Блэкаут

Он никогда не подумал бы, что директор даже поверхностно разбирается в подобных темах. Для него самого все хакеры были преступниками. Пусть «белые шляпы» предположительно атаковали только чужие сети, чтобы выявить пробелы в безопасности, они оставались взломщиками. Черные хакеры, помимо этого, промышляли кражей данных и вандализмом.

– В девяностых он участвовал в демонстрациях за «Чистые руки». И был арестован во время выступлений против саммита «Большой восьмерки» в Генуе.

– Может он быть причастен к произошедшему?

– Нельзя исключать.

– Если он чист и настолько хорош, как вы говорите, он может быть полезным. Один раз он нам уже помог. В сложившихся обстоятельствах у нас на счету каждый специалист, пусть даже самозанятый. Если же он причастен к саботажу, то постоянно будет у нас на виду.

– Возможно, мы впустим в свои ряды противника, – заметил Боллар. Его совсем не радовала перспектива сотрудничества с революционером левого толка вроде этого итальянца.

– Он окажется в надежных руках, – ответил Руис. – Позаботьтесь об этом.

Командный центр

Ответ главы Европола его удивил. Лицо Карлоса Руиса на экране даже не дрогнуло. Столь же безучастны были лица сотрудников, собравшихся в конференц-зале перед камерой.

Чтобы такой оплот бюрократии, как Европол, оказался настолько открытым… «Они пытаются доказать себе свою самость, – думал он, – и потому хватаются за каждую соломинку». Ему не терпелось увидеть, как всполошатся Берлин, Париж и все прочие.

Пусть зовут к себе итальянца. Хоть этот Манцано и внес некоторую путаницу в их планы, он не сможет помочь Европолу. Скоро они это поймут. Они даже представить не могли, что их ждет. Хотя должны были на такое рассчитывать. Не думали же они, что смогут вечно продолжать в том же духе. Сигналы маячили у них перед самым носом, но никто не хотел принимать их во внимание. Теперь они узнают, что значит беспомощность. Это было только начало.

Ишгль

Соня, закрыв глаза, подставила лицо солнечным лучам. Ладони грела горячая чашка.

– В жизни больше не притронусь к пуншу.

Она открыла глаза. Перед ней, не загораживая солнца, стоял Манцано. Соня рассмеялась:

– С утра я тоже в этом клялась.

Он глубоко вдохнул и широким жестом обвел горный пейзаж:

– Красиво, правда? Даже не верится, что где-то в мире происходит какая-то чертовщина.

– Что есть, то есть, – ответила Соня. – Хочешь кофе или чай?

– Не хочу тратить ваши запасы.

– Мы можем заказать еще.

– Тогда кофе.

Ангстрём сходила на кухню, достала чашку и термос. Наверху кто-то шумел в ванной, дом постепенно просыпался. Она вышла на улицу. Манцано сел рядом, обхватив ладонями чашку, прислонился к бревенчатой стене и закрыл глаза.

– Все равно, – сказал он, – хороший вчера был вечер.

– Да, – согласилась Соня.

Манцано выказал неподдельный интерес к ее работе, и вскоре они болтали обо всем на свете. Вся компания просидела до трех часов утра перед камином, и у Сони возникло подозрение, что ван Каальден положила глаз на итальянца. Она особенно громко смеялась над его шутками и старательнее других прикладывалась к пуншу. Не хотелось бы Соне оказаться сегодня в ее шкуре…

– Ну что, голубки? – перед ними возникла Тербантен с чашкой в руках. – Найдется для меня местечко?

Ангстрём не сказала бы, что обрадовалась появлению Хлои. Ей хотелось насладиться моментом.

– Конечно, – Манцано, не открывая глаз, похлопал по свободному месту на скамейке.

О тишине можно было забыть. Тербантен болтала без умолку, Манцано делал редкие комментарии. Ангстрём уже хотела подняться, но в этот момент послышались шаги по тропе. К дому приближалась одна из девушек-администраторов.

– Господин Манцано, вам звонил господин Боллар. Он сказал, что перезвонит через десять минут. Говорит, что это срочно.

