Самая длинная ночь

— Неделю? — граф поднялся и перехватил запястье Ардена, отнимая ленту.

— Как минимум, — король попытался выдернуть руку. — Вполне возможно, что и дольше. Настала пора проверить дальние границы.

Фон Кролок хищно усмехнулся и дернул его к себе.

— Что ж, если так, я постараюсь, чтобы воспоминаний о сегодняшней ночи тебе хватило до возвращения.

Он подхватил Ардена на руки, легко вскочил на подоконник, распахнул ногой створки и взвился вверх — к окнам королевской спальни. Краем глаза заметил мерцание серебристого защитного барьера, без возражений пропустившего его. Взмахом руки погасил магический шар, погружая комнату во тьму. Молча толкнул Ардена на широкое ложе, шагнул следом, сбрасывая кафтан. Впервые с той злополучной ночи в Гластонберийском торе граф позволил себе не сдерживаться, благо, защита королевских покоев не пропускала наружу ни единого звука. Арден бился в его руках, кричал, срывая голос, впивался ногтями в плечи, оставляя широкие царапины. Фон Кролок раз за разом доводил его до грани беспамятства, и возвращал обратно. Лишь спустя час он внял бессвязным мольбам и позволил Ардену соскользнуть в бездонный омут экстаза.

— Мой демон…

Граф хмыкнул, зализывая алые узоры от своих когтей на нежной коже эльфа. Откинув голову, полюбовался распростертым под ним обманчиво-хрупким телом, чувствуя, как поднимается внутри темный, древний голод.

— Посмотри на меня.

Арден послушно открыл затуманенные глаза. В изумрудной глубине боль мешалась с наслаждением, длинные ресницы слиплись от слез. Несколько долгих секунд фон Кролок не отпускал его взгляд, а затем скользнул губами по скуле, спустился ниже и с коротким вздохом впился клыками, наконец-то уступая искушению и позволяя инстинктам взять верх. Арден конвульсивно содрогнулся, и графу потребовалось значительное усилие, чтобы ограничиться одним глотком.

Некоторое время он лежал, наслаждаясь растекающимся по жилам пьянящим огнем и ощущая, как постепенно успокаивается под его рукой лихорадочный стук сердца Ардена, и выравнивается его дыхание.

— Вот что бывает с тем, кто отрывает меня от чтения, — граф сладко потянулся.

Арден фыркнул, и тут же скривился от боли. Со стоном вытянул перед собой руку с подрагивающими пальцами и огорченно изучил глубокие следы от когтей.

— Совсем забыл, у меня же утром встреча с Аланом. Если бы ты знал, как мне осточертели его комментарии по поводу моего здоровья!

— Скажи ему, пусть завидует молча, — граф одним движением поднялся с ложа, прошелся по комнате, собирая одежду.

Арден с интересом наблюдал, как он отточенными за столетия движениями завязывает шейный платок, не глядя в зеркало.

— Ты не жалеешь, что покинул Верхний мир?

— Не в моих правилах сожалеть о прошлом.

Граф чем-то звякнул на туалетном столике, не оборачиваясь пересек комнату и растворился в ночной тьме за окном. Арден вздохнул. Морщась, поднялся и направился к зеркалу — оценить повреждения. Царапины к утру заживут, но эти круги вокруг глаз… Всё же Йорген пьет из него не только кровь. Да, пара капель живой воды сейчас не помешала бы. Проклятье на каменную голову Ториуса! Ничем его не подкупишь. Конечно, эликсир на основе живой воды есть у целителей, но не вызывать же их каждую неделю. И без того слухи ходят.

Взгляд Ардена упал на хрустальный флакон, которого совершенно точно не было на туалетном столике два часа назад. На этикетке сияла руна исцеления. Арден вытащил пробку, вдохнул тонкий аромат универсального эликсира и рассмеялся, чувствуя себя абсолютно счастливым.

— Она не хочет тебя видеть? Или это он? — Ирис пригладила непокорные вихры Корвина.

Тот испуганно вскинул на нее глаза от учебника и выпрямился в кресле.

— Н-нет, с чего вы взяли, что я с кем-то встречаюсь?

— Четыре вечера подряд ты куда-то исчезаешь в одно и то же время. А сегодня бродишь по дому, как привидение. И вот уже час смотришь на одну и ту же страницу. Симптомы весьма характерные.

Корвин проклял свое обыкновение краснеть по любому поводу.

