Время не ждет

Зал зашумел, а Маркс слегка улыбался в усы, глядя на парламентариев, как учитель на расшалившихся детей. Через полминуты он поднял руку, и шум потихоньку утих.

— Попрошу сперва выслушать, а уже потом радоваться. Да, господа, поводы для радости у нас имеются! Нефть, господа! Но потерпите.

— В Поволжье открыты новые месторождения нефти, и всё указывает на то, что это полноценный нефтеносный район, ничуть не уступающий румынским. Советское правительство предлагает нам взять часть месторождений в концессию.

— Советы? — Один из представителей «ястребов» встал, продемонстрировав выправку прусского офицера, — Прошу прощения за недоверие, но не кроется ли здесь какого-нибудь идеологического подвоха? Скажем — узаконить Коминтерн или нечто в том же роде?

— Экономика чистой воды! — Улыбнулся Маркс, — Похоже, Советы становятся потихонечку цивилизованных государством, а не сборищем демагогов от политики. Единственное — это не классическая концессия, основанная исключительно на получение прибыли. Нам придётся строить заводы и главное — обучать местный персонал. Задача нелёгкая, но когда это немцы отказывались от таких вызовов!?

— Так же могу сказать, что нефтяные концессии только начало, возможны и другие варианты сотрудничества. В частности, Советы решительно настроены на разрыв с США, возмущённые непропорциональными санкциями янки и их привычкой к игре в одни ворота. Можно будет перехватить огромный рынок, но…

Маркс поднял руку, успокаивая взволновавшихся депутатов.

… это будет означать неизбежный конфликт с англосаксонским миром. Вопрос слишком важный, чтобы решить его в кулуарах рейхстага!

— … мир, парень! Вот о чём говорит Маркс! — Немолодой рабочий, нервно дёргая большим кадыком на плохо выбритой шее, покрытой рыжеватой щетиной, убеждал более молодого собеседника, чуть наклонившись вперёд, — Ну и что, что с Советской Россией!? Советы, кайзер, президент… сам посуди, Йозеф, он же не договор о военном союзе предлагает вынести на референдум!

Вера Мацевич заинтересовалась разговором и прислушалась, обхватив руками стоящую на коленях корзину с продуктами. Пусть в трамвае и шумно, но обычно сдержанные немецкие мужчины разгорячены. Так ведь и есть от чего! Германии, по факту, предлагается развернуть политику и экономику… пусть не сто восемьдесят градусов, но очень резко.

Дружба с Советской Россией с точки зрения экономики более чем оправданна — рынок сбыта, поставки сырья. А вот с геополитической проблем обещается много.

Экономическое давление таких гигантов, как США и Великобритания, Франция. С одной стороны, они и без того давят Германию, мешая ей вырасти, а с другой… проигравшая страна с пусть и великолепной, но маленькой армией, вынуждена прислушиваться к мнению соседей.

Не стоит забывать и о факторе Польши — эта гиена Европы, наускиваемая из Парижа и Лондона, способна сильно нагадить пусть и выздоравливающей, но всё ещё ослабленной Германии. Хотя к самой Польше все соседи имеют территориальные претензии…

В общем, как ни крути — клубок проблем, и однозначного решения нет.

— … с англосаксами, — возражал молодой.

— А сейчас мы что, дружим? Стоим раком, да покряхтываем!

— Эт ты хорошо! — Зло хохотнул здоровяк, так же прислушивающийся к разговору, и протянул руку-лопату, — Фриц Гагенбек. В мировую штурмовиком отвоевал и своё отбоялся. С Советами мы на равных можем встать, а с англосаксами только раком!

— Так! — Закивал рыжий, — Промышленность у нас мощней и народ качеством получше. Всё-таки немцы, а не полудикие славяне вперемешку с азиатами. Зато у русских сырьё и бескрайние просторы. То на то и получается.

— Жизненное пространство… — Начал было молодой.

— Ты бы думал, прежде чем говорить, — Прищурился Фриц, — я в восемнадцатом этого жизненного пространства навидался! Два квадратных метра ты получишь, а не пространство! Ты что думаешь, Германии выиграть дадут? Хрена! Историю почитай, неуч! Всегда… всегда воюют разные страны, а в конце войны приходит Англия, устанавливая свои порядки и получая финансовую выгоду. А теперь ещё и Америка — те же англосаксы, только с вроде как демократией. Нет… нельзя нам в войну ввязываться — ни за чужие интересы, ни за жизненное пространство якобы для себя.

