Страница 5 из 7
– Уважаемая председатель Пинкертон, – сказал он. – Уважаемые члены совета, граждане Ясных Гор. Благодарю вас за эту возможность представить себя вашему сообществу. – Люди смотрели на него, словно завороженные. Гул затих. – Я давно хотел побывать в доме моей матери, и вот я приехал сюда. Бродя по чудесным холмам и долинам, я мечтал о том, чтобы рассказать своим друзьям и родным об этом чудесном месте. И пригласить их сюда, чтобы они познакомились с замечательными местными жителями. Чтобы они ощутили вкус Ясных Гор.
Эмбер снова округлила глаза. Но когда она взглянула на собравшихся, увидела, что они слушают его с интересом. Включая Маргаритку, которая выглядела завороженной. И даже раздались восторженные аплодисменты.
Достаточно. Эмбер вернулась на сцену и с гневом оттолкнула Хьюго от микрофона.
– Неужели?! – воскликнула она. – Вкус Ясных Гор? Похоже на рекламу сыра.
Хьюго рассмеялся. И она поняла, что удивила его.
– Он, – сказала Эмбер, ткнув в него пальцем, – для нас чужой. Слова его, может быть, и хорошие, но планы – нет. Мы не можем допустить, чтобы в Ясные Горы хлынул поток туристов. Горы должны оставаться нетронутым первозданным уголком природы!
Зал взорвался овацией. Люди ликовали так, что, казалось, тряслись стены.
Председателю пришлось несколько раз стучать в молоток, чтобы успокоить людей. Наконец, добившись тишины, она произнесла:
– Наша встреча окончена, и мы обсудим этот вопрос на следующей неделе. Дату и время сообщим дополнительно.
С этими словами, в сопровождении членов совета, Пинкертон удалилась в особую комнату для совещаний.
Хьюго подошел к Эмбер и взял ее за локоть. Мягко. Вежливо. Наклонившись, он шепнул ей на ухо:
– Неужели ты действительно думаешь, что я хочу навредить Ясным Горам?
– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю. Ты вообще меня не знаешь.
Оглядев ее с головы до ног, он медленно улыбнулся.
– У вас короткая память, мисс Хартли. Или, лучше сказать, избирательная.
– Вы хотите, чтобы я вам все сказала, ваше высочество? Мы можем так продолжать целую ночь.
Взгляд его помрачнел. Эмбер сжала зубы, борясь с желанием, взбурлившим в ней. Но все же она хотела защитить свой город, своих людей и саму себя.
– Игра началась, – сказал Хьюго, растворяясь в толпе.
«Посмотрим, чья возьмет», – подумала Эмбер, скрестив руки на груди.
Глава 3
Надвинув кепку на глаза и ссутулив плечи, Хьюго шел по мощеной дорожке центрального рынка. Здесь всегда было многолюдно.
Просперо – телохранитель дяди Хьюго – был очень недоволен этим. Он не любил открытых мест. Не любил медленно двигаться. Не любил ходить рядом с высокими зданиями. Или ехать в машине с открытыми окнами. И он был вообще недоволен тем, что Хьюго вызвал его в Валлимонт пару месяцев назад, но лишь сейчас обратился к нему.
Просперо был огромен, как шкаф, и одет во все черное. С гладковыбритой головой и в темных очках он был похож на футбольного болельщика.
Но местные жители, однако, никак не могли предположить, что парень, за которым он шел – в потертых джинсах, бейсболке и кедах, – тот самый принц в костюме-тройке, который был вчера на собрании.
Он был по счету пятым в очереди на трон княжества Валлимонт. Мать его была австралийкой, а отец погиб, катаясь в машине со своей любовницей. Они сорвались со скалы. Хьюго тогда было пятнадцать лет. Сейчас он был богат и независим, но все его считали «черной овцой».
По официальной версии дворца, Хьюго вернулся на работу, но после брачного фиаско он хотел уединиться. В конце концов он обнаружил себя в Ясных Горах. Там, где родилась его мать.
Он поселился в пустой убогой хижине, и дни слились с ночами. Его присутствие никак не оживляло жилище. Казалось, он сам стал призраком.
И так продолжалось до тех пор, пока, гуляя по горам, он не набрел на гамак. Скинув ботинки, Хьюго забрался в него и уснул.
А когда проснулся, он увидел пару коричневых, цвета виски, глаз. И мир для него расцвел красками впервые за долгое время.
