Страница 50 из 67
Приподнявшись на кровати, Гарри посмотрел в сторону закутка подруги. Сквозь небольшие щели в плотной занавеске пробивался неверный свет свечи, а это совершенно точно означало, что Гермиона вновь решила пренебречь сном ради очередного фолианта из своей бездонной бисерной сумочки.
Гарри слабо улыбнулся и направился к занавеске, разделяющей их кровати. Шаг, другой, третий… На четвёртом шаге он будто бы пересёк звукоограждающий барьер. Гарри запнулся и настороженно прислушался. До его уха доносились весьма странные и настораживающие звуки: шумное, заполошное дыхание, то и дело перемежающееся всхлипами и сдавленными постанываниями.
Чувство вины затопило Гарри — он не в первый раз слышал эти звуки, но если раньше Гермиона плакала из-за Рона, то сейчас, очевидно, именно он стал причиной её слёз. Вернее, вся эта ситуация, в которую он загнал их обоих.
Сделав глубокий вздох, Гарри медленно отодвинул занавеску и только было хотел окликнуть Гермиону, как вдруг замер с открытым ртом.
Гермиона не плакала, но с ней определённо творилось что-то странное. Она лежала на боку, согнув ноги в коленях, и мелко подрагивала. Её пышные волосы, ещё накануне заплетённые в тугую косу, разметались по подушке. Её лицо было залито румянцем, глаза — закрыты, а нижняя губа — характерно прикушена. Но самое главное…
Взгляд Гарри съехал с её лица, пробежался по серой кофточке и остановился на изящном изгибе бедра. Обнажённого бедра. В неверных отблесках огня её гладкая, бархатная кожа казалась почти что атласной, наполняясь то золотом пламени, то бледностью луны. Она как магнитом притягивала взгляд Гарри, она манила и завораживала его. Ему вдруг нестерпимо остро захотелось коснуться её и самыми кончиками пальцев ощутить нежность и тепло её тела.
В этот момент Гермиона ещё раз содрогнулась и что-то невнятно простонала, интенсивно дёргая ладошками между ног. Гарри очнулся от заворожившего его зрелища, и в его душу начал проникать страх. Он вспомнил тётю Петунию. Он вспомнил, как она точно так же лежала на диване в гостиной и стонала, а потом её в самом срочном порядке увезла машина скорой помощи. Он вспомнил, как ещё неделю Вернон и Дадли ежедневно навещали её в больнице, потому как операция по удалению аппендикса прошла с какими-то осложнениями. Он вспомнил, насколько слабой была тётя, вернувшись домой.
Гарри сделал два стремительных шага, упал перед Гермионой на колени и осторожно коснулся её тонкого плеча.
— Гермиона! Гермиона, очнись! Что с тобой?!
Гермиона замерла и медленно открыла затянутые мечтательной поволокой глаза. Тут её взгляд сфокусировался на крайне обеспокоенной физиономии Поттера, и спустя секунду Гермиона с испуганным визгом забилась в самый дальний угол кровати.
— Гарри?! — завопила она. — Какого чёрта?!
Выражение крайнего непонимания на лице друга помогло Гермионе взять себя в руки. Она резко откинула со лба мокрые пряди, деловито натянула одеяло на голые ноги и уже несколько более спокойно поинтересовалась:
— Почему ты не спишь? Что-то случилось? Опять кошмары?
— Да… То есть нет… То есть я пришел поговорить с тобой, а тут… — Гарри с беспокойством разглядывал Гермиону: она была вся раскрасневшаяся, на лбу поблескивали бисеринки пота, а руки, судорожно сжимавшие одеяло, мелко подрагивали. — Ты издавала такие… звуки. Я думал, тебе плохо.
Гермиона вздохнула, успокаиваясь, и сокрушённо покачала головой:
— Мне было хорошо, — она строго посмотрела на Гарри. — Спасибо, конечно, за беспокойство, но ты мог бы и стучаться перед тем, как посреди ночи врываться в мою… спальню!
Гермиона передёрнула плечами и натянула одеяло чуть ли не до самого горла, а потом начала заплетать распустившуюся косу. Гарри же смотрел на подругу и почему-то всё никак не мог оторвать от неё взгляд. Всегда такая собранная и уверенная в себе, сейчас она явно стеснялась своего положения.
Сообразив, что Гермиона определённо не рада его визиту, Гарри поднялся на ноги и собрался было выйти за занавеску, как вдруг что-то его остановило. Он помедлил и всё же обернулся.
