Горячий декабрь

– Что случилось?

– Господа, весьма неприятное известие, – с трудом выдавил из себя Николай. Откашлялся и более твёрдо произнёс: – Письмо от генерала Дибича из Таганрога. Император болен.

– Как, болен? Что за болезнь? Может, обыкновенная простуда? – забеспокоился Бенкендорф. Быстро взял письмо из рук Николая. – На юге немудрено в такую пору простудиться.

– Я ничего не понимаю, – растеряно развёл руками Николай Павлович. – Дибич пишет, что болезнь серьёзная.

– Насколько серьёзная? – забеспокоился Адлерберг.

– Генерал Дибич пишет, – Николай Павлович сглотнул комок, – что надо готовиться к любому исходу.… Какому исходу? На что он намекает? Мне непонятно. Все так неожиданно… Нужно как-то осторожно сообщить матушке… Прошу прощения, господа, но мне надобно срочно ехать к императрице.

Он быстро вышел.

– Мы должны отправиться в Зимний дворец, – сказал Бенкендорф графу Денгофу. – Вы уж извините, что так получилось.… Видите, какая неожиданная неприятность.

– Я навещу вас вечером. Надеюсь, с императором ничего серьёзного.

– Мы тоже надеемся, – согласился Бенкендорф.

– Но прежде попросил бы вас…, – понизив голос, произнёс Денгоф.

– О чём?

– Я видел: у входа дежурят гвардейцы Измайловского полка.

– Да, сегодня их смена, – подтвердил полковник Адлерберг, не понимая, в чем проблема?

– Не могли бы вы вызвать взвод надёжных солдат и поставить их охранять покои Великой княжны и детей?

– Что? – только и смог произнести Бенкендорф.

– О чем вы? Надёжных?… чего? Кто может быть надёжней гвардии? – с возмущением произнёс Адлерберг.

– Я вас настойчиво прошу.… На всякий случай....

– Но что может угрожать детям Великого князя? – Адлерберг насторожился, невольно хватаясь за эфес шпаги.

– О, господи! Если бы я не знал Чернышёва, я бы решил, что вы – сумасшедший, – чуть не вскипел Бенкендорф.

– И всё же, прошу вас. Всё объясню вечером, – твёрдо настаивал граф Денгоф.

– Если вы – серьёзно, я вызову лейб-казаков, – сверля гостя взглядом, пообещал Адлерберг. – Но, ради Бога, объясните!

– Сейчас – не могу. Простите. Я сам толком не знаю. Но у меня инструкция от генерала Чернышёва: наследный князь Александр должен быть под надежной защитой, – уверенно сказал граф.

Бенкендорф повернулся к полковнику Адлербергу:

– Коль генерал Чернышёв приказал, надо исполнять. Александр Иванович глупостями заниматься не будет.

Адлерберг кивнул:

– Надо!

– Черт знает что! – в конце не выдержал Бенкендорф. И обратился к графу Денгофу: – Надеюсь, это – простая предосторожность.

Граф Денгоф только пожал плечами.

Ожидание

Лампы горели тускло, едва освещая позолоченную лепнину на стенах камердинерской перед покоями императрицы. Николай Павлович приказал оставить только две лампы, остальные погасить, чтобы зря не жечь масло. Сам Великий князь стоял у окна и тревожно взирал на ночной город. Шёл снег, ровным белым слоем укрывая пустую Дворцовую площадь. Напротив Генеральный штаб. Светились несколько окон в караульных помещениях. Дальше, величественное здание Адмиралтейства подпирало шпилем ночное небо. Рота гренадёров строевым шагом пересекла площадь, оставляя тёмную дорожку следов.

Генерал Бенкендорф сидел за секретером и писал. Аккуратно макал перо в чернильницу, быстро наносил буквы мелким, убористым подчерком на лист почтовой гербовой бумаги. Полковник Адлерберг стоял, опершись о каминную полку, и барабанил пальцами по мраморной плите. За стеной слышались приглушенные рыдания.

– Матушка императрица весьма расстроена, – произнёс с сожалением Николай. – Никак не успокоится. Чем только её не отпаивали.

– Возможно, все обойдётся, – несмело предположил Бенкендорф, не отрываясь от работы. – Император Александр всего лишь подхватил простуду. С кем не бывает? Поправится.

– Дай Бог! Дай Бог! – еле слышно ответил Николай.