– Алессандро!
Услышав свое имя, Хьюго обернулся и увидел председательшу Пинкертон, сидевшую в кафе, похожем скорее на опиумный притон. Она махнула ему рукой, приглашая присоединиться к ней.
– Садитесь. Выпейте чаю. Вы выглядите усталым. Такой богатый и красивый мужчина не должен выглядеть усталым. – Она щелкнула пальцами. – «Воскресение» моему другу, пожалуйста.
– Я должен испугаться? – спросил он.
– Это всего лишь чай. С ромашкой. Я на вашей стороне.
– Рад это слышать.
– Поймите меня правильно. Я на стороне мисс Хартли тоже.
– Понимаю. Вы хотите лучшего для Ясных Гор.
– Конечно.
– Госпожа председатель…
– Называйте меня Паулиной, пожалуйста.
– Паулина. До вчерашнего собрания вы и ваш совет, казалось, были полностью на моей стороне.
– Да, конечно.
– А теперь? Зеленый цвет поменялся на… хаки?
Председательша улыбнулась.
– Я считаю, что курорт будет полезен городу. Наплыв туристов – это наплыв денег. Но мисс Хартли права. Красота Ясных гор, их первозданность – превыше всего. Мы самодостаточны во многих вещах, и в первую очередь – благодаря сообществу.
Официант поставил перед ними чашки с чаем, и шаткий столик слегка покачнулся.
Паулина сделала глоток.
– Как ваша мать?
Хьюго застыл, удивившись неожиданному повороту разговора.
– Моя мать?
– Анна. Да. Я знала ее, мы были подругами. Вместе ходили в школу, встречались с мальчиками. Как она теперь?
– Я думаю, она одинока.
– Хм… Но ведь она вновь вышла замуж?
– Да.
– За французского бизнесмена, я слышала?
– Да.
– Ах. – Паулина вновь кивнула. – Я думаю, он красив. Ваш отец был тоже очень красив.
Да, и мать любила его. В отличие от любовницы, которая была за рулем автомобиля во время катастрофы.
– Хотите, я расскажу вам, как они встретились? – Да, Хьюго хотел услышать об этом. Большой Дом таил в себе еще много секретов. – Ваш отец приехал в Австралию полюбоваться скалами и рифами, а также попробовать местные сорта пива. В наш тихий уголок он пришел собирать персики. В то лето мы с вашей матерью работали в саду, угощая туристов лимонадом. Я помню многих долговязых немцев, обольстительных французов, заносчивых американцев. И вот явился ваш отец – задумчивый и гордый принц.
Ваша мать была скромной девушкой. Она игнорировала все ухаживания. Он мог бы предложить ей бриллианты, пустить в ход свое врожденное обаяние, но он поступил по-другому. Он дарил ей полевые цветы и самые лучшие персики, которые он собирал. И так он делал три дня. И тогда она влюбилась в него, влюбилась без оглядки. И я была рада тому, что он не перестал обожать ее, когда она отдалась ему. Они были без ума друг от друга. – Паулина улыбнулась. – Сколько лет вам было, когда он погиб?
– Пятнадцать. – Хьюго сказал, не подумав об этом. Его дядя принял решение не отправлять его домой, чтобы держать подальше от скандала.
– Ах. Это трудный период в жизни подростка.
Хьюго кивнул.
Председатель взглянула через его плечо, и на ее лице заиграла улыбка. Кто-то приближался к их столику.
Хьюго сразу понял, кто это. В воздухе за его спиной взметнулась необузданная энергия, и по его телу пробежала дрожь.
– Доброе утро, мисс Хартли, – сказала председатель Пинкертон.
– Доброе утро, миссис Пинкертон, – послышалось в ответ.
Хьюго встал и повернулся. Эмбер была в коротком сарафане на тоненьких лямочках, на голове – соломенная шляпка, а длинные светлые волосы цвета меда перекинуты на одно плечо.
Но больше всего его завораживали ее глаза. Они были яростными и распутными.
Вскинув голову, Эмбер смотрела лишь на Паулину.
– Я рада, что встретила вас. Можно с вами поговорить?
– В любое время. Может быть, вы присоединитесь к нам? – обратилась Пинкертон к Хьюго.
Эмбер покачала головой.
– Учитывая предмет разговора, мне бы не хотелось этого.