Яблочко Ройгера

Глава 1

— Ананфе. — Прошептала старуха и коснулась пальцами светящихся нитей, заставив те завибрировать от кончиков ее острых ногтей и засветиться еще сильнее. — Я исполню твое желание. Но знай. — Ее старческий голос стал глуше, и в нем всеми танцами закружилась злость. — Тебе будет дано очень мало времени, гораздо меньше чем остальным…

— Ерунда, Анайде. — Перебил мужчина, сверкнув в полумраке пещеры белоснежными клыками, с которых, будь он в своей истинной форме, стекал бы яд. — Я умею быть убедительным, ведь так? — Съязвил он, и старушка искоса взглянула на него, поджав губы. — Делай свое дело, старая, я и так слишком долго ждал.

Старуха, выслушав речь, лишь покачала головой, разочаровываясь в его не веровании в ее словах и обернувшись к нитям, вновь провела по ним ногтем.

«Глупый змей. Обрек себя на проклятие, и ради чего?….»

****

Малышка выглядела очень сосредоточенной. Ее золотистые волосы, собранные в высокий хвост рассыпались волнами по спинке нежного голубого платья. Она усердно чертила мелком волнистые линии на гладкой брусчатке, забавно поджимая губы, словно это самая серьезная работа в ее жизни. Мне оставалось только с удовольствием наблюдать, как красиво играют солнечные лучи в ее прядках и покачивать ногой, ловя голой лодыжкой летнее тепло.

— Нанзея! — Крикнула я, привлекая ее внимание. — Ты еще не проголодалась?

Девочка упрямо мотнула головой, даже не поднимая глаза, и продолжила заниматься своим делом.

— Может, ты все-таки хочешь кушать? Например, пряный пирожок? — Игриво улыбнулась я, заметив, как сверкнули глаза ребенка, и взгляд синих глаз с легким прищуром остановился на мне. — Или миндальное пирожное? А может, ты хочешь яблоко в карамели?

Нанзеи смотрела на меня несколько секунд, словно решая, что же хочется больше из всех предложенных сладостей, но пождав губу еще сильнее, она надула розовые щечки и вновь отрицательно мотнула головой.

Пришлось подняться и подойти к ребенку, который недовольно сверкнул глазами, пряча от меня незаконченный рисунок.

— Чем же ты так занята, что отказываешься от яблока в карамели? — Я наклонилась вперед, уперев прямые руки в колени, и быстро осмотрела белые черточки на гладких плитках.

Судя по всему, малышка пыталась нарисовать меня, если судить по двум кривоватым кругам, что походили на глаза с ежовой щеткой вокруг вместо ресниц, и жирную точку под правым оком, где у меня в реальности находилась родинка.

— Нанзеи, это я? — Тихонько спросила я, присаживаясь на корточки рядом с малышкой, которая так же молча кивнула и приступила к рисованию губ. — Очень красиво, и очень похоже. Ты большая молодец.

Ребенок, услышав мои слова, просиял, и, развернувшись ко мне, улыбнулся, расслабив, наконец, нахмуренные бровки.

— Наиться? — Уточнила она своим детским голоском, чуть коверкая слова в силу возраста.

— Очень. — Заверила я и ответила на объятия малышки, прижимая ее к себе, зарываясь носом в золотистые волосы. — Мне очень приятно, спасибо дорогая.

Оторвавшись от меня, Нанзеи клюнула меня губами в щеку и еще сильнее обняла за шею.

— Давай, я помогу тебе закончить, а потом мы все-таки пойдем, покушаем? Не могу допустить, чтобы такая талантливая художница ослабла от голода.

Заручившись согласием, я взяла в руки половинку мелка и помогла ребенку закончить рисунок, который исчезнет после первого же дождя, который маги обещали сегодня вечером, чтобы наполнить землю силой и напитать влагой урожай. Обсудив с девочкой законченный шедевр, мы обсудили ее линии, композицию и нажим на мелок в свойственной нам манере дурачества и, подхватив малышку на руки, я направилась к нашему дому, который был в конце улицы от площади с фонтаном, на которой мы сейчас были.

— Ты так и не сказала, что хочешь больше всего? Давай, пока идем, ты подумаешь, и зайдем в лавку господина Тоуля.

— А ти сазу дась мне пиазек? — Хитро уточнил ребенок, ласково потираясь о мою щеку.

