Страница 14 из 28
В начале 1934 г. главе Наркомпроса Бубнову Политбюро поручило организовать разработку новых учебников по истории для начальных классов средней школы[65]. Более двух лет Наркомпрос, не получая четких политических ориентиров, в строжайшей тайне формировал коллективы историков и предлагал им самостоятельно разработать конспекты «марксистских» учебников для разных звеньев средней школы. Между Политбюро (фактически лично Сталиным) и Наркомпросом (Бубновым) завязалась оживленная переписка по этому вопросу. И эта, в общем-то обычная для любого общества проблема приемлемых школьных учебников была объявлена «строго секретной». Она до сих пор тщательно охраняется в особом «спецхране» (в «особой папке»), незаконно существующим и полностью не рассекреченном до сих пор в Архиве Президента РФ. В наше время документы из этого архива изредка публикуются небольшими тематическими комплексами. Так, материалы, связанные с разработкой первых учебников истории первых сталинских лет, частично были опубликованы в специально для таких случаев организованном «Вестнике архива президента Российской Федерации»[66]. Другая значительная часть находится в РГАСПИ в открытом доступе[67].
Знакомясь с этим изданием и соответствующими документами архива РГАСПИ, понимаем, что проекты, разработанные под руководством Бубнова, оставляли Сталина до поры равнодушным, хотя он их иногда читал и делал замечания[68]. Большой необходимости в этом не было, т. к. для рецензирования привлекли ряд профессиональных историков и педагогов, не говоря уже о том, что со многими проектами знакомился лично нарком. Позже, когда в начале 1934 г. был объявлен конкурс, учебники рецензировали такие известные партийные теоретики и литераторы, как Н. Бухарин и К. Радек[69]. На мой взгляд, Сталин, лично участвуя в рецензировании проектов учебников, воспользовался возможностью пополнить знания по истории той страны, которой по воле иррационального случая ему суждено было править. Есть и другие признаки того, что Сталин использовал время работы над учебником истории не только для самообразования, но и для выработки собственного взгляда на то, какое прошлое он хотел бы внедрить в умы и души детей, а заодно и в души взрослых.
Проект учебника истории СССР, который был составлен в 1934 г. под эгидой Наркомпроса коллективом историков, руководимым проф. Н. Ванагом, Сталина не удовлетворил по невнятным причинам. Он обвинил их в том, что они якобы по старинке предлагают осветить только историю русского народа, а вождь стал требовать дать жизнеописание всех народов СССР, которых бывший наркомнац сам же насчитал около 50 (на самом деле их было значительно больше). В те времена никто не разрабатывал источниковую базу истории народов СССР – только-только развернули масштабные этнографические изыскания, но они были явно недостаточны для создания значительных исторических монографий, не говоря уже об учебнике. Требование написать школьный учебник по истории всех народов СССР было утопичным, но вождь этого не понимал или делал вид, что не понимает. Да и можно ли было решить этот вопрос в рамках школьного курса, который на самом деле был не о русском народе, а о государстве Россия-СССР, империи, постепенно поглотившей массу различных этносов и постепенно их переваривавшей? А вот учебники по истории государства выходили до революции, издавались в СССР и выходят сейчас. Скорее всего, претензии к проектам учебников носили непринципиальный для вождя характер. Сталин просто ждал, когда, наконец, кто-то из маститых профессионалов сообразит и сделает его не только главным действующим лицом российско-советской истории, но создаст удачный синтез (с его точки зрения) этих историй. Двойная задача действительно было не простой. И в проекте учебника группы Ванага роль Сталина, конечно, была сильно преувеличена, особенно в октябрьских событиях 1917 г., но все же не так патологически, как это произошло в будущем проекте учебника, одобренном вождем. Пока же Сталин, как всегда, ждал от других оформления своих тайных замыслов, тогда как он сам не всегда знал, в чем эти замыслы состоят и как их достичь. На примере истории с учебниками хорошо видно, как смутно он мыслил и в то же время как целенаправленно группировал все проблемы вокруг собственного культа, бесконечно удовлетворяя свою «похоть власти» (Н. Бердяев). А люди, эти удивительно чуткие существа, все чаще приносили ожидаемое и искомое; они нутром предугадывали, что хочет «хозяин», а тот выбирал и отбраковывал проекты (конечно, не только учебников) вместе с людьми. После того, как работа над учебниками завершилась, многие участники лишились не только премий, но и жизней.
