Сколько ты стоишь?

Юля глупо захлопала глазами, а потом обиженно надула губы.

— Да я… я по доброте душевной! — сказала она с возмущением. — Я предупредить тебя хотела!

— Предупредить? — Илья усмехнулся. — Ну давай, предупреждай.

— Варя, между прочим, с женатым мужиком несколько лет назад встречалась! — выпалила Юля с такой скоростью, словно слова ей язык жгли. — Чуть из семьи его не увела! Вот!

Берестов не знал, плакать ему или смеяться.

— Ладно, я учту, — выдавил он в конце концов из себя, развернулся и пошёл обратно на своё рабочее место.

Он и не сомневался, что это либо бред, либо враньё. Слишком хорошо уже знал Варю, её сердобольность и обострённое чувство справедливости.

— Ты сегодня со мной? — спросил Илья из-за баррикады, когда рабочий день подошёл к концу.

— Угу, — ответила Варя, стараясь, чтобы голос не дрожал. Она очень волновалась, но не из-за страха, а совсем по другой причине.

Но собралась и привычно засеменила следом за Ильёй, машинально отметив, что он почему-то сильно напряжён. И вообще, как сказал бы её папа, какой-то мутный.

— Что-то случилось? — спросила Варя, уже усаживаясь в машину. Берестов чуть усмехнулся, заводя мотор.

— Да так. Просто шёл и думал о том, до чего может дойти человек в стремлении получить желаемое.

— До чего угодно. А почему ты вообще об этом подумал?

Илья покачал головой, начиная выезжать с автостоянки.

— Ерунда. Просто дурацкие сплетни. Ничего, что стоило бы твоего внимания.

Варя помолчала, задумавшись. В принципе, она представляла, что мог услышать Илья… про неё, конечно же. Про кого ещё?

— Рассказали, как я соблазнила женатого? — хмыкнула Варя, даже не расстроившись. Пять лет прошло, как-никак, переболело всё.

— Упомянули просто. Без подробностей, — ответил Берестов невозмутимо. — Но ты не бери в голову, я в это в любом случае не верю.

— А вот и зря. Это правда.

И зачем она так сказала? Наверное, просто из чувства противоречия.

— Варь, — Илья вдруг рассмеялся, — ну перестань. Я юрист, и прекрасно знаю, как можно подать любую правду, перевернув её с ног на голову. Абсолютно любую, понимаешь? А уж в коллективе, где все играют в испорченный злобный телефон, тем более.

— Испорченный злобный телефон, — Варя рассмеялась, услышав это выражение. — Да, очень похоже…

— Вот-вот. Поэтому рассказывать подробности совсем не обязательно. Мне вполне достаточно того, что я знаю тебя.

Илья сказал это спокойно, но настолько тепло, что Варя смутилась. Опустила голову и кашлянула в кулачок.

— Спасибо.

— Да не за что, — в голосе Берестова отчётливо звучала ирония.

— Но я могу рассказать, — неожиданно для самой себя предложила Варя. — Мне это уже давно совсем не больно, а ты будешь знать…

— Только если хочешь, я не настаиваю.

Наверное, если бы Илья уговаривал её, она бы не смогла рассказать. И если бы поверил сплетням — тоже. Но он не уговаривал и не верил…

— Семён его звали. Я с ним познакомилась в столовой внизу. Сама подсела, — Варя фыркнула. — Понравился он мне, и я решила рискнуть. Разговорились, стали встречаться за обедом, потом, примерно через месяц, он меня в театр пригласил. Затем в кафе, на прогулку, в кино… Человек он был очаровательный, и я влюбилась. Сильно. Начала с ним жить… прям как в прошлый раз, короче говоря, — Варя засмеялась. — Наступила почти на те же грабли. Семён привёл меня в абсолютно новую квартиру, я радовалась, как маленькая, и ждала предложения руки и сердца. Но однажды увидела его в торговом центре вместе с женой и ребёнком. Я думала, он отрицать будет, скажет, сестра или знакомая… Но нет — не стал. «Ты чего, — сказал, — малышка, разве нам с тобой плохо?» Я возмущалась, пыталась объяснить, что не хочу делить своего мужчину с другой женщиной, но Семён только фыркал и говорил: «Я не твой. Я свой собственный».

— Мудак, — вырвалось у Ильи, и Варя засмеялась.

— Угу. Нехороший человек, редиска.

