Страница 4 из 4
Изуродованная тлением рожа безразлично сияла в призрачном свете поднявшейся луны. Ксена заставила себя шагнуть к ужасному мертвецу. Борясь с омерзением, она вытянула руку, но не решилась прикоснуться.
Горло перехватило, рот пылал пламенем, когда она хрипло сказала, обращаясь к трупу:
— Вернись в гроб, Ларлинус!
Ничего в ответ. Ксена напряглась, но не смогла вынудить себя приблизиться. На неё смотрело бледное лицо смерти: без жизни, иссохшаяся, будто невидимый ток, руководивший телом, умер вместе с ним. Насколько долго они так стояли, Ксена не запомнила. Вдруг труп зашатался; качаясь, направился к двери и растворился в черноте коридора. В соседней спальне хлопнула дверь; шторки на окнах заколыхались от ветра.
Вспыхнула молния, прорезав сумрак, освещая зубчатые стены поместья, и вдруг Ксена поняла, что намерен делать покойник.
Окошки башен проходили вровень с крепостной стеной; в прошедшие века воины дворца могли передавать из окон оружие и прочие военные атрибуты.
Взобраться на стену, разбить стекло и залезть в комнату Габриэллы Ларлинус — что может быть легче для трупа, который раньше жил во дворце? Ксена подбежала к открытому окну и выглянула наружу. Непроглядный ливень застилал темноту; внизу, у основания каменной стены, бурлил водяной поток, превратившийся в ручей на дне рва. Один за другим гремел гром и вспыхивали молнии, освещая на миг окрестности блёклым светом. Снова вспыхнула молния и в мёртвом отблеске Ксена распознала чёрный силуэт, крадущийся мимо осыпавшейся стены. Ещё парочка шагов и до окошка комнаты можно дотронуться пальцем… Ксена почувствовала ужас, исходящий от покойника. Пердикас Ларлинус неловко прокрадывался под её окошком. Их разделяла пара футов, когда Ксена решилась. Что заставило её сигануть и схлестнуться с мертвецом? Отвага или любовь?.. Возможно, долг чести воина? Уже никто не узнает это. Внезапная атака застигла Пердикаса врасплох; покойник зашатался, конечность его лишилась опоры, руки царапали каменную стену, ища проём, лишь бы ухватиться. Мокрые камни не оставили надежды: два противника, один живой, а другой мёртвый, полетели вниз, сорвавшись со стены, лишаясь вещей, окропляя кровью и прахом древнегреческие камни. Лишь мрачные огромные башни без эмоций следили за падением, которое оборвалось всплеском и рокочущими волнами разливавшейся реки. Молния засверкала, освещая пустынные стены…
***
На следующее утро субботы один рыбак подплывал на своём судне к устью потейдийской реки.
Необычный предмет, вытянутый морем на ближние скалы, не оставил без внимания мужчину; сплетённые морскими водорослями, на чёрный камнях лежали двое. Из-за подводных бурунов нельзя было подплыть ближе. Да и видок одного из утонувших напомнил рыбаку о старом предании, слышимом им в детстве, когда сидел с мамой долгими зимними вечерами у камина. Рыбака охватил суеверный ужас. Мужчина развернул судно и погрёб назад, к бухте. Спустя пару часов рыбак вместе с несколькими ментами возвратился к тому, что обнаружил, но на камнях остались только морские водоросли. Отлив забрал с собой два тела, накрыв их судьбу мрачной тайной. Хозяйка и гостья потейдийского поместья растворились: одна из жизни, а другая из смерти; обе нашли свою кончину в клокотящих волнах океана.