— А вот Африка или там Азия — дело другое, — Добавил мечтательно рыжий, имя которого Вера прослушала, — Вот это я понимаю — жизненное пространство! И пространства достаточно, и вечной мерзлоты нет…

— И полудиких славян с ордами азиатов, — Усмешливо добавил Фриц, явно имеющий иное мнение о «полудиких» соседях.

В разговор вскоре оказался втянут весь трамвай, предложение советского рейхсканцлера взбудоражило немцев. Очень… очень интересные перспективы. И непростые, да…

— Фройляйн, — Симпатичный мужчина под тридцать с равнодушной вежливостью помог Вере спуститься с подножки трамвая. Девушка вздохнула еле слышно, сдерживая слёзы.

Папенька несколько помешался на сохранении родовой чести, желая выдать её исключительно за русского дворянина, притом «с положением». А где сейчас такого возьмёшь в Берлине? Да и иллюзий по поводу собственной внешности Вера не питала.

— Так и помру вековухой[31], — выдохнула она еле слышно, и поспешила домой.

— Верочка! — Порадовался папенька, целуя её в лоб, — Как сходила, удачно?

— Хорошо расторговалась, шпика купила дёшево, на него цены вниз поползли.

Заметив, как дёрнулось веко родителя, девушка добавила, старательно скрывая злорадство:

— Говорят, Советы жиры начали поставлять недавно. На улицах много о том говорят…

— А ты не слушай! — С неожиданной злобой перебил дочку отставной капитан, — Мало ли, что там на улицах говорят!

— Уйду! — Кроша зелень, думала Вера, — Вот встречу нормального мужчину, так сразу уйду! Русский, немец… хоть турок, лишь бы замуж позвал! Деток хочу, а не нести крест рода Мацевич. Сбегу без благословения!

Глава 11

— Практически домашний приём, — Весело щебечет Дженни, озираясь по сторонам с бокалом шампанского в руках, — простенько, но очень мило!

С невестой, теперь уже бывшей, мы объяснились. Пока оставили всё как есть — официальный разрыв в настоящее время неудобен ни ей, ни мне.

Красавица-невеста, да ещё из такой семьи, даёт… да чёрт его знает, как подсчитывать выгоду, но ясно одно — полезностей от неё немало. Одно только доброжелательное отношение клана Фарли чего стоит, с учётом многочисленной родни. А это связи среди политиков, подконтрольные СМИ и прочее.

Фарли наша связь также даёт немало — я сейчас на коне. Олимпиец, красавец… недавно, к своему удивлению, вошёл в число самых интересных мужчин Америки. Некоторые журналы даже пишут — красивых.

Долго разглядывал перед зеркалом свою рожу — может, что-то изменилось? Но нет, всё та же, будто рублённая топором физиономия — рублённая даже по германским меркам. Не урод, чего уж там… но этакий железный дровосек. Фигура — да, отличная даже по меркам двадцать первого века, а по нынешним так и вовсе… Но морда лица?!

Пришёл к выводу, что «интересный» в моём случае — богатый и знаменитый. Немаловажно — холостой и молодой при этом.

В принципе, Дженни этот хайп вокруг нас не очень-то нужен, но что значит потомственные банкиры и политики! Во-первых, умеют использовать любые мелочи себе во благо. Во-вторых… это в Зимней Олимпиаде я выступил удачно — два золота, это очень серьёзно. А впереди летняя, где я также намереваюсь выступить, и перспективы есть. Вряд ли золото, да и не факт, что хотя бы в тройку призёров попаду, но в целом должен показать неплохие результаты.

А тут разрыв… и гадай потом — сам ли я не справился или расставание с невестой поспособствовало. Репутация чёрствой и бессердечной особы после такого Дженни может и не гарантированна, но разговоры точно пойдут. Оно ей надо?

Оставшись со мной, пусть даже вот так формально, она получает статус женщины, способной вдохновлять мужчин на Поступки. На брачном рынке это должно нешуточно поднять её статус.