Второй учебник, который не приглянулся Сталину, написала группа более молодых ученых, возглавляемая сталинским выдвиженцем И.И. Минцем, оказавшим значительное влияние на советскую историческую науку в 30–80 гг. ХХ в. В эту группу входили известные талантливые историки: Е.А. Мороховец, М.В. Нечкина, Б.Е. Сыроечковский и В.Е. Сыроечковский. К деятельности Минца и других упомянутых историков мы еще вернёмся. В 1935 г. подготовленный творческим коллективом текст издали для рецензирования ограниченным количеством экземпляров. Этот пробный учебник «Элементарный курс истории СССР для начальной школы. Часть I и II» получился громоздким – более 250 страниц убористого текста, перегруженный множеством увлекательных и подробных деталей и отвлечений[70]. Текст отредактировал нарком Бубнов, а затем с ним поработал профессиональный редактор. Коллектив и нарком явно рассчитывали на успех. В нем очень четко излагалась одна из важнейших характеристик царской России, которой придерживались все группы социал-демократов, Ленин и его сторонники, включая Сталина, но с конкретной исторической привязкой: «В царствование Ивана Грозного, – утверждали авторы, – Русь стала тюрьмой народов. В этой тюрьме томились казанские, сибирские и астраханские татары, чуваши, мари, мордва и другие, поволжские и сибирские народы»[71]. Однако к 1935 г. во взглядах Сталина в этом вопросе уже произошёл сдвиг, – не мрачная «тюрьма народов», а великая страна, ставшая многонациональным централизованным государством. Авторы учебника об этом еще явно не знали. Очень любопытны характеристики опричнины и личности царя, данные Нечкиной, историком, сложившимся в первые годы советской власти, и одобренные еще более советским историком Минцем. Утверждалось, что царь был ставленником хищного класса дворян и осуществлял террор против другого класса, т. е. бояр, в целях перераспределения богатств. Орудием террора были опричники. «Они (опричники.– Б.И.) пьянствовали, совершали бесчисленные казни и пытки, пели молитвы и читали церковные книги. Всем этим сборищем командовал царь Иван. Он был жестоким человеком. Весь свой ум и свою хитрость он употребил на пользу дворян-помещиков. Он прочел много книг, был грамотеем своего времени и образованным человеком. Он был высокого роста, сухощавый, с орлиным носом и маленькими, бегающими острыми глазками, постоянно посмеивался. Он сам руководил пытками и убивал людей. Его жестокость не знала никакого удержу. Ударом железного посоха он убил даже собственного сына, рассердившись на него из-за пустяков… Этот страшный царь правил Русью пятьдесят один год. Следующие цари продолжали его дворянскую политику»[72]. Портрет царя и характеристики в целом соответствовали канонам, сложившимся со времен князя Щербатова и Карамзина, дополненные марксистской теорией классовой борьбы. Этот макет учебника, как и многие другие, рецензировал заведующий отделом школ ЦК ВКП(б) Б.М. Волин, сделавший значительное количество чисто редакционных замечаний, среди которых главным стал упрек в недостаточном освещении достижений в области культуры. Но вывод был сделан радикальный: «Книгу в таком виде никак нельзя печатать. Учебник нуждается в очень серьезной переработке»[73]. Экземпляр макета учебника с правкой Волина и с его отзывом был направлен Сталину, который его просмотрел, в некоторых местах посмеялся, оставив свои: «Ха-ха». И действительно, было над чем похохотать. Вот, например, как авторы описывали детям внешность завоевателей-монголов: «У монголов – широкое лицо, приплюснутый нос, выдающиеся скулы, как из узкой щелки, смотрят вдаль зоркие глаза. У мужчин – редкая, маленькая борода»[74]. Других «этнографических» наблюдений в учебнике нет, но интересно было бы почитать, как бы они описали кавказца (Сталина), его нос, усы и т. д.? Надо ли напоминать, что это должны были читать дети страны, в которой чуть ли не половина населения относилось к монголоидной расе. Сталин же рассмеялся, когда в очередной уже раз уткнулся в характеристику «контрреволюционный». Авторы назвали раздел, посвященный польско-шведской интервенции начала XVII в. «Контрреволюция», объявив «контрреволюционером» царя Василия Шуйского, подавившего восстание под предводительством Болотникова, а с ним и русских помещиков и купцов, призвавших иностранцев тушить пламя крестьянских восстаний. К контрреволюционерам они отнесли и князя Пожарского, да и купца Минина, поскольку они также участвовали в подавлении крестьянских и казацких движений. «Контрреволюционная армия выбила поляков из Кремля и укрепилась в столице», – был сделан вывод. Когда Волин прочитал этот текст, он написал на полях: «Непонятно: выходит, что поляки были революц(онной) армией?» После него Сталин тут же рядом откликнулся похожей репликой: «Что же, поляки и шведы были революционерами?»[75] В общем, Сталин макет забраковал, но без тех злых слов, которыми он снабдил отзыв на проект под руководством Ванага. Сталин в этом учебнике во всем первый сподвижник Ленина, в Октябрьские дни, в Гражданской войне, а внутренние враги – не только фашисты-троцкисты, давние предатели Зиновьев и Каменев, но и Бухарин, Рыков, Томский. Это еще не преддверие 1938 г. (процесс над Бухариным), а «спокойный» 1935 г. Значит, Минц с сотоварищами что-то знал о скором будущем «бухаринской праволевой оппозиции»? Знакомство с первыми и последующими проектами учебников показывает, что никаких жестких и развёрнутых программ и установок сверху не было, каждый творил в той мере, как понимал «марксистский» подход к истории СССР. Трактовка древних, средневековых и современных эпизодов целиком исходила от самих авторов, а Сталин, как ментор, оценивал, развешивал ярлыки и сыпал репликами. По мере усвоения материала они становились все более частыми и злыми.
65
См.: Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008. С. 29; Богуславский М.В. ХХ в. российского образования. М., 2002. С. 91–111.
66
См.: Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008.
67
См.: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 120. Д. 358–365.
68
Для организации конкурса учебников в мае 1934 г. решением Политбюро была создана комиссия под руководством А.А. Жданова. Среди материалов этой комиссии есть проекты, читанные Сталиным.
69
Историю – в школу: создание первых советских учебников // Вестник Президента Российской Федерации. М., 2008. С. 258, 172–178, 226–229.
70
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217, 218.
71
Там же. Д. 217. Л. 78.
72
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217. Л. 80.
73
Там же. Л. 1.
74
Там же. Л. 46.
75
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Д. 217. Л. 36–37.