Королева плоти

Кайли бросилась к столу и вытащила запасной заряд; Эдуардо прицелился и выстрелил, почти уверенный в том, что не попадет, и не ошибся — пуля отколола кусок плитки в полутора футах от одного из мужчин. Это только заставило воров ускориться, и они уже вытаскивали ящик на улицу, когда Кайли крикнула:

— Гарретт! Мы берем твоих! За ними!

Миллер махнул ей рукой и, пользуясь тем, что друзья отвлекли на себя тварей, помчался за ворами. Эдуардо, отстреливаясь от тварей с переменным успехом, добрался до шкафа с оборудованием. Он схватил протонный блок, сразу почувствовав себя намного увереннее — до тех пор, пока луч не ударил прямо над его плечом.

— Извини! — крикнула Моника.

— А к тебе лучше не поворачиваться спиной, да? — съехидничал Ривера.

— Готово!

Окрик Игона перекрыл шум лифта. Они с Роландом спускались вниз, с гордостью взирая на машину, больше всего напоминавшую турбину самолета. Сзади был прикреплен объемный металлический бак, а с передней стороны Эдуардо заметил крышку, подозрительно похожую на дверь Хранилища.

— Берегите глаза! — Роланд повернул рычаг. — Прячься, Лизун!

Вспышка голубого света, намного ярче, чем от ловушки, ослепила Эдуардо. Он прижал ладони к лицу, но, казалось, этот свет пробивается даже сквозь сомкнутые веки, даже сквозь его перчатки. Уши заполнил нарастающий гул, и на какое-то время Ривера как будто оказался полностью отрезанным от реальности — только темнота, шум и вибрация, сотрясшая все его тело.

Но скоро все кончилось. Он опустил руки, открыл глаза и заморгал, пытаясь прийти в себя.

— Жанин? — расслышал он голос Спенглера. — Жанин, у вас там все в порядке?

— Исчезли как по волшебству, Игон, — отозвалась секретарша.

Светлые пятна перед глазами Эдуардо наконец рассеялись, и он осмотрелся — на полу приемной лежали воняющие, дымящиеся темно-розовые тела тварей, да и вся комната выглядела как после бомбежки. Стол был перевернут, окна разбиты, а стены приобрели интересную расцветку из подпалин от выстрелов; одна из тварей умудрилась снести стеллаж с картотекой, и теперь весь пол был усыпан бумагами.

Дверь, и так висевшая на одной петле, сорвалась и упала от сильного удара — вернулся Гарретт.

— Почти догнал! — зло сказал он. — Мне кажется, я зацепил одного, но они успели погрузить ящик и удрать! Вы что, закончили без меня? — он обиженно взглянул на лифт. — Новая адская машина, Ролли?

— Вообще-то очень интересная концепция, — оживился Джексон. — Игон предложил собрать портативное хранилище. Нужна доработка и, конечно, я закажу нужные детали, но если подключить…

— Воу, полегче! — остановил его Миллер. — Я не учусь на инженера, умник!

За спиной Риверы раздался странный звук, и он моментально обернулся, но обнаружил, что это всего лишь Моника со вздохом облегчения скинула со спины протонный блок. Выглядела она не очень — волосы прилипли к мокрому лицу, по белой блузке расплывались пятна пота, юбка была разорвана по шву до самого бедра. Но глаза горели все той же акульей жадностью, которая так не нравилась Эдуардо и даже пугала его. Журналистка заметила его взгляд и вопросительно посмотрела на него поверх зажигалки.

— Здесь нельзя курить, — буркнул он и в поисках поддержки взглянул на Жанин, спустившуюся вниз в компании стрелков.

— Моника, поделитесь сигаретой? — к его изумлению, секретарша с видимым удовольствием прикурила и затянулась. — Ну и день сегодня… Что? — она заметила неодобрительные и удивленные взгляды охотников и пожала плечами. — Боже мой, не надо так смотреть. В восьмидесятые все курили.

— Не все, — мягко поправил ее Игон и обернулся к Эдуардо. — Так… Похоже, ты должен нам кое-кого представить.

— Максвелл и Кристин Силвер, — стрелок шагнул вперед, опередив Риверу, и с вызовом посмотрел на Игона. — Значит, тут вы заправляете. Нам есть о чем поговорить.