— А как… — Берестов чуть поморщился, подбирая слова. — Как ты не поняла, что он женат? Он ведь наверняка не каждый день мог с тобой оставаться…

— Не каждый, — она кивнула. — Но довольно часто. Жена у него по командировкам моталась, ребёнок с няней. А если оба были дома, Семён мне врал, что заработался и останется ночевать в офисе.

— И ты верила?

— Верила. Когда любишь — веришь. А я и не подозревала, что можно так врать. Стас… я ему просто надоела, но он мне не врал. А Семён с самого начала обманывал, и даже угрызениями совести не мучился. Хорошо, что они из нашего здания съехали пару лет назад, я теперь хоть в столовую могу ходить…

Варя поведала Илье только факты, костяк этой истории, но не упомянула о том, как ей тогда было тяжело. Именно в то время она окончательно решила, что не будет заниматься сексом и вообще жить вместе, пока не получит кольцо на палец.

— А как эта история до нашего коллектива-то докатилась?

Варя поморщилась и махнула рукой.

— Это вообще бред. У меня один раз нервы сдали, и я всё это Светке рассказала. А рассказывала я на нашей лестнице служебной, под бывшей курилкой. Вот у нас тогда работала одна дизайнерша, Галей звали, её потом Макс уволил за служебное несоответствие. Видимо, она выходила курить как раз в то время, как я плакалась Светке. Но плакалась я тихо, и она услышала не всё, а что не услышала — додумала. И разнесла по офису. Народ особо это не обсуждал, видимо, я не очень интересный персонаж для обсуждения. А Светка так вообще к Мишину пошла жаловаться, заявила ему — мол, у нас дизайнер вместо того, чтобы работать, сплетничает. Не знаю, что там дальше было, но через две недели Юрьевский Галю уволил.

Илья молчал, и Варя, кашлянув, продолжила:

— Иногда мне интересно, почему у некоторых людей есть тяга к сплетням, а у других совсем нет.

— Самоутверждение. Наверняка ведь замечала, кто именно сплетничает. Если человек по жизни состоялся и всё у него хорошо, то ему чаще всего нет дела до того, кто, с кем, когда и почему. А если всё плохо, то приятно узнать, что кому-то ещё хуже.

— Да умом я это понимаю, — вздохнула Варя. — Но осознать не могу. Что же в этом приятного? Вот взять, например… нас с тобой.

Илья едва заметно вздрогнул от неожиданности, но она всё равно продолжила, поражаясь своей смелости:

— Мне было не очень приятно, что ты… мучаешься. Наверное, по логике я должна была злорадствовать, но я не злорадствовала. Я…

— Варь, — мягко перебил её Илья, — ты просто очень добрый человек. И поверь, мне тоже не очень приятно, что ты мучаешься. Сейчас вообще… терпишь мои прикосновения просто ради того, чтобы перестать бояться.

Варя вспыхнула.

Говорить об этом было немного страшно. Может, и не говорить? Берестов вон, уже к её дому подъезжает…

Нет-нет. Надо сказать.

— Я не терплю.

— Что? — Илья, кажется, не расслышал.

— Я не терплю. Мне… приятно.

Берестов несколько секунд молчал, а потом переспросил:

— Приятно?

— Да. Я не знаю, как объяснить… Страх — он сам по себе и возникает не всегда, причём чаще всего зависит не от тебя, а от меня. Какие-то твои действия, зачастую невинные, как в зоопарке было, задевают что-то внутри меня, и мне становится страшно. Но когда ты просто прикасаешься… мне нравится.

— А неприязнь? Отвращение ко мне?

— Нет. Давно не было. Страх, паника и какое-то напряжение — да, но отвращения нет.

Илья задумчиво крутил руль, подъезжая к Вариному подъезду.

— Я думаю, оно появится, если я сделаю что-то слишком агрессивно.

— А ты… можешь? — спросила она с опаской, и Берестов усмехнулся. Припарковался, остановил машину, повернулся к Варе и только тогда ответил, глядя прямо на неё:

— Ты же должна понимать, что я хочу тебя. Пожалуйста, только не пугайся.

Но Варя не испугалась. Её бросило в жар, и она с усилием отвела взгляд от лица Ильи.

— Хочешь… — пробормотала девушка, сжимая руки в кулаки. Вспышка острого страха в теле — но он почти тут же угас.