— Ты же знаешь, что сперва нужно покушать суп. Вчера я приготовила твой любимый, с лесными грибами. Съешь плошку, а дальше получишь то, что хочешь.

Понимая, что ее план в быстром получении сладости провалился, и может быть успешным только после съедения тарелки супа, Нанзеи смиренно кивнула и вздохнула, словно на ее плечах непосильная ноша.

Я только улыбнулась.

Вечно она так. Сперва вздыхает, а потом просит еще плошку, потому что суп с грибами беспроигрышный вариант накормить этого ребенка.

Раннее утро уже прошло и солнце приближалось к самому центру неба, когда навстречу нам выехал паланкин, покрытый тонкой, струящейся тканью, сквозь которую можно было разглядеть лишь силуэт хозяина, и то, как покачивается его тело, привыкшее к такому передвижению.

Черный. Не самое лучшее начало дня. С последнего раза прошло еще не много времени и надежда, что паланкин проплывет мимо, торопясь по своим делам не смела умирать до конца.

Прижимая к груди Нанзеи, я хотела юркнуть в ближайшую подворотню, но было поздно. Из-за паланкина выбежал слуга в черных одеждах, расшитых золотистыми нитками и, осмотрев меня снизу вверх, бегом бросился к вытянутой из-за ткани руке с изящными длинными пальцами с множеством перстней. Спрятав лицо девочки в своих волосах, я опустила голову и поспешила обойти пугающую процессию, но меня остановили громким выкриком в спину:

— Ранея! Именем советника Юсфиря, приказываю вам остановиться.

Демоны… Нет, нет, нет….

Я замерла, еще сильнее прижав к себе ребенка, который прочувствовав мое беспокойство, замер и затих, крепче обхватив мою шею.

— Ранея, подойдите сюда, пожалуйста. — Развернувшись на пятках, я сделал несколько широких шагов, не поднимая головы, останавливаясь на безопасном расстоянии от паланкина, который держали на своих плечах аж восемь слуг, одетых только в свободные черные штаны, с орнаментами из переливающихся золотистых ниток. — Подойдите ближе, ранея. — Понизив голос от раздражения, добавил мужчина и, дождавшись пока я выполню приказ, заговорил снова: — Советник Юсфирь хотел бы знать, сколько вам лет.

Силуэт за несколькими слоями ткани сидел неподвижно, словно его это вовсе не касалось, и это не его слова сейчас озвучивал слуга.

— Двадцать один, советник Юсфирь. — Я чуть склонилась, отвечая именно ему, так как этого требовали правила, не получив в ответ и секунды внимания.

— Замужем ли вы?

Запустив пальцы в волосы малышки, я опустила глаза еще ниже и ответила:

— Нет, советник Юсфирь, я не замужем.

Между полами ткани вновь показалась рука, между пальцами которой был зажат черный кругляшек, с золой окантовкой по краю и слуга, поклонившись, взял его, передавая мне.

— Советник желает видеть вас во дворце. Сегодня, когда сядет солнце, вы должны быть у ворот. Там вас встретят.

Сжимая в пальцах приглашение от советника, я стояла неподвижно, все так же, не поднимая глаз, чувствуя, как сердце ухнуло вниз и с грохотом скатилось в пятки, едва не разбившись, а по позвоночнику ползет липкая капля холодного пота.

Слуга, смерив меня брезгливым взглядом, в один прыжок забрался на деревянный шест, у задней части паланкина и, хлопнув в ладоши, привел его в движение, увозя от нас и советника и себя.

— Ти не уйдесь? — Тихо шепнула мне на ухо малышка и медленно оглянулась, убеждаясь, что опасность прошла стороной.

— Уйду. Но я вернусь, Нанзеи, обещаю. — Заверила я девочку, и та со свойственной детям наивностью, кивнула. — Не переживай, малышка. Я схожу во дворец и быстро вернусь. — Сказала я и попробовала улыбнуться, чтобы успокоить ребенка.

Нанзеи обняла меня за шею в очередной раз, и я почувствовала, как от ее волос пахнет соленой карамелью, и посильнее зарылась носом в ее волосы, закрывая глаза.

Страшно не хотелось ее обманывать, но говоря честно, меня бросало в дрожь при одной только мысли, что придется идти в логово зверя на собственных подгибающихся от страха ногах. Но черная бляшка сильно жгла ладонь, напоминая, что выхода у меня нет, и что произойдет там, за черными коваными воротами с каждой секундой превращает любую мысль в кошмар.