Звездолёт на гриле

– А вот не надо было его красть, – улыбнулась я. – Разрешение на миелофон у меня, правда, тогда было временное, но после того, как я его упустила, мне даже такого не дадут. Ладно, не обижайся. Если нам удастся взять слизняка с собой, я думаю, мы сможем добиться у Милодара просвечивания.

– Я уж надеюсь, Алисочка, иначе зачем оно вообще нужно ИнтерГПолу? – Крыс включил двигатели. – Микропробы у нас ещё есть?

– Есть, ещё большой запас, – я осторожно повела корабль в сторону, чтобы не задеть по-прежнему недалеко отплывший шар. – Ну, где ты нашёл твоих звездоедов?

========== 7. Крыс ==========

Происходящее нравилось мне всё меньше. Если, кроме тех слизней, есть ещё и неизвестные пассажиры металлического шара, то, вполне возможно, мы раскопаем тут нечто гораздо более серьёзное, чем просто пожирание гелия. Я вспомнил свои подозрения о том, что тут может скрываться заговор – против ИнтерГПола или лично против нас.

«Не надо было Алисе сюда отправляться, и Алексу тем более, – заключил я. – Где были мои мозги, когда я отказался слетать в одиночку? Как только поймаем слизня, скажу Алисочке, чтобы она его и отвезла в ИнтерГПол на анализ. Она сама, скорее всего, вернётся, её убеждать не идти на риск бесполезно, но хотя бы Алекса наверняка оставит на Земле под чьим-нибудь присмотром».

Ко мне многочисленные родные и друзья Алисочки до сих пор относятся очень настороженно, однако в нашем сыне они души не чают. Если Алекс останется в московской квартире Селезнёвых, за него можно будет не волноваться: даже если профессор в отъезде, в квартире безвылазно живут домашний робот (устаревшей модели, но в прекрасном состоянии) и целая семья шуш (они выглядят как туповатые кенгуру, но с детьми ладят отлично, а если уж кому-то из их подопечных, как им кажется, грозит опасность, выпускают острые когти на зависть эвридикским дракончикам…).

Чуть мерцающие силуэты слизней показались впереди. Слизни по-прежнему деловито заглатывали гелий, не обращая ни на что внимания.

– Ну как, может, ты их знаешь? – спросил я. Алиса, вглядываясь в экраны, растерянно покачала головой:

– Впервые вижу. Нигде о таких звездоедах не говорится.

Алекс тоже заинтересовался слизнями – он подошёл к экранам и стал с любопытством тыкать в них пальцем. Я следил, чтобы он не нажал случайно на что-нибудь на панели управления, в то время как Алиса готовилась выпустить пробу.

Она послала «краской» последнее предупреждение о полиции и чрезвычайных мерах – как и следовало ожидать, снова безрезультатно.

– Эти предупреждения хоть раз кого-то испугали? – не выдержал я. – Те, кому нечего скрывать, отвечают на первый же вызов ИнтерГПола, а все прочие, пока ты их предупреждаешь, успевают сбежать.

– Это придумано на случай, если первый вызов корабль почему-то прозевал, – пояснила Алисочка. Впрочем, по ней было видно, что она тоже не очень уважает официальный процесс задержания. – Кстати, слизни-то не сбегают.

– Я не уверен, что они вообще могут уловить сигналы «краски». Ладно, будем считать, что мы их предупредили.

Микропроба, облетев ближайших к нам звездоедов (надо ли говорить, что её они тоже не заметили), вернулась быстро.

– Мыслящая органика, – посмотрев на её датчики, сообщила Алиса.

– Замечательно, – с облегчением сказал я. Если бы это были аппараты или даже какие-нибудь гигантские одноклеточные, мы бы снова оказались в тупике – пришлось бы ещё гнаться за шаром, а с шара, может, стали бы отбиваться, и неизвестно как, и неизвестно, кто кого бы одолел.

– Я тогда буду ловить одного из тех, что рядом с нами, а ты пока подготовь кузов, – так в ИнтерГПоле называли небольшой отсек служебных кораблей, где перевозили задержанных. Так как эти задержанные могли оказаться решительно какими угодно, микроклимат и изоляцию кузова нужно было каждый раз настраивать вручную.