С нарастающей тревогой Соня слушала разговор Манцано. Нетрудно было сделать выводы по его репликам. После он подтвердил ее опасения.

Пока они возвращались к дому, Ангстрём спросила:

– Почему ты не хочешь ехать?

Манцано пожал плечами:

– У меня было не все гладко с полицией, как ты знаешь. Кроме того, я сомневаюсь, смогу ли помочь им там.

– Один раз помог. Почему не получится во второй раз?

– Я не специалист в этой сфере. Это очень специфичные системы.

– Но это же компьютеры.

– Это как если бы тебе пришлось вдруг организовать не помощь пострадавшему региону, а чемпионат по лыжному спорту. Причем в ближайшие дни.

– Да, разница есть…

Когда они вошли, стол был уже накрыт к завтраку. Бондони тоже был на ногах. Манцано сообщил всем последние новости.

– Конечно, ты поедешь! – первым отреагировал Бондони. – Или хочешь предоставить этим типам спасать нас? Нет, дорогой, так просто ты не увильнешь. Иначе зачем тогда прыгал на полицейские кордоны? Чтобы спасти мир. Теперь у тебя есть такой шанс.

– Не дави, пап, – сказала ему дочь. – Пусть Пьеро сам решает.

– Если я правильно понял, чем ты занимаешься в Брюсселе, – обратился Манцано к Соне, – то твоим коллегам в ближайшие дни хватит работы.

Ангстрём кивнула:

– Я об этом уже думала. Если решишься лететь в Гаагу, спроси этого Боллара, сможет ли он организовать перелет для двух человек.

Манцано посмотрел на нее в недоумении.

– От Гааги до Брюсселя всего два часа на машине, – пояснила Соня. – Иначе придется что-то придумывать. Там сейчас каждый человек на счету.

Берлин

Для Юргена Хартланда из отдела ST35 Федерального уголовного ведомства казарменный комплекс Трептов-парка был ярчайшим олицетворением переменчивой истории и международных конфликтов двадцатого столетия и настоящего времени. Когда-то отсюда отправлялись на войну батальоны кайзера, при Третьем рейхе в Высшей школе специалистов по вооружению готовили кадры для грядущей опустошительной войны, в 1949-м здесь обосновалась организация с циничным названием «народная полиция». В конце тысячелетия главное здание претерпело реконструкцию, и после терактов 9 сентября 2001 года в США подразделение уголовного ведомства в Берлине боролось против международного терроризма, а с 2004-го к ним присоединился вновь созданный Общий центр по борьбе с терроризмом, или ОЦБТ.

Хартланд направился прямиком в конференц-зал. Через четверть часа наконец появился глава ОЦБТ и коротко всех поприветствовал.

– Утром итальянские и шведские органы подтвердили манипуляции со счетчиками, которые привели к сбою.

В зале поднялся тихий ропот.

– Учитывая общеевропейские масштабы ситуации, справедливо опасаться, что к нам поступит еще немало подобных сообщений.

Картина, которую он обрисовал, выглядела куда хуже, чем передавали по радио. Те, кто стоял за этим, рассчитывали, что восстановление электроснабжения займет не один день. Возможно, потребуется эвакуация десятков миллионов людей и другие чрезвычайные меры.

На вопрос о возможных виновниках он лишь ответил:

– Неизвестно. В настоящее время нельзя исключать ни террористических актов на политической или религиозной почве, ни преступных или военных действий.

Последние слова вновь вызвали ропот в зале.

– Дамы и господа, – сказал он в заключение, – через два часа я жду первых отчетов о том, почему мы не знали о потенциальной возможности подобного развития событий. А также обо всех фактах и сведениях, которые в сложившихся обстоятельствах нуждаются в переоценке. Хартланд, поручаю вам координировать расследование.

Гаага

Мари Боллар погрузила чемодан в багажник. Дети надели маленькие рюкзаки с любимыми игрушками.

– Мы едем на каникулы, – радовалась Бернадетта.

– А я не хочу уезжать, – пожаловался Жорж.

– Перестань. Ты еще в пятницу улетел бы в Париж к дедушке с бабушкой.