Самая длинная ночь

— Это было незабываемо! — Герберт отжал волосы и лучезарно улыбнулся из-под полотенца.

Корвин, закутанный в махровую простыню, сидел на кровати и часто постукивал зубами.

— Я т-тебя ч-чуть не ут-топил, — он зажмурился и застонал.

— Ты мое чудо, — проворковал Герберт. Он забрался с ногами на кровать и потянул с Корвина простыню. Но тот вцепился в нее мертвой хваткой. — Не льсти себе, Кори. Однажды меня не смог утопить целый табун кельпи. Не веришь, спроси Алиаса, он видел. Но кусаться ты умеешь, признаю, как специалист.

— Больно? — Корвин нерешительно погладил его плечо с глубокими отпечатками зубов.

— Не очень, — Герберт воспользовался моментом и стащил с него простыню.

Корвин смущенно уткнулся в шею Герберту. Он не очень хорошо помнил, что произошло в ванной. Память сохранила лишь отрывки. Каскады брызг, восторженный визг Герберта, и собственное непреодолимое желание нырнуть поглубже и утянуть его за собой.

— Я не должен был так себя вести, — прошептал Корвин. — Я же некромант! Что со мной произошло? Ни дедушка, ни отец никогда не делали ничего подобного.

— Мне рассказывали, что у полукровок такое порой случается, — Герберт обнял Корвина и потянул за собой на подушки. — В следующий раз мы поныряем где-нибудь на море, мой рыжий жеребенок.

— Не обзывайся, а то… — Корвин не договорил. Очень трудно угрожать, когда тебя целуют. И если бы только в губы. Корвин часто задышал, сдерживаясь из последних сил. Он и не подозревал, что на его теле так много чувствительных точек.

— Кори, не молчи, — Герберт приподнялся и взял со столика флакон. Поколебался и заменил его на другой. — В постели стонать и даже кричать можно и нужно.

Герберт откупорил флакон. Корвин вдохнул слегка сладковатый, пряный и терпкий, как дым, аромат.

— Что это?

— Розовое масло, — Герберт прикусил клыками нижнюю губу. В глазах его плясали чертики. — Ну же, Кори, сейчас самое время признаться, пока ты еще способен говорить членораздельно.

Корвин облизнул губы, потянулся и обнял его за шею.

— Я… люблю тебя.

И это были его последние связные слова за вечер. Проснулся Корвин в полной темноте. На щеке он ощущал дыхание Герберта. Корвин скосил глаза в сторону окна. О боги, уже глубокая ночь! Он осторожно отодвинулся и откинул одеяло.

— Куда ты? — Герберт немедленно поднял голову.

— Я должен идти.

— Ты должен остаться, — возразил Герберт не терпящим возражений тоном, — Кори, это наша первая ночь! Пусть она будет целиком нашей!

— Но Алиас может меня искать, — Корвин судорожно вспоминал, где его одежда.

— Да он уже все знает, — Герберт затащил обомлевшего Корвина обратно под одеяло. — Пока ты спал, прилетела сова с запиской от Игрейны. Твой учитель сейчас пьет с Джаретом, у них ночь воспоминаний.

Корвин обдумал услышанное и неожиданно улыбнулся.

— Знаешь что? — он засветил на ладони магический шарик. — Я принимаю твое пари. И повышаю ставку. Пусть будет двадцать лет.

Герберт поцеловал кончики его пальцев.

— Принято.

========== Эпилог или Двадцать лет спустя ==========

С высоты драконьего полета гористый Оборотневый остров напоминал оскаленную волчью морду. Там, где у волка должен быть глаз, поблескивал шпиль башни.

Дракон пошел на снижение, виртуозно лавируя между острыми пиками. Небольшая, но прекрасно обустроенная посадочная площадка располагалась прямо во дворе университета. Гости здесь были нередким явлением, однако на соскочившего со спины дракона мужчину пробегавшие по своим делам студенты посматривали с удивлением. Рыжие кудри гостя рассекала угольно-черная прядь, сливаясь на спине с кожаной курткой. Серебряная цепь, обмотанная вокруг пояса, и поблескивающий на шее кристалл достаточно красноречиво свидетельствовали о его профессии. Несколько старшекурсников изменили свой маршрут и свернули к приземистому длинному зданию, над которым из многочисленных труб поднимались клубы разноцветного дыма.