– Но, господа, надо быть готовым к любому исходу дела, – осторожно возразил полковник Адлерберг. – Дибич так написал.

– Нам? – удивлённо пожал плечами Николай. – Мы – солдаты. Мы всегда готовы к любому исходу. Наше дело – выполнять приказы. Выше нас есть Сенат, Священный Синод, Государственный Совет и целый генерал-губернатор. Нам, господа, только останется ждать приезда цесаревича Константина и молиться.

Напольные часы зашуршали, зашипели, затрещали и пробили семь вечера. Им гулко вторили часы в соседнем приёмном зале.

В дверях возник дежурный офицер.

– Фельдъегерь с донесением из Таганрога, – доложил он.

– Зовите! – встрепенулся Николай Павлович.

Бенкендорф откинул в сторону перо и быстро встал. Адлерберг перекрестился.

Тяжёлой поступью вошёл фельдъегерь в длинном дорожном плаще. От него пахнуло морозом и лошадиным потом. Бенкендорф принял из его рук конверт.

– Скорее, что там? – нетерпеливо попросил Николай Павлович. Он потянулся за конвертом, но тут же отдёрнул руку. Боялся прикоснуться. Боялся узнать, что за весть в нем таится: чёрная, как горе или белая, как надежда?

Генерал вскрыл письмо, начал читать, наклоняясь ближе к лампе.

– Письмо от Елизаветы Алексеевны, – сообщил он бодро. Лицо его разгладилось, просветлело. – Слава Богу! Императору лучше!

– Лучше? – громко переспросил Николай.

– Она так и пишет: Ему заметно лучше, но он очень слаб.

– Дайте-ка мне, – попросил Николай. Прочитал и с облегчением выдохнул: – Вот и хорошо! Пойду, обрадую матушку.

Великий князь проследовал в покои императрицы. Генерал Бенкендорф снова сел за стол. Убавил на лампе фитилёк, отчего в помещении стало ещё сумрачнее. Вновь принялся писать.

– Думаете, обойдётся? – спросил у него Адлерберг. В тоне сквозило мрачное сомнение.

Генерал Бенкендорф пожал плечами.

– Будем надеяться…, – неопределённо пробурчал он.

Вернулся Николай Павлович.

– Матушка уснула, – почти шёпотом произнёс он. – Молимся, господа, молимся за здоровье императора.

– К вам граф Александр Денгоф, – доложил дежурный офицер.

– Пригласите! – разрешил Николай.

Вошёл утренний посетитель все в том же плаще горохового цвета. Снял свой модный боливар и положил его на столик.

– Ваш приезд очень странно совпал с болезнью императора, – встретил его Николай.

Денгоф, прислушался к завыванию ветра за окном.

– Всего лишь – совпадение? – то ли ответил, то ли спросил он.

– У меня такое чувство, что я вас раньше видел, – попытался вспомнить Николай Павлович, внимательно вглядываясь в лицо гостя.

– Возможно, – уклончиво ответил тот.

– Но где? Не томите. Что вы, в самом деле, такой скрытный?

– В Або, – ответил гость. – Вы тогда приезжали, чтобы принять должность канцлера университета Великого княжества Финляндского.

– Вы учились в университете? – удивился Николай Павлович.

– Нет.

– Так, что же вы там делали? По службе?

– По службе.

Опять повисла неловкая пауза. Бенкендорф зло усмехнулся.

– Ну, хорошо, – сдался незнакомец. – Вы помните, во время вашего пребывания в Або вам несколько раз делали предложения вступить в разные тайные сообщества.

– Да, предлагали, – согласился Николай Павлович. – Масоны. Но дальше предложений дело не зашло. Но к чему вы об этом вспомнили?

– Я уберёг вас от неприятностей и всякого роде «ненужных» знакомств.

– Так вы – человек без лица, – сообразил генерал Бенкендорф.

– Вы совершенно правы, – нехотя ответил Денгоф.

– Вот, в чем дело! И вас прислал генерал Чернышёв. – Бенкендорф внимательно, по-новому посмотрел на гостя. – Так, это правда, что у него агенты во всех дворах Европы? Ох, уж этот Чернышёв!

– Вы даже не представляете, насколько у него сильные связи, – согласился граф Денгоф. – Ваша сестра, кстати…

– Доротея! – встрепенулся Бенкендорф. – Вы с ней встречались в Лондоне?

– Я с ней работал. Ваша сестра – поистине – гений разведки. Ей под силу раздобыть любые секреты.