Блэкаут

В кино в такие моменты раздаются аплодисменты и крики ликования. Но полсотни человек в зале лишь тихо переговаривались между собой. Постепенно в их сознание просачивалось значение сказанного. Итальянская электросеть подверглась атаке.

– Это катастрофа, – простонал Тедески, глава технического департамента. – Господа, – обратился он к стоявшим рядом криминалистам, – подобная ситуация требует взвешенного подхода.

Те ждали, что он скажет дальше.

– Нельзя, чтобы об этом узнала общественность, – торопливо продолжал Тедески, – и не стоит сообщать о причинах в Европол. Вы сами слышали: через два часа все будет восстановлено!

Эмилио Дани задумчиво склонил голову. Уго Ливаско с каменным лицом смотрел на управляющего. Наконец доктор произнес:

– Я понимаю ваше беспокойство. Но кто бы ни стоял за этим, что, если он проделал то же самое и в других странах? Мы обязаны предостеречь остальных.

– Но эти бюрократы в Брюсселе…

– Европол располагается в Гааге, – поправил Ливаско.

– Не важно! Они не придумают ничего лучше, кроме как растрезвонить обо всем, лишь бы выставить себя в выгодном свете! – Тедески раскипятился. – Я позвоню своему другу, премьер-министру. Пусть он решает, что делать. Это вопрос национальной безопасности!

Лицо у Ливаско ожесточилось, на губах заиграла едва заметная улыбка.

– Боюсь, это выходит за рамки его полномочий. Впрочем, можете звонить своему другу. Я тем временем извещу Европол.

– Вы же отвечаете перед министром внутренних дел? – спросил Тедески.

– Тем не менее. Конечно, он тоже будет проинформирован. А затем поставит в известность премьер-министра.

– Кажется, вы не поняли, – прошипел Тедески. – Вы же хотите продолжить свою карьеру в полиции?

Теперь Ливаско улыбался открыто. Он посмотрел управляющему в глаза:

– Еще не известно, о чьей карьере идет речь.

Кюраццо видел, как один из сотрудников Соларенти что-то шепнул ему на ухо. Соларенти подошел к ним. Тедески ждал его с застывшим лицом.

– У меня снова хорошие новости, – сообщил Соларенти и показал на схему электросети на экране. – Шифры, очевидно, вводили напрямую через счетчики. И от них команда постепенно распространилась на остальные.

По схеме в трех точках стали расходится красные линии, переплетаясь между собой, пока вся сеть не изменила цвет.

– По временны́м отметкам мы смогли воспроизвести это распространение. И определить исходные счетчики.

Красные линии поползли обратно, пока не остались лишь три точки на всей схеме.

– Это значит, – спросил Ливаско, – что нам известно точное местоположение, откуда злоумышленник ввел команду?

Соларенти кивнул:

– Точные адреса. Всего их три.

День 2 – воскресенье

Турин

– Мы на месте, – доложил Валерио Бинарди.

Он стоял перед дверью в квартиру, сбоку от нее был звонок без таблички. Позади него ждали приказа шестеро бойцов антитеррористического спецподразделения итальянской полиции – в бронежилетах, с тараном наготове и пистолетами-пулеметами на изготовку.

Еще шесть человек ждали у открытых окон в квартире этажом выше, готовые по команде спуститься по тросам и атаковать объект с улицы. В здании напротив залегли снайперы с приборами ночного видения. У парадного входа и по всему жилому комплексу расположились силы спецназа. Техника и транспортеры остались у въезда.

По рации поступил сигнал к штурму.

Тараном сорвали дверь с петель. Почти в тот же миг взорвались светошумовые гранаты. Бойцы вошли внутрь. В квартире было темно. Бинарди подскочил к первой двери и распахнул. Туалет. Пусто. Следующая. Ванная. Пусто. Дверь в гостиную оказалась открытой. Под звон осколков туда уже влетали штурмовики с улицы. За спиной прогрохотали тяжелые ботинки. Бинарди окинул взглядом гостиную. Здесь тоже никого, только старый диван и пара стеллажей. Еще две закрытые двери. Вторая группа идет к первой, Бинарди со своими людьми – ко второй. В комнате двухъярусная кровать. С верхнего уровня на него уставилась пара детских глаз. Бинарди инстинктивно вскидывает оружие. Ребенок начинает кричать. Его плач подхватывает второй, на нижнем ярусе. Бинарди быстро осматривает комнату, его напарник проверяет кровати, заглядывает вниз, скидывает одеяла. Никого, только дети. Бойцы держат автоматы на изготовку. Дети забились в угол и визжат.