Некромант проследил за студентами внимательным взглядом, усмехнулся, и направился туда же. Открыв тяжелую дверь, он чуть не оглох от перекрикивающих друг друга голосов. Должно быть, он угодил на перемену. Длинный коридор был заполнен народом. В основном, молодыми людьми в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет. Некромант поймал за плечо выскочившего из ближайшей лаборатории симпатичного юношу в мантии, прожженной в самых неожиданных местах.

— Где я могу найти профессора Герберта фон Кролока?

Юноша окинул некроманта удивленным взглядом, резко побледнел и попятился.

— Я не… Его здесь нет. У него сегодня выходной, да, вот именно.

— Понятно, — некромант приподнялся на цыпочки и прищурился, выглядывая кого-то в дальнем конце коридора.

Студент тоже обернулся и побледнел еще больше. По коридору прокатилась волна. Студенты резво расступались, давая дорогу самому необычному преподавателю университета.

— Господин профессор! — юноша в прожженной мантии кинулся ему навстречу, но Герберт, не глядя, отстранил его.

— Не сейчас, Эдди. Передай своей группе, что сегодня занятия отменяются. А завтра переносятся с утра на вечер, — он резко остановился в шаге от некроманта и сдержанно улыбнулся. — Здравствуй, Корвин.

— Добрый день, — некромант учтиво склонил голову. — Где мы можем поговорить?

— Прошу, — Герберт указал на дверь.

Выходя, Корвин бросил взгляд через плечо. В коридоре стало значительно тише, многие смотрели им вслед. Эдди кусал губы и выглядел, как побитая собака.

— Очередной любовник? — спросил Корвин, едва успевая за стремительно шагающим по двору Гербертом.

— У меня уже много лет один любовник, — отмахнулся тот. — А это так, ерунда. Не могу же я запретить им влюбляться в себя.

— А ты здесь популярен, как я заметил, — улыбнулся Корвин. — Какой у тебя курс?

— Пятый, выпускной.

— И они тебя слушаются? Ты же выглядишь, как второкурсник.

— Одной моей улыбки на первом занятии оказалось достаточно. Но я всё равно сто раз пожалел, что согласился заменить Фредерика на этот год. Платят мало, а свободного времени вообще не остается, — Герберт вел гостя весьма запутанной дорогой. Они то поднимались, то спускались по коротким лестницам. — Запоминай повороты, здесь лабиринт, не хуже, чем у Джарета. В начале года приходится то и дело отправлять спасательные экспедиции за потерявшимися новичками. А вот и мои апартаменты. Добро пожаловать.

Он остановился у дубовой двери с блестящей бронзовой табличкой, достал из складок мантии ключ и с некоторым усилием повернул его в замке.

— Всё время забываю смазать. Раздевайся!

— Вот так сразу? — засмеялся Корвин.

— По крайне мере сними это, — Герберт указал пальцем на цепь. — Что за дурные манеры — приходить в гости к вампиру, обвесившись серебром!

— Прости, я просто не успел переодеться после работы, — Корвин отстегнул с пояса цепь, снял кристалл, аккуратно сложил всё в карман и огляделся, куда бы пристроить куртку.

В небольшой комнате наблюдался полнейший беспорядок. На двух стульях и небрежно застеленной кровати валялись вперемешку чистые и перепачканные в чем-то неопределяемом рубашки. Рядом с дверью обнаружилась вешалка, полностью погребенная под ворохом плащей и мантий. Пол едва виднелся из-под скомканных листов бумаги, разбросанных лакированных туфель, каких-то камней и веточек разной степени засушенности. И только на столе царил идеальный порядок. Две стопки тетрадей, позолоченный письменный набор с чернильницей и множеством мелочей, а рядом — плетеная вазочка с бисквитами, причем один из них был надкушен. Корвин понимающе улыбнулся. Он никогда не ревновал Герберта, раз и навсегда уяснив, что удержать ветреного вампира можно только одним способом — не держать его.

Посомневавшись, Корвин набросил куртку на спинку стула. Герберт тем временем скинул мантию, пинком отправил что-то под кровать и кокетливо улыбнулся, но подходить не спешил. После одного случая, когда он заработал весьма болезненный ожог, вампир предпочитал дожидаться, пока некромант разденется сам.