Страница 24 из 45
Однако так говорил только разум, а ноги вели ее прочь из комнаты, минуя коридор между комнатами, войдя в столовую. Адерли оставила Аккермана одного, блуждающего по залу, не в силах заставить себя находиться рядом с ним в одной комнате. Вспоминая все сказанное ранее, она анализировала, пытаясь понять, как же ей теперь относиться к нему?
Из раздумий девушку вывели приближающиеся шаги хозяина дома.
— Вот видишь, я был прав.
— Ч-что?
Аккерман с досадой смотрел на жену, понимая, что окончательно ее потерял.
— Ты бы со мной разговаривать не стала, знай, что я — нацистское отродье.
— Леви, все не так как ты…
— Тогда почему ты ушла? — подходя почти в плотную, спросил мужчина.
— Я… — Адерли начала глубоко и прерывисто дышать, чувствуя истерический ком, что вот-вот скатится с высокой горы. — Я…
— Я противен тебе? — громко шепча в губы, решил спросить напрямую Аккерман.
— Н-нет. — Почти сжавшись, желая пропасть, ответила Ева.
— Тогда почему ты дрожишь? Ты боишься меня? — с грустью констатировал мужчина.
— Леви, пожалуйста…
— Ева, — обратился он к ней, взяв ее за руку, и немного надавил на запястье, чтобы та посмотрел ему в глаза. — Поцелуй меня и скажи, что по-прежнему любишь, и что у нас все будет как раньше…
— Леви, я тебя… Я т-тебя… — громко разрыдавшись, девушка больше не смогла произнести ни слова, отрицательно мотая головой.
Лицо Аккермана исказила гримаса злости и боли, что он очередной порцией получил за сегодняшний вечер. Нокаут. Это мерзкое чувство стало невыносимым, и больше не было ничего, что могло бы его унять. Его чаща была переполнена.
— Как же быстро ты забыла о своих чувствах ко мне… — схватив Адерли за плечи, принуждая учавствовать в беседе, Леви начал тормошить ее, даже не придавая значения то, с какой силой он это делал. — А может, их и не было? Может, ты использовала меня? ОТВЕТЬ МНЕ ХОТЬ ЧТО-ТО!
— Отпусти меня! — выкрикнула девушка.
Она подняла до этого опущенные глаза на мужа и не смогла узнать его. Это был совершенно другой человек. Он выражал все ужасное, что могло быть в человеческой натуре. Глаза прожигали в ней дыру, окутывая пламенем ненависти. Он находился настолько близко, что она чувствовала его дыхание, что постепенно приходило в спокойный ритм.
Но его состояние было совершенно далеко до этого. Неужели он…
Нет, ее Леви никогда бы так не поступил с ней. Для него она была самой большой ценностью в его жизни…
Как только Аккерман начал поднимать руки, Адерли решила действовать первой. Оттолкнув молодого человека от себя, она побежала в противоположную сторону столовой, где находилась дверь в подвал. Ева неосторожно отодвинула защелку на двери, попутно зацепив и сломав ноготь, а затем успела скрыться за спасительной дверью. Послышался звук закрывающегося замка.
Леви в пару шагов пересек расстояние до двери в подвал и попытался открыть ее. Ярость от предательства одолела его разум, словно пеленой окутав его; он не отдавал отчета своим действиям. Дверь не поддавалась, от чего мужчина ударил ее ногой, тем самым, вызвав новый вскрик от напуганной Евы.
— Открой дверь!
— Ни за что! — закричала Адерли, наощупь спускаясь с лестницы.
— Мы не договорили!
— Мне больше не о чем с тобой разговаривать!
Кромешная темнота заполняла пространство вокруг, принимая в свои густые мрачные объятия испуганную девушку. Дверь приходила в движение, сотрясаясь от ударов бывшего капитана, что безуспешно пытался открыть ее.
— Черт! — последний раз, с силой ударив дверь, выругался Аккерман.
Ева тут же услышала отдаляющиеся шаги и грохот захлопнувшейся входной двери.
Леви выбежал из дома, оглядываясь по сторонам, но в упор не видел прохожих, которые спешили домой после работы, то и дело задевая кого-то на пути. Он чувствовал, что теряет контроль над своими действиями от тайфуна чувств, которые сейчас испытывал. Свернув на первом же повороте, желая как можно дальше уйти от дома, он, наконец, сменил темп, с бега переходя на быстрый пеший ход.
Он чуть не ударил ее…
Гнев самым первым захватил власть в распыленном сознании, занимая место адекватности и осознанности. Ее глаза полные испуга выражавшие благоговейный страх за свою жизнь, смогли в последний момент отрезвить его, словно окатив ледяной водой, не дав совершить то, о чем бывший капитан сожалел бы до конца своих дней.
После гнева обида, будто едкой тягучей жижей, смешивалась с кровью и растекалась по венам, пробирая этим чувством каждую клеточку тела.
Он боялся итога их разговора. Но понимал, что это один из вариантов исхода.
Он надеялся, что все закончится не так. Но осознавал, что чудес ждать не стоит.
Наивность погубила его.
Смеркалось, фонари стали освещать вымощенные камнем улочки.
Бездумно проходя по улицам полупустых кварталов, только через час пути Аккерман понял, куда ведут его ноги, — в этом направлении будет то самое место, где он вырос. Он в противоположном районе, уже достаточно далеко от дома. Его родной неблагополучный квартал — сгусток людской боли и страданий, каким он сам является в данный момент.
Леви приходил сюда каждый раз, когда в его жизни наступала такая черная полоса, что казалось, она будет нескончаема. Его словно магнитом тянуло в это место, где он провел самые тяжелые годы своей жизни.
И теперь, неспешно прогуливаясь в пока еще безопасной зоне, не заходя на территорию нищих и торговцев, Аккерман стал думать о дальнейшем. Несмотря на то, что любовь всей его жизни отвергла его, узнав столь горькую правду, он наивно надеялся, что спустя время они снова будут вместе. Она вернется к нему.
Посмотрев вперед, Леви увидел неспешно идущую женщину, которую то и дело покачивало из стороны в сторону. Юбка ее длинного платья колыхалась на ветру, вплотную прилегая к ногам. Полы пальто аналогично поддавались воздействию стихии, сверкая яркой подкладкой. Она была высокого роста, вероятно, на голову выше бывшего капитана, волосы распущенны, но челка убрана назад. Чем ближе незнакомка подходила к Аккерману, тем яснее становилось ее бормотание, оказавшееся напевом песни.
— С дороги, коротышка! — выпалила женщина, в очередной раз сильно покачнувшись.
Дама начала терять равновесие и чтобы не упасть, решила остановиться, расставив руки в разные стороны, а затем и вовсе схватившись за плечо Аккермана, что успел поравняться с ней, нависла на нем, пытаясь удержать баланс.
— Протрезвей сначала… — почувствовав характерный запах, мерзким шлейфом исходившим от нее, ответил Леви, пытаясь одернуть ее руку.
— Чего?! Учить меня вздумал?! Ты хоть школу закончил?.. — насмехаясь, продолжила незнакомка.
— Иди, куда шла… — гневно выпалил парень, с трудом одергивая ее руку.
— Ай, больно! — воскликнула женщина. — Как ты со мной обращаешься? Я же женщина…