Самая длинная ночь

Герберт после бала уснуть не смог. Он бережно повесил в шкаф платье, полюбовался короной и тоже спрятал. Напевая мелодию любимого вальса, протанцевал по всему дому. Подкрепился кстати доставленной кровью, заглянул в почтовый ящик и надолго оцепенел, уставившись на пачку писем. С бальными заботами он совершенно забыл о заказах. А сроки между тем не просто поджимали, а брали за горло. Платить неустойку Герберт не мог себе позволить. Денег попросту не было. Джарет согласился с его назначением королевским алхимиком, но резонно заметил, что жалование выплачивается раз в месяц, и за январь Герберт его уже получил. Получить-то получил, но что от того жалования осталось? Жалкие крохи, даже с гоблинами не расплатишься за уборку.

Герберт закрылся в лаборатории на весь день и с головой ушел в работу. Стук в дверь он воспринял как досадную помеху. Но при виде хмурого Корвина настроение у вампира стремительно улучшилось.

— Иди за мной, только ничего не трогай без разрешения!

В алхимической лаборатории Корвин еще ни разу не бывал и теперь осматривался с невольным интересом. В большой светлой комнате вдоль стен стояли столики с причудливыми стеклянными сосудами. Некоторые из них были соединены трубками, а под ними плясали язычки пламени в маленьких горелках. На полках лежало, стояло и валялось множество интересных вещей — от морских раковин до мумифицированных мышей. Подоконники были завалены книгами, разбухшими от множества закладок. И между всем этим порхал Герберт, непохожий сам на себя. Сосредоточенный, с гладко зачесанными назад волосами, в простой льняной рубашке и кожаном жилете со множеством карманов.

В одном из сосудов что-то закипело, из узкого горлышка вырвалось облачко синего дыма. Герберт чертыхнулся.

— Подержи, — он сунул Корвину узкую стеклянную трубочку, запаянную с одного конца. В трубочке шуршал серебристый порошок.

Корвин с подозрением посмотрел на него.

— Это безопасно, дурачок, — Герберт отрегулировал горелку, забрал трубочку и поставил в специальную подставку, рядом с такими же. — Если держать подальше от огня, разумеется.

Корвин смерил взглядом расстояние от трубочек до ближайшей горелки. Понятие «подальше» у Герберта явно не соответствовало общепринятому.

— Не бойся, не взорвешься, — вампир вручил Корвину большую бронзовую ступку, до половины наполненную чем-то вроде кусочков скорлупы зеленого цвета. — Перетри как можно мельче.

Корвин примостил ступку на краю стола у окна. Он немного успокоился. Похоже, Герберту действительно требовался помощник для работы. По крайне мере, вампир не издевается. «Пока не издевается», — напомнил себе Корвин. Расслабляться не следует.

Он аккуратно перетирал скорлупу и читал названия книг, лежащих рядом на подоконнике. За ними что-то блеснуло. Корвин зажмурился, досчитал до десяти и осторожно открыл глаза. Чудо не исчезло. Переливаясь всеми цветами радуги и еще десятком оттенков, в простом глиняном горшке росла каменная роза с тончайшими лепестками-кристаллами.

— Достаточно, я же не сказал, что нужно делать пудру, — Герберт забрал у Корвина ступку и вручил новую. — То же самое. И побыстрее!

Корвин не глядя взялся за пестик. За окном вечерело, и роза с одного бока становилась синей. Зато с другого она сияла, вбирая свет горелок и магических шаров, вспыхнувших под потолком.

— Молодец, — Герберт заглянул в ступку. — Теперь вымой реторы и пробирки. Вон там в углу раковина. Только перчатки надень.

Корвин с трудом оторвал взгляд от розы. Мыть посуду в резиновых перчатках ему еще не приходилось. Тонкостенные сосуды норовили выскользнуть из пальцев. Корвин очень старался, но одну трубочку все-таки упустил.

— Олух! Ты знаешь, сколько стеклодувы берут за пробирки? — Герберт сердито указал под раковину, где стояла щетка и ведро. — Смети осколки.

— Я заплачу, — Корвин с досадой прикусил губу. Не хватало еще задолжать вампиру все свои сбережения.

