Поместье в Потейдии

— Один год, — как эхо, повторила Бэйнус.

— Уже в эту пятницу истекает срок. Извините меня, Ксена, но я должна сообщить вам, — девушка уверенно всмотрелась ей в глаза. — Увидев впервые вас на площади, я подумала: ≪Вот женщина, которая создана для того, чтобы рисковать≫>. Я признаюсь вам, что мне в голову приходила мысль искать защиты у вас… Я хотела, чтобы вы являлись сюда. Возможно, это прозвучит неприятно и осознать это трудно, Ксена, но я реально страшусь, что мой супруг возвратится.

— Ваш муж не может встать из гроба, — в голосе Бэйнус прозвучала неуверенность.

— Человеком — конечно. Но нечто внутри меня зазывает его; наверное, некие импульсы шевелят его тело. Пердикас много говорил про такое… Была бы эта фантазия, Ксена, то я бы так не боялась, — Габриэлла Ларлинус едва ли улыбнулась.

Бэйнус подхватила девушку под руку, опасаясь, что она грохнется без чувств.

— Вам можно покинуть это место, Габриэль.

— А где же жить тогда? — Девушка кивком указала на серый большой дворец: — Поместье является всем для меня. И побег ничего не решит; муж пойдёт следом, где бы я ни была. Лишь моя гибель остановит его.

Девушка смолкла. Её волосы обдувал свежий ветер, который делал её лицо беспомощным, почти детским. Её рука застыла в руке Бэйнус.

— Я могу в эту пятницу переночевать в ≪Потейдии≫, Габриэль, — воин нежно сжала пальцы девушки. — Если вам хочется, конечно.

— Ага, — Габриэлла Ларлинус явственно порозовела. — Сожалею, но кроме страха, ничего вам не могу обещать.

Габриэль постаралась улыбнуться, но силы изменили ей. Бэйнус помогла своей спутнице спуститься с горы, держа её за руку и проводила в замок.

***

Договорённость была заключена и дни полетели неторопливо, как облака в небе. По вечерам чаепития, возврат в ≪Кингуз армзус≫, длительные прогулки на воздухе отдалили в минувшее печальные воспоминания.

Неизбежная гибель уже не наполняла мрачные коридоры старинного дворца. Настроение Габриэль изменилось: девушка стала живее, уравновешеннее, нежели при первой встрече.

***

Пятница настала внезапно. После того, как в зале накрыли чай, диалог прервался. Между гостьей и владелицей повисла угнетающая тишина. В гулких сводах усиливался любой шорох или движение ветра, бродящего сквозняком по дворцу. За окном густел ночной сумрак, который тёмной пеленой заплывал в гостиную. Гобелены шелестели на стенах, отчего мерещился странный шёпот. Один час миновал за другим; на столе стоял недопитый чай; где-то внизу стали слышны шаркающие шаги прислуги. Когда входная дверь закрылась и щёлкнул замок, по всему дому раздалось гулкое эхо.

Габриэлла и Ксена остались одни в пустынном особняке. Габриэлла прошла по комнате и зажгла свечи, что по стенам стали метаться тени в углах. Часы на стене пробили 10.

Наступила бесконечная ночь ожидания.

— Вы можете уйти, — мягким голосом сказала Габриэль. — Нас ничего не связывает, Ксена. Понимаете, когда ночь пройдёт, мы разойдёмся. Будто никогда не встречались. Мне мерещилось, что я чувствую к вам привязанность, но так вышло, потому что виной тому моё желание казаться лучше, нежели я есть взаправду. После того, как я вышла замуж, нечто погибло у меня в сердце. Теперь я не могу кого-то полюбить или быть любимой… Мы разойдёмся, Ксена…но зачем вы защищаете меня, если не любите? Что побуждает вас к этому?

— Гордость и честь. Иные эмоции не важны.

Воин была рада, что Габриэль не может рассмотреть во тьме выражение её лица, которое болезненно среагировало на ней от признания девушки. Ксена обошла коридоры, просмотрела пролёты лестниц и убедилась, что в замке больше никого нет. Она проверила прочность замков на дверях и выглянула в окно: небо было серым, оплетая дворец мохнатым пауком. Не было ни звёзд, ни грома в гнетущей тиши. Ксена возвратилась в зал.

***

Оставшись одна, Ксена ощутила небывалую смелость.

— Давай, заявляйся, Пердикас Ларлинус, — пробормотала она. — Ты мне не страшен.

Часы приближались к полночи. По холодному помещению гулял сквозняк. Гобелены, висящие на стенах, развивались, хлопая в потоках холодного воздуха, будто крылья летучей мыши. За бархатной портьерой виднелась неприметная дверь, за которой была комната Габриэль.

