Страница 19 из 35
— Я не обязан ничего доказывать, — тихо сказал Эдуардо. — Сейчас мы поедем в пожарную часть. Игон решит, что с вами делать.
— Заставь меня. Осталось целых девять пальцев, — глаза стрелка нехорошо сверкнули. — Тебе хватит пуль?
И уже не в первый раз за сегодняшний слишком долгий день Эдуардо почувствовал себя загнанным в угол. Но сейчас это было тем горше, что он успел проникнуться сочувствием к этому человеку с изуродованным лицом и его несчастной немой сестре. Дипломатия никогда не была сильной стороной Эдуардо, но если бы ему удалось доставить стрелков в пожарную часть, Игон наверняка смог бы их переубедить. Угроз — во всяком случае, его угроз — они уже не боялись, и никаких доказательств своей непричастности к их горестям он предоставить не мог.
Он молчал слишком долго, как будто признавая свое поражение, когда орущий ком зеленой слизи возник из ниоткуда и врезался ему в грудь. От удивления Эдуардо чуть не выронил пистолет.
— Лизун! Отстань! — по привычке ворчливо сказал он, хотя был всей душой рад видеть маленького обжору.
Тот, отцепившись от Риверы, завис перед ним и начал оживленно что-то рассказывать, так энергично размахивая руками, что слизь окропила даже стрелков и парящего возле них Габу.
— Их сколько? — поразился Эдуардо, когда Лизун выдохнул и умолк.
Призрак несколько раз сжал и разжал пальцы. Эдуардо выругался и предостерегающе поднял пистолет, заметив, что стрелок медленно движется в сторону двери. Его апатию словно рукой сняло.
— Мы уходим отсюда, — свирепо сказал он, — прямо сейчас. И ты покажешь мне выход, потому что наш «наниматель» был так добр, что прислал целую армию тварей, которые напали на моих друзей. А если ты попытаешься улизнуть, то мы узнаем, быстрее телепортируется ваш призрак или летит пуля. Лизун! В коридоре лежит арбалет, наверняка в соседней комнате есть еще один. Возьми оба и не спускай с них глаз.
Взяв под козырек, призрак бросился исполнять приказ. Стрелок, нехорошо усмехнувшись, направился к двери, но Кристин дернула его за рукав и, указывая то на Эдуардо, то на Габу, начала активно жестикулировать.
— Я понимаю, но… Это просто ловушка… Они бы его не отпустили… Это глупо, Кристин! — вполголоса говорил стрелок, все больше раздражаясь, но, глядя на пылающее лицо сестры, в итоге тяжело вздохнул и кивнул. Повернулся к Эдуардо. — Ты можешь телепортироваться к своим. Если это летающее недоразумение отдаст нам арбалеты, мы поможем тебе.
— То есть теперь ты мне доверяешь? — язвительно спросил Ривера, пытаясь скрыть свое волнение. Времени на раздумья у него не было. Совсем. Он обернулся к Лизуну. — Там все сильно плохо?
Тот закивал.
— Отдай им арбалеты, — со вздохом сказал Эдуардо и, пытаясь отделаться от голоса Карлоса в своей голове, повторявшему на двух языках нелестные слова об его умственных способностях, шагнул к Габу и спросил. — Как все будет?
— Просто подумай о месте, куда хочешь попасть, — посоветовал стрелок.
«Гостиная, гостиная, наша гостиная, вот телевизор, вот диван, вот кресло, гостиная, гостинаягостинаягостиная…»
***
Звуки, громкие и бушующие, захлестнули всю пожарную часть — шумели бластеры, визжали твари, шуршали рации, бушевал развеселившийся Гарретт. Монике казалось, что она растворяется в этом безумии, становится частью какой-то сюрреалистичной мозаики, маленьким куском очень опасного — но такого интересного — паззла. Выстрелы почти ослепляли, ружье обжигало руки даже сквозь толстые перчатки, а ремни протонного блока так безжалостно оттягивали плечи, что журналистке пришлось сбросить туфли, дабы хоть как-то удержаться на ногах. Она по возможности выполняла указания Жанин — палила из ружья, пытаясь отсечь тварей, уже выломавших дверь, от Гарретта с Кайли, хотя, конечно, чаще промахивалась, чем попадала. К своему счастью, она не успевала прочувствовать ни страх, ни странную радость, граничащую с помешательством, — все это мгновенно перерождалось в слова и фразы, подготавливая то, что старик Клем просто обязан будет назвать «охерительным репортажем».