— Слушай, — нерешительно подал голос он, — а что ты делала?
Гермиона широко распахнула глаза и уставилась на него так, будто он только что сказал, что магии не существует, а Хогвартс ей приснился.
— В смысле? — несколько охрипшим голосом поинтересовалась она. — Что ты имеешь в виду?
— Ну… Я же и правда подумал, что тебе было плохо. Ты стонала и как будто бы плакала. С тобой правда всё в порядке?
Гермиона спрятала горящее лицо в ладонях и помотала головой.
— Я не плакала. Я порядке и хочу спать. Чего и тебе советую. Ты вообще помнишь, что тебя недавно змея укусила?
Она отняла одну руку от лица и недвусмысленно указала Гарри на выход.
— Да, да, я знаю, — он хотел было повернуться, но снова замер. — Просто я так и не понял, что ты делала.
— Ох, ну что ты пристал? Иди уже спать! — теперь в голосе Гермионы послышалось нешуточное раздражение. — Я не хочу это обсуждать, и… не притворяйся, что ничего не понял!
— Но мне нужно это знать, — сказал он как никогда твердо. — Я слышал, как ты стонала, я видел, как тебя трясло. Что с тобой происходит?
Сейчас, когда они с Гермионой остались только вдвоем, ему необходимо было знать, что с ней точно всё в порядке, что она здорова. Если же нет, то эту проблему надо будет решать в самом срочном порядке, до того, как они наткнутся на новый крестраж или, что гораздо хуже, кто-то наткнётся на них самих.
— Ты издеваешься? — возмущённо повысила голос Гермиона. — Я не могу произнести это вслух!
— Что произнести? Ты что-то от меня скрываешь? Это какая-то болезнь? Что-то серьёзное? — ещё более обеспокоенно зачастил Гарри.
— Да какая болезнь?! Это просто…
— Что?
Гермиона уткнулась лицом в колени и вздохнула с таким протяжным и обречённым стоном, что до чёртиков перепуганный Гарри и сам не заметил, как вновь оказался у её кровати.
— Скажи мне, — прошептал он, осторожно касаясь её руки. — Я выдержу, и мы обязательно что-нибудь придумаем… Мы можем даже пробраться в Хогвартс, а там мадам Помфри обязательно тебе поможет.
Рука Гермионы дрогнула, следом дрогнули и её плечи. Она посмотрела на друга широко раскрытыми от удивления глазами.
— От этой болезни ещё не придумали лекарств, — в конце концов фыркнула она, но, увидев, как Гарри изменился в лице, смилостивилась: — Это не болезнь. И то, чем я занималась… это… ну… слово на букву «м».
— Слушай, я вроде как не совсем тупой, но у меня сейчас вот вообще нет никакого настроения играть в ребусы. Что за слово?
Гермиона всплеснула руками и что-то еле слышно проворчала. При этом её глаза как-то странно заблестели, и Гарри несколько отстранённо удивился: почему он раньше не замечал, насколько ярким и выразительным может быть её взгляд?
— Ладно, ладно! Я скажу, и ты сразу уйдешь, хорошо? — потребовала она, наконец-то решившись.
— Договорились, — кивнул Гарри, которому тоже не терпелось закончить этот довольно странный разговор.
Он пристально смотрел на предельно смущённую подругу и осознавал, что она не просто девушка — лучший друг, а девушка, которая на самом деле девушка. Такая же, как Джинни или Чжоу. Красивая, женственная, чувственная. И сейчас эта самая девушка со своими растрепанными волосами, синяками под глазами и исхудавшим лицом почему-то казалась ему гораздо красивее и притягательнее той юной принцессы со Святочного бала, которой она была несколько лет назад.
— Я… снимланапржние, — собравшись с духом, быстро пролепетала Гермиона.
— Эм… Что, прости? — с глубочайшим недоумением переспросил он, глядя на стремительно краснеющую подругу.
— Снималанарпжение, — столь же быстрой скороговоркой повторила она.
— Мерлин, Гермиона, ты можешь сказать нормально или нет?!
О, Гермиона могла! Она определённо могла очень многое. Поэтому она глухо зарычала и, откинув одеяло, стремительно вскочила на ноги.
— Вот! Вот, чем я занималась! — рявкнула она, указывая пальцем на тёмный треугольник волос между ног. — Я щекотала бобрёнка, искала жемчужинку, полировала снитч, снимала напряжение, мастурбировала. Как ещё тебе объяснить?! Всё?! Понял?! Иди уже спать!