Догорающие свечи откидывали длинные тени от предметов, расположившихся на столе: сахарница, остывший кофейник, чашки… Странно, но Ксена хорошо помнила, что чашек было две, когда Габриэль ушла из зала.

Третья чашка стояла с краю стола; сервиз такой же, но поверхность покрылась трещинами, в которые набилась пыль. Дно было покрыто высохшими комьями земли; от них исходил неприятный аромат разложения и могилы. Ксена протянула руку за чашкой, когда за спиной чётко заскрипела дверь. Во тьме проявился силуэт человека около бархатных портьер. Ксена опрокинула стул, когда выскочила из-за стола и смело шагнула вперёд. Силуэт вскричал и ринулся к выходу из гостиной. Одним боевым прыжком Ксена очутилась около и сжала руками беглеца. Им оказалась Габриэлла Ларлинус.

Девушка была босиком и в тоненькой ночнушке тряслась от холодного воздуха. Кинув взгляд на неё, Ксена ясно поняла, что девушка на грани сумасшествия: зрачки расширены, губы онемевшие. Воин сильно встряхнула Габриэль, стараясь вернуть её в чувство. Спустя пару томительного ожидания, девушка, наконец-то, заговорила.

— Я боюсь… — шёпот девушки был прерван из-за волнения. — Я хочу выйти из поместья и бежать без оглядки…

Габриэль беспомощно положила голову на плечо воина. Ксена взяла девушку на руки и двинулась к двери, спрятанной за бархатной портьерой.

— Будьте в комнате, Габриэль. Я рядом.

Габриэлла дотронулась до её щеки прохладной рукой и умоляюще вскинула на неё глаза. Около двери воин опустила девушку, и та неторопливо зашла в спальню. Как только замок защёлкнулся, Ксена вздохнула облегчённо. Опять пошло томительное время. Свечи погасли, догорев, и гостиная теперь освещалась луной из окна. Ксена, без движения, сидела за столом и рассматривала лишнюю чашку.

Тяжёлые мысли лениво проплывали в её голове, заполняя не увиденным шёпотом окружавшую воина тьму. Снаружи шумел дождь, заглушая шорохи и убаюкивая. Ксена старалась не заснуть, но неожиданно за окном раздался новый страшный звук: некто ходил под окном. Ксена выбежала под весенний ливень, но около замка никого не нашла.

Лишь мрачное разрушение часовни возвышалось в пустоте тьмы.

Внутри царила тьма. Листва, покрывавшая пол, отсырела; обувь увязала в её влаге. Как только глаза Ксены привыкли ко тьме, она различила древние статуи, потрескавшийся алтарь, открытую плиту с кольцом… Её кто-то поднял.

Ксена подошла к плите, наклонилась и всмотрелась в зияющую пустоту… Во дворе стали слышны шаги. Гравий захрустел.

Ксена замерла внезапно, а в следующий миг укрылась за плитой. В серой дыре окна появилась физиономия: мерзкая рожа покойника. Шнобель расплющился по стеклу, когда покойник посмотрел в помещение.

Глазницы неторопливо поднимались, обнажая пустые провалы; череп, покрытый свисающей кожей, повернулся, осматривая чёрные стены. Ксена облегчённо поняла, что осталась незамеченной. Рожа мертвеца отодвинулась от окошка, и Ксена опять услышала, как хрустит гравий под ногами. Спустя пару мгновений воин выбралась из укрытия. Шаги покойника стихли у замка. Во тьме, через шум ливня, стал слышен лязг замка: труп пытался открыть дверь в особняк.

Повозившись со входом в погреб, покойник перешёл к двери кухни, после к чёрному выходу. Ксена ликовала над неудачными попытками трупа.

— Ха, ха. Ну давай, пытайся, мертвец, — пробормотала она и тут вспомнила о главном входе, который остался распахнут.

Пригибаясь, она подбежала к крыльцу, когда дверь тихонько закрывалась за спиной мертвеца из могилы.

≪Боги! Пердикас проскользнул в замок! ≫ — такая мысль жарко кольнула мозг, но раздумывать не было времени.

Чтобы спасти Габриэль, необходимо опередить труп. Ксена взбежала по ступеням и, сильно дёрнув дверь, ринулась на верхний этаж, в брошенную до этого гостиную. По сильному аромату покойника, мокрых следов на полу и комьям грязи ошибиться было нельзя, куда направился ночной посетитель. Влетев в полумрачную гостиную, Ксена остановилась как вкопанная. В середине зала, около стола, стоял труп, держа в руке лишнюю чашку. Свет луны откидывал ужасную тень от его силуэта; комки глины, остатки вещей не скрывали костей, выступающих наружу. По спине Ксены засочился ледяной пот, когда она встретила взгляд проваленных глаз трупа.