— Это не то, что вы думаете, — он захлопнул книгу и встал.

— Кори, если тебе нужна помощь или ты просто хочешь поговорить, не стесняйся, пожалуйста, — Ирис подкупающе улыбнулась.

— Спасибо, — Корвин отвел глаза. — Я справлюсь сам. Спокойной ночи.

Ирис вздохнула. Вот они — результаты воспитания Алиаса. Сам, всё сам.

Ирис спустилась в лабораторию мужа.

— Алиас, ты знаешь, что твой ученик влюбился?

— В кого? — некромант оторвался от записей.

— Он не признается. Но я подозреваю, что его покой смутил кто-то из моих сородичей. А если так, разбитое сердце Корвину обеспечено.

— Да, возможно, после бала он был сам не свой, — Алиас нахмурился. — Я его спрошу.

— Он не скажет.

— Значит, прослежу за ним. Повторения истории с Джулианом я не допущу.

— Только не руби сплеча, иначе можешь потерять его. Первая любовь — это очень серьезно, Алиас.

— О боги, — он с ужасом посмотрел на жену. — А ведь нам придется пройти через это еще раз, лет эдак через…

— Тридцать, — Ирис улыбнулась. — Значительно позже, чем у людей, но раньше, чем у чистокровных фейри.

— Мы должны были действовать решительнее, — Альбрехт поерзал на слишком большом для него кресле. Но мебели меньших размеров в покоях короля троллей не было. — Нужно было заставить Алиаса принести клятву.

— ЭТО… НИЧЕГО БЫ… НЕ ИЗМЕНИЛО. ОН… ВЕРЕН… ДЖАРЕТУ.

— И что теперь? Мы так и будем терпеть рядом эту бочку с порошком номер семь?

— ЧТО… ТЫ… ПРЕДЛАГАЕШЬ?

— Мои осведомители сообщили, что когда открылся путь в Эринию, Джарет не скрывал желания отправиться путешествовать.

— ПУТЬ… ЗАКРЫТ.

— Я кое-что придумал, — Альбрехт усмехнулся в бороду. — Надеюсь, Алиас на радостях не сжег свои указы. Клянусь всем золотом мира, скоро они снова вступят в силу.

Корвин очень боялся, что Ирис расскажет о своих нелепых подозрениях Алиасу. Но учитель ни о чем его не спрашивал. Весь следующий день занятия шли, как обычно.

— Полагаю, такими темпами ты закончишь обучение через год-два, — Драккони с удовольствием наблюдал за упражнениями ученика. Они занимались на поляне позади дома. — На сегодня закончим. Отдыхай, а я схожу на почту.

Корвин подождал, пока Алиас скроется из виду, накинул куртку, торопливо пробормотал заклинание неприсутствия и помчался прямой дорогой к дому Герберта. Может, роза уже подросла, ну хоть чуть-чуть?

На его стук никто не отозвался. Корвин сбежал с крыльца и поднял голову. На втором этаже одно окно было открыто. Он снова взялся за дверной молоток. После пятого удара дверь отворилась.

— Я не глухой! — прорычал Герберт и тут же просиял улыбкой. — А, это ты. Привет, не ждал тебя так рано.

Он был в шелковой пижаме со множеством оборок. Длинные волосы свободно падали на плечи.

— Извини, — пробормотал Корвин.

— Ничего страшного, — Герберт легко коснулся его плеча, направляя прямиком к лестнице. — Я кое-что привез. Помоги распаковать.

На столе в гостиной высился ящик с откидными стенками. Корвин аккуратно вынул скрепляющие зажимы. Внутри обнаружился слой ваты, а под ним — еще один ящик, на этот раз цельный. Герберт сбросил упаковочный материал на пол и откинул крышку. На стол очень удачно падали лучи клонящегося к закату солнца. Но и без них небольшая каменная роза была прекрасна.

— Это еще не взрослое растение, — Герберт достал цветок и поставил под солнечные лучи. — Я подумал, что тебе будет интересно следить за ее развитием. А через год она станет настоящей красавицей.

— Ты летал на Оборотневый остров? — Корвин не отводил глаз от розы. Она была очень похожа на ту, из детства.

— Да, — Герберт незаметно придвинулся к нему. — Это подарок тебе, Кори.

— Мне?! — Корвин отшатнулся от стола. — Нет, я не могу ее принять, она ведь такая дорогая, я знаю, я смотрел каталог… А мы даже не друзья! С чего ты решил делать мне подарки?