В какой-то момент показалось, что тварей, мечущихся по пожарной части, становится меньше, но почти сразу сверху донесся голос Роланда:
— Вижу еще два фургона! Готовьтесь!
— Долго нам тут отбиваться, Эдисон? — Кайли пришлось влезть на стол, чтобы две твари не смогли достать ее. — У меня осталось только четыре ловушки!
— Дайте нам еще несколько минут!
— Мне нужен кто-то на втором этаже!
Тревожный зов Жанин не остался без ответа. Кайли выкрутила мощность пушки на максимум, изловчившись, сумела поджарить одну тварь и одновременно открыть ловушку прямо над головой второй и помчалась наверх, перепрыгивая через ступеньки.
Жанин стояла посреди комнаты, по очереди стреляя то в одно, то в другое окно и не давая тварям ворваться внутрь, но Кайли быстро сориентировалась и поняла причину призыва — за закрытой дверью кухни доносился шум и грохот. Она прицелилась, точным выстрелом пробила дыру в нижней части двери и сразу же бросила туда ловушку. Одним меньше, хотя уже через мгновение в образовавшееся отверстие просунулась мерзкая темно-розовая голова. Кайли выстрелила. И еще раз. И еще. И е…
Пушка издала печальный хрип и вместо привычного уверенного потока выпустила совсем слабый сноп искр. Наблюдая за тем, как очередная тварь безо всяких усилий прогрызает деревянную дверь, Кайли сунула руку в сумку, но ничего там не обнаружила. Заряд был последним. Справившись с дверью, тварь взвыла и бросилась вперед; Кайли схватила стул и выставила его перед собой, защищаясь. Существо врезалось в ножки, отскочило и прыгнуло, целясь выше, в лицо и горло девушки.
Кто-то стиснул ее предплечье и отдернул назад, чуть не вывернув руку; тварь пролетела в нескольких сантиметрах от лица Кайли, и та почувствовала отвратительный запах гнилого мяса и крови. Прямо над ухом прогрохотал выстрел — настоящий выстрел, — и комната на минуту словно наполнилась ватой, сквозь которую доносились приглушенные крики, треск ружья Жанин и пробивался такой знакомый хриплый голос.
— …не теряли даром времени, cariño**?
Она обернулась и, уже понимая, кто стоит за ее спиной, изо всех сил постаралась сжать губы, норовившие расплыться в глупой улыбке.
***
Лицо Кайли просияло всего на долю секунды, но Эдуардо успел это заметить и сразу почувствовал необычайный прилив сил, граничащий с эйфорией — как будто хорошо выспался и выпил несколько эспрессо одновременно. Он с трудом сдержал свою радость, что далось ему с большим трудом, убеждая себя, что сейчас неподходящее время для слишком теплого приветствия.
— Спасибо, — выдохнула Кайли и, заметив стрелков, уже взявшихся за изничтожение тварей, моментально рассердилась. — Ты привел их сюда? С ума сошел?
— Эй! Они вообще-то нам помогают! — Ривера с готовностью включился в эту перепалку, но развить ее не получилось — с первого этажа прозвучал громкий крик Моники.
— Они уносят орнамент!
— Как же я сразу не догадалась! — Кайли с досадой хлопнула себя по лбу и бросилась вниз.
Эдуардо помчался за ней, то и дело натыкаясь на убитых тварей, но ненадолго замешкался на площадке, поразившись увиденному. Если на втором этаже все было более или менее под контролем, то на первом творилось безумие. Гарретт, практически загнанный в угол, отчаянно сдерживал натиск нескольких существ, почти вплотную подобравшихся к его коляске. Моника по возможности помогала ему, но ей недоставало ни точности, ни опыта; она не заметила, как и сама оказалась в опасности, повернувшись спиной к окну, в которое продолжали лезть твари — если бы не своевременный окрик подоспевшей на помощь Кайли, все могло кончиться более чем печально. Ни один из них не смог отвлечься на четверых людей, проскользнувших в открытую дверь, без того, чтобы фактически не оказаться растерзанным на части. Незнакомцы, пользуясь этим обстоятельством, схватили ящик с орнаментом и быстро направились к выходу, сопровождаемые только угрозами и проклятьями Гарретта.