Со звездоедами мы уже имели дело и даже дважды отвозили их на Землю – оба раза это были известные науке животные, теперь живущие в термопавильоне Космозо – поэтому настройка не заняла у меня много времени. Гелия вокруг полно, надо было фактически только рассчитать изоляцию, чтобы от него корабль не расплавился.

– С кузовом порядок! – крикнул я Алисе. – Можешь выпускать сачок!

Сачок, конечно, на сачок для бабочек похож разве что отдалённо – он из сверхпрочного сплава, который способен выдержать огромные температуры. В первую очередь расчёт конструкторов был на защиту от бластеров, но и для работы на звёздах такой сачок оказался как раз кстати.

Слизня, не подававшего никаких признаков беспокойства (я начал думать, что проба ошиблась и что мыслящим этот студень всё-таки быть не может), сачок втянул через наружний люк, а оттуда через отдельную камеру – в кузов.

Я не успел даже как следует его рассмотреть, как вдруг он сверкнул сине-зелёным (мне почудилось в этом жесте ехидство, хотя какое может быть ехидство у безглазой улитки?) и исчез. Просто чуть нырнул в гелий и пропал, будто его там и не было.

В тот же миг из рулевой рубки донёсся отчаянный крик Алисы.

========== 8. Алиса ==========

Ну кто вообще пустил меня в космос? Почему я никого не слушала? Мама с папой напоминали мне, что я сама дальше Марса до пяти лет не летала, Гай-до и Поля не уставали читать нотации, Ирия Гай постоянно хмурилась и вздыхала, Громозека шумно ужасался… Но нет, мне, видите ли, было боязно оставлять малыша под надёжным присмотром, в мирной и благополучной Москве!

За ту секунду, которая мне потребовалась, чтобы сачком пронести пойманного слизня в кузов, Алекс превратился в детёныша плеядского варана и стрелой вылетел из наружного люка. Может быть, я бы успела захлопнуть люк – но у меня от страха задрожали и взмокли руки, панель управления на их касания реагировала плохо, и люк закрылся, когда варанёнок уже был снаружи.

Я не смогла сдержать крика ужаса и рванула рычаг сачка – но на месте ящерицы уже был слизень, как две капли воды похожий на остальных, который немедленно бросился в сторону, разинув рот и поедая гелий.

Поверх моей руки на рычаг опустилась ладонь Крыса, мгновенно оценившего ситуацию. Трясшийся и метавшийся сачок выровнялся. Алекса было легко заметить – в отличие от других звездоедов, он, петляя, носился вокруг них – и мы уже почти захватили его, как вдруг он засветился сине-зелёным, замер и исчез.

– Алекс! – мне стало трудно дышать, в висках застучало, перед глазами только и стояла ужасная бирюзовая вспышка. Как я могла?! Как я могла не уберечь моего сына?.. Где он теперь?.. Есть ли надежда его спасти?..

Руку слегка защекотало, и по телу пробежали мурашки. Мир обрёл чёткость – и я заметила возле локтя шарик транквилизатора.

Одной рукой поддерживая меня, Крыс торопливо настраивал люки, что-то порывисто говоря на скрипучем языке Серой туманности. Наконец, когда люки начали снова открываться, он усадил меня в кресло пилота, пристегнул и бросился к выходу, превращаясь в варана-звездоеда на бегу. Выпустив его, люки поочерёдно закрылись, и от света загоревшихся белых лампочек («полная герметичность») я опомнилась. К чему была эта истерика? Чтобы найти Алекса, надо было действовать! Да, я превращаться не умею, но это не значит, что я совсем беспомощна…

Переключив компьютер на голосовое управление (несмотря на успокоительное, руки меня слушались с трудом), я приказала:

– Термоскафандр высшего уровня!

Шкаф с соответствующим скафандром выдвинулся из кладовки.

– Защиту скафандра на «ультра», антигравитацию на максимум… Корабль на автопилот…

Я проверила, сколько конкретно я продержусь в таком скафандре и с такой защитой. Выходило – два часа тридцать минут, плюс ещё полчаса на резервной энергии. Запас был.

– Люки в положение «выход»… автоматическое закрытие через четыре минуты… – расстегнув ремень, я поспешно надевала скафандр.

Антигравитация работала исправно, но двигаться я могла с трудом – выйдя из люка, я вообще чуть не упала камнем вниз. Ну конечно, этот скафандр готовили и испытывали в системе Канопуса, а он в два раза легче Бетельгейзе. Ничего страшного. Далеко лететь мне и не нужно.