— Разумеется, заплатишь, — Герберт что-то искал на заваленном бумагами столике. — Да где же этот проклятый договор? А, вот он. Как завтра?!

Корвин поднял голову. Герберт смотрел на лист пергамента с таким выражением, словно прочел на нем свой смертный приговор.

— Спокойно, — вампир молитвенно сложил ладони. — У меня еще целая ночь впереди. Корвин, до какого часа тебя отпустили?

— В полночь я должен быть дома, — быстро ответил Корвин, хотя никаких правил на этот счет Алиас не устанавливал.

— Отлично! — Герберт хлопнул в ладоши.

Через три часа от непрекращающегося перетирания у Корвина заныла правая рука. Еще через два часа — левая. Голова кружилась от запахов. Но признаваться в своей слабости он не собирался. Геребрт заметил неладное сам.

— Узнаю симптомы первокурсников, — он поддел пальцем подбородок Корвина и внимательно всмотрелся в его глаза. — Хочешь упасть в обморок и переколотить мне тут всё подряд?

Герберт распахнул окно и сам с наслаждением вдохнул чистый воздух.

— На тебя что, совсем ничего не действует? — Корвин аккуратно отодвинул стопку книг, сел на подоконник и часто задышал.

— Действует, но гораздо слабее, чем на людей, — Герберт вернулся к своим реторам. — Ладно уж, доделай, что начал и можешь отдыхать.

— А что это такое? — Корвин с тоской посмотрел на ступку.

— Взрывчатый порошок номер семь, — Герберт усмехнулся. — Но гномы его называют гораздо более выразительно.

— И зачем он? — Корвин взялся за пестик обеими руками. — Есть же боевая магия. Любую гору можно разнести в щебень парой заклинаний.

— Не любую, — возразил Герберт. — Есть места, где магию применять нельзя, если не хочешь погубить весь мир. Особенно в горах. А там часто случаются обвалы и оползни. Порох в Подземелье не воспламеняется, так что алхимикам пришлось исхитряться. Зато теперь это, можно сказать, единственный товар, который гномы покупают, не торгуясь.

Корвин по-иному посмотрел на ступку.

— А это у тебя откуда? — он как можно небрежнее кивнул на розу.

— Что? — Герберт отвлекся от пересыпания готового порошка в металлические банки. — А-а, кристалл. Сам вырастил, еще на втором курсе.

— Сам? — Корвин выпустил из рук пестик и едва не уронил ступку. — Разве их можно вырастить?

— Можно, если взять правильную почву и поливать специальными удобрениями. В природе этих роз уже не осталось. Они росли только в одном месте в Лесном краю, но четыреста лет назад там была битва магов и…

— Я знаю, — прервал его Корвин. — Но ведь там вся земля стала мертвой на много веков вперед. Где же ты взял почву?

— Многие алхимики увлекаются разведением этих роз. Между прочим, кристаллические цветы — один из постоянных источников дохода университета. Студенты их делают в качестве курсовой работы. Но этот экземпляр я выкупил на память. Ну всё, можешь идти.

Корвин бросил последний взгляд на розу. Теперь он будет видеть ее каждый день целый месяц. Это примиряло с проигрышем.

Герберт проводил Корвина до выхода, посмотрел вслед, тяжко вздохнул, запер дверь и вернулся к работе.

С этого дня у Корвина началась напряженная жизнь. С утра и до обеда с ним занимался Алиас, гоняя до седьмого пота. После обеда Корвин несколько часов сидел над книгами, а потом учитель проверял, что он усвоил. Вечером Корвин шел к Герберту. Там приходилось работать уже из последних сил. Но зато он много узнал об алхимии. Герберт оказался любителем поговорить, а рассказывал он увлеченно и интересно. Ну и, конечно, была роза.

На четвертый день Корвин встретился на крыльце с тремя гномами, одетыми в бархатные кафтаны с золотой вышивкой. На Корвина они даже не взглянули.

— Ура! — сияющий Герберт закрыл за гостями дверь и подбросил вверх туго набитый замшевый кошелек солидных размеров. — Со мной полностью расплатились, это нужно отметить. Пошли!

Корвин неохотно поднялся за ним на второй этаж.

— Садись. Ты какое вино любишь? — Герберт открыл дверцу застекленного шкафа.