я вместе с тобой сдохну.

Лина пристроилась рядом с Кристофом, их плечи соприкоснулись.

— Знаешь, я ведь люблю Джоша. В смысле, действительно люблю.

Вампир безразлично хмыкнул, усмехнувшись на одну сторону.

— Ты уверена, что это не метка тебе мозги пудрит?

Открыв рот, чтобы возразить, Лина быстро его захлопнула обратно, вдруг сделалось лениво и все равно. «Может, и да».

— Какая разница?

Кристоф затушил сигарету о перила и скинул окурок на клумбу.

— Совершенно никакой, — подтвердил он, дав возможность ухватиться за локоть. — Пойдем, тебе надо до завтра отдохнуть, а то не выспишься на тесты, и влетит потом мне. Оно мне надо?.. Вот и я так думаю.

Не дождавшись ответа, он двинулся вперед, Лина смиренно поплелась следом. В конце концов, он был прав. Во всем совершенно прав.

========== 38. Его послание ==========

Лина села на кровати, обхватив колени, и задумчиво уставилась в экран потухшей плазмы, силясь разглядеть в нем свои черты. Издалека такая же, как всегда: растрепанные волосы лежат неровно, бледное лицо выглядит спокойным, взгляд прямой и сильный. Однако если присмотреться, можно заметить, как заострились скулы, как под веками пролегли тени, как хищно обозначилась складка рта. Перемены представлялись почти неощутимыми, но такими важными, если сложить одно с другим.

Лина поднялась, подошла к окну и прижалась плечом к раме. Свет фонарей не проникал во внутренний двор, только между клумбами почти незаметно пролегала светящаяся дорожка. Снаружи не доносилось ни звука, кто-то очень постарался, чтобы заглушить все возможные шумы и лишить возможности чувствовать причастность к городской жизни. Комната была максимально изолирована от окружения, в один момент Лина даже начала гадать, вдруг не хватит воздуха, и она задохнется? Но со стороны двери временами появлялся легкий сквозняк, так что вряд ли следовало об этом беспокоиться. На губах непроизвольно возникла усмешка. Если уж жизни что-то и угрожало, то явно не смерть от недостатка воздуха, скорее сюда бы завалился кто-то из представителей ночной братии, решив подкрепиться пойманной в клетку птичкой.

Пальцы коснулись клейма на оголенном плече. Если долго прижимать кожу, начинало казаться, что ирис испускает легкие электрические разряды, пробегавшие покалыванием по фалангам. Словно он жил на теле собственной жизнью как паразит. Лина тяжело выдохнула, в памяти услужливо всплыло воспоминание о словах Кристофа. Действительно, а если это все из-за метки? Может, тогда ее любовь — просто дурацкий обман.

Она непроизвольно коснулась губ, вспомнив сухой поцелуй. Странно. Сейчас мысли обращались вовсе не к Джошу, но другому морою, циничному и забавному, которого будто ничего не волновало. И то, как он сорвался на крик, словно на секунду с лица спала маска, приросшая намертво, будто всего на несколько мгновений удалось узреть настоящее, скрытое за напускным безразличием. Оно оказалось обжигающе-красным, болезненным, испещренным шрамами и рубцами, глубоко печальным. А еще думалось, что никогда и никто не видел ничего подобного, что такого момента в жизни вампира раньше не было.