***

Ледяная вода остудила Эдуардо и отогнала гнетущие мысли. Он вытащил голову из-под крана только когда волосы совсем намокли, а виски почти заледенели; встряхнулся, схватил с крючка полотенце и, наскоро утерев лицо, повесил его на шею. Толкнул дверь, прислушался к разговору внизу и, подобрав с пола стул с безнадежно сгрызенной спинкой, сел на него, привалившись к стене. Постепенно все, что происходило за последние несколько часов, начало доходить до него, и Эдуардо пробрала дрожь. Он многое бы отдал за то, чтобы уснуть и обнаружить, проснувшись, что совершенно ничего не помнит о сегодняшнем дне. О трех последних днях, если точнее.

— Почему ты так резко убежал? — голос Кайли вернул его к реальности; он вздрогнул и поднял голову.

— Сказал же — умыться. Сейчас вернусь, — с раздражением ответил Эдуардо.

Кажется, впервые за все время знакомства его резкость не вызвала в Кайли ответный взрыв раздражения. Она внимательно пригляделась к нему.

— Ты в порядке?

Эдуардо хотел отшутиться или съехидничать, но понял, что не хочет, не может притворяться. Не сейчас.

— Нет. Нет, я не в порядке, — с трудом выговорил он, не глядя на Кайли. — Я не смогу слушать Максвелла снова. Черт, мы видели столько дерьма за последний год, что иногда я удивляюсь, как мы — все мы — еще не угодили в психушку. Вспомни Клайна, флейтиста или того хрена с глазами, — теперь Эдуардо наоборот, не мог прекратить говорить, словно все, что он испытал в этот день требовало немедленного выхода. — Но это всегда были демоны. За исключением дружка Игона, тот полный псих, но всякое дерьмо всегда творили демоны, монстры, привидения, полтергейсты, древнейшее зло или что-то в таком духе, и… Я думал, что так и должно быть. А в этот раз…

— В этот раз это люди, — закончила за него Кайли. — Я понимаю.

— Не только люди. Я и сам хорош. До сегодняшнего дня я никогда не причинял никому вреда. Да я и дрался раза два за всю жизнь. А сегодня я отстрелил парню палец. Потому что боялся. Не специально, я не целился… И не хотел этого. Но теперь не знаю, не понимаю, что думать о себе, об этой работе, об этих проклятых…

Кайли положила руку ему на плечо; он умолк, накрыл ее маленькую ладонь своей и только тогда осмелился поднять глаза. Ее лицо опять приняло то странное и задумчивое выражение, которое он уже замечал; но сейчас мелькнуло и какое-то новое чувство, которое он скорее ощущал, чем видел. Ему ужасно не хотелось услышать от нее какую-нибудь банальность вроде «Ты все сделал правильно» или «У тебя не было выбора» или «Не переживай об этом», но что еще она могла ответить ему?

— Иногда ты меня удивляешь, Эдди, — серьезно, без улыбки произнесла Кайли и протянула ему руку. — Идем.

«Это ты удивляешь меня», — подумал Эдуардо, но вслух ничего не сказал. Он взял ее за руку, поднялся со стула и позволил ей увести себя вниз из покоя и тишины гостиной — ведь за Кайли он был готов отправиться в ад и, в каком-то смысле, именно это сейчас и делал.

*Amigo (исп.) — Друг

**cariño (исп.) — детка

========== Глава 9. Дилеммы ==========

Роланд не сразу понял, что больше выбило его из колеи — сам рассказ Максвелла или его будничный тон. Он до последнего старался не верить словам стрелка, как до того не верил в причастность Кары Уилкс, хотя в глубине души осознавал, что все это правда. Роланд думал, что к своим двадцати годам уже понимает кое-что о том, как устроена жизнь, и не считал себя наивным простачком; но каждая отрывистая фраза, произнесенная грубым ровным голосом, как будто отгрызала от его веры хоть и небольшую, но самую важную, самую крепкую, самую лучшую ее часть.

Остальные, по его мнению, тоже были впечатлены. Гарретт то и дело сжимал кулаки и практически выплевывал проклятья. Жанин, собиравшая разлетевшиеся во время атаки документы, постоянно вздыхала, поглядывая в сторону Кристин. Игон сохранял хладнокровие, но его лицо становилось все более мрачным; несколько раз он тянулся то к одному, то к другому предмету на столе, словно пытаясь как-то отвлечься, но всякий раз одергивал себя и возвращал свое внимание стрелкам.