Спустя двадцать секунд по встроенной рации раздался голос напарника:

– Двое взрослых в спальне; похоже, спали. Больше никого.

– Принял, – ответил Бинарди.

Он чувствовал, как спадает волна адреналина в теле. Получалось, что с тем же успехом они могли позвонить и войти.

Гаага

Боллар выключил проектор. С прошедшей ночи стало ясно, что нужно беречь каждую каплю дизельного топлива для генераторов.

После переговоров с итальянскими и шведскими коллегами он отправился домой, не преминув оставить им свой номер. В надежде, что в ближайшие дни им дадут отбой, лег спать в холодную постель. В четыре утра его разбудил телефонный звонок. Шведы опередили итальянцев всего на полчаса. В обеих странах были выявлены манипуляции с электросчетчиками.

Еще совсем недавно опасности современных электросетей были предметом громких дискуссий. Эксперты в большинстве своем исходили из того, что системы многоплановы и достаточно надежны, чтобы опасаться длительных и масштабных сбоев. Как правило, европейские электросети эксплуатировались в соответствии с критерием надежности n-1, когда выпадение какого-либо элемента из системы – трансформатора, линии передачи или электростанции – не приводило к перегруженности. И уж тем более в таких единичных случаях не прерывалось электроснабжение. Однако при серьезных дефектах или неблагоприятных погодных условиях подобные события могли носить массовый характер. И, несмотря на все предписания и меры предосторожности, к уязвимости в системе могли привести в том числе и человеческие ошибки. И, как следствие, к перебоям в электроснабжении. До сих пор Европа видела лишь разрозненные последствия атак на электросети. В основном это были акции национал-экстремистов. Таковой стала, например, «Огненная ночь»[3] в Южном Тироле в 1961 году. Но теперь все было иначе.

Через тридцать минут Боллар уже находился на своем рабочем месте. Он поднял каждого, до кого сумел дозвониться. Тем временем коллеги из Италии и Швеции докладывали о промежуточных результатах расследования. К семи часам собралась значительная часть сотрудников. Из руководства отсутствовал только директор Европола, Карлос Руис. В четверг испанец улетел в Вашингтон на совещание Интерпола. Он руководил собранием по видеосвязи.

– Следует полагать, что это скоординированная акция, – заключил Боллар. – Наши коллеги в Италии и Швеции обнаружили по три исходных пункта. Спецподразделения в течение двух часов проверили указанные адреса. Начаты расследования в отношении нынешних и прежних жильцов. После собрания мы, разумеется, проинформируем Европейскую комиссию, Интерпол и прочие структуры, предусмотренные процедурой.

Боллар сделал паузу.

– Полагаю, все сознают серьезность положения. Эта операция, возможно, станет самой важной за всю историю нашего ведомства.

Из динамиков донесся голос директора Руиса:

– С этого момента прерываются все отпуска. Все доступные сотрудники должны как можно скорее вернуться на рабочие места. Это правда, – спросил затем директор, – что информация поступила от итальянского программиста?

– Его имя есть в нашей базе, – ответил Боллар.

– В какой связи?

– Хакер. И, насколько можно судить, неплохой, если захочет куда-то проникнуть – сделает. Правда, это в прошлом.

– Белый или черный? – спросил Руис.

– Сложно сказать, – ответил Боллар, несколько удивленный.

3

«Огненная ночь» – акция против итальянизации Южного Тироля, спланированная и проведенная группой «Комитет освобождения Южного Тироля» 12 июля 1961 г. Было взорвано 34 опоры линий электропередачи. «Огненная ночь» стала первой в серии акций, проходивших в 1960-х гг.