Страница 27 из 47
Тысячи воинов продолжали защищать границу, а знаем мы о них, к сожалению, очень мало или ничего, потому что среди безвозвратных потерь в приграничном сражении более 90 % составили пропавшие без вести. На 1 апреля 1942 г. в пограничных войсках НКВД СССР насчитывалось убитыми и умершими от ранений 3684 человек, пропавшими без вести – 35 298 человек, попавшими в плен – 136 человек, раненными и обмороженными – 8240 человек. Бывший начальник 91-го Рава-Русского пограничного отряда, генерал-майор в отставке Я.Д. Малый вспоминал: «Совершенно неизвестными остались, например, подробности гибели личного состава… Спустя месяц-полтора я подписал 560 извещений родным о погибших и пропавших без вести – эти потери мы понесли, главным образом, в первые часы и минуты войны…». И до сих пор остается неизвестной судьба десятков пограничных застав, сотен и тысяч их воинов. К середине сентября 1941 г. многие пограничные части оказались обескровленными и перестали существовать как боевая сила. По этой причине приказом наркома внутренних дел от 25 сентября 1941 г. 13 пограничных отрядов, два резервных полка, четыре отдельные пограничные комендатуры были расформированы[179].
Высокую оценку героического поведения пограничников давали советские военачальники. Так, маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский писал: «…мужественно, стойко, не щадя сил и самой жизни, сражались с врагом советские люди и в частности, славные советские пограничники… Лично мне во время войны не раз приходилось быть свидетелем славных ратных дел пограничников»[180]. А дважды Герой Советского Союза, прославленный командарм-65 П.И. Батов отмечал: «…Они были первыми героями величайшей битвы, хотя, погибая, многие из них еще не знали ни ее размаха, ни ее грандиозности, ни ее последствий. Верные присяге, они сражались до последнего патрона, до последнего дыхания…Особенно хороши, просто незаменимы были пограничники в разведке. Здесь они чувствовали себя, словно рыба в воде»[181].
Обобщив опыт первых дней боев на границе, зам. наркома внутренних дел СССР, генерал-лейтенант И.И. Масленников в три часа ночи 27 июня 1941 г. направил шифровку начальникам погранвойск, штабы которых находились в Мурманске, Петрозаводске и Ленинграде, следующего содержания:
«В связи с осложнившейся обстановкой на границе Финляндией, приказываю:
1. Личный состав подразделений вывести и расположить блокгаузах и окопах, приспособленных для упорной обороны.
2. На отдельных направлениях, особенно там, где нет частей Красной армии, заставы по 2–4 свести в группы под командованием лучших, волевых командиров.
3. Оборону строить на основе тщательного изучения прилегающей местности, полного использования всех огневых средств и четкого знания личным составом своего места и задачи общей системы обороны.
4. Вести бой максимальным напряжением до подхода частей Красной армии, отходить только под давлением превосходящих сил противника. Организуя подвижную оборону, стремиться нанести удары по флангам и тылам противника, широко использовать пограничную хитрость и смекалку.
5. Ни при каких обстоятельствах в плен врагу не сдаваться, не допускать захвата противником раненых бойцов и их оружия… В ранцах иметь наибольший запас патронов и продуктов, другими предметами их не загромождать…
7. Не допускать ни малейшего проявления паники, всемерно развивая выдержку, хладнокровие, дух дерзости и отваги в борьбе с врагами Родины.
8. Лиц, способных сеять панику, больных и морально неустойчивых, с границы снять, направить в тыловые подразделения.
9. Особо напоминаю о связи на случай военных действий…»[182].
Продолжалась героическая оборона Брестской крепости. В то время, когда обком и горком компартии вместе с областными управлениями НКВД и НКГБ оставили город, в крепости продолжил борьбу ее гарнизон. В состав защитников крепости входили подразделения 6-й и 42-й сд, 17-го пограничного отряда и 132-го отдельного батальона войск НКВД – всего около 3,5 тыс. человек. Находясь в окружении, они героически обороняли крепость от превосходивших сил противника. Организаторами и руководителями героической обороны были капитан И.Н. Зубачев, полковой комиссар Е.М. Фомин, майор П.М. Гаврилов, старший политрук Н.В. Нестерчук, старшие лейтенанты В.И. Бытко и Ф.М. Мельников и др. В состав гарнизона входила и 9-я застава 17-го Брестского пограничного отряда. Ни ожесточенные бомбардировки, ни артиллерийские обстрелы, ни непрерывные атаки гитлеровцев, ни голод и жажда не сломили воли защитников крепости. От отчаяния они шли на крайние меры. Так, 29 июня один форт выбросил белый флаг. Большая группа немцев поднялась к форту и была расстреляна защитниками крепости. Бои в Брестской крепости закончилась 20 июля. Начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Г. Блюментрит в своем дневнике отмечал, что оборонявшиеся защищали старую крепость, несмотря на ее обстрел из тяжелых орудий и бомбежку с воздуха, «сражаясь до последнего человека, оказывали фанатическое сопротивление»[183].
И все же исход войны предстояло решать частям Красной армии и Военно-Морского флота. Героические подвиги пограничников и оборона Брестской крепости смогли лишь на ряде участков государственной границы на некоторое время задержать части наступавшего вермахта. Но многие дивизии Красной армии из-за неумелого руководства были дезорганизованы и отступали в панике. Так, не успел командующий 13-й армией сосредоточить свои силы, привести в порядок отходившие от границы части, в том числе и 5-ю танковую дивизию из Северо-Западного фронта, как в восемь часов вечера 25 июня к командному пункту армий прорвалось одно из передовых подразделений 20-й танковой дивизии генерала Штумпфа с десантом пехоты на броне. Генерал П.М. Филатов вместе с начальником штаба комбригом А.В. Петрушевским, приказав своим подчиненным сменить командный пункт, уехал. Противник захватил большую часть автомашин, в том числе и с шифровальными документами. Остатки штаба вывел в расположение 44-го ск зам. нач. штаба подполковник С.П. Иванов. Командующий и нач. штаба армии появились только к вечеру 26 июня, а около 50 командиров штаба пропали без вести, штаб лишился и почти всех средств связи. Разобщенные части 3-й армии под сильным натиском противника начали беспорядочный отход вдоль р. Неман в направлении Лунно, Мосты и на Россь[184]. Они собирались заградотрядами и снова вливались в эти же дивизии.
Ряд дивизий, переброшенных из некоторых внутренних военных округов на рубеж рек Западная Двина – Днепр, вступил в схватку с врагом неукомплектованными ни личным составом, ни транспортом, ни даже личным оружием. 7 июля 1941 г. Мильштейн сообщил Берия о том, что в районе Кировограда, в беспорядке отступая с фронта, 223 сд открыла проход на Восток. Эта дивизия прибыла из Харькова к концу июля. Отправлять ее на фронт было нельзя, т. к. она не подготовлена к боевым действиям: в дивизии отсутствовала связь, не было гранат, а снарядов имелось 25 боекомплектов, командование дивизии не знало местности и обстановки, не было карт, не налажено взаимодействие с соседями. Из телеграммы секретаря Гомельского обкома Жиженкова И.В. Сталину: «Бюро Гомельского обкома информирует Вас о некоторых фактах, имевших место с начала военных действий и продолжающихся в настоящее время… Посылка безоружных мобилизованных в районы военных действий противника (27 июня по приказу командующего в Жлобине было выгружено 10 000 человек, направляемых в Минск»[185].
Отметим, что практика направления на фронт неподготовленных частей и подразделений была характерна для всего начального периода войны. Так, 7 октября 1941 г. Мехлис сообщил Щаденко и Шапошникову о том, что при комплектовании бригад в Гороховецком районе Ивановской области в 25 артполку имеется только одно орудие, в стрелковых полках на 7–8 тыс. человек 100–200 винтовок. В маршевой роте 2-го учебного батальона 107-го сп на 400 человек бойцов имеется 20 винтовок, противогазов БС-90, пулеметов и гранат нет. Личный состав бригад положенным вещевым довольствием не обеспечен. Из общего состава только 10 тыс. человек получили обмундирование. Значительная часть нуждается в обуви и одежде, отдельные военнослужащие ходят в лаптях, в совершенно рваной обуви и даже босиком. По сообщению НКВД Уральского военного округа, отправленные в Действующую армию маршевые подразделения имели недостатки в боевой подготовке, а 16 января из 11 запасного кавалерийского полка были отправлены на Брянский фронт два сабельных маршевых эскадрона без коней и оружия.
179
Сечкин Г. Граница и война. С. 151.
180
Кисловский Ю.Г. От первого дня до последнего. За строкой боевого донесения и сообщения Совинфрмбюро. М., 1988. С. 199.
181
Там же. С. 201.
182
Личный архив А.М. Плеханова.
183
Роковые решения… М., 1958. С. 83.
184
Дайнес В.О. 1941. Год Победы. С. 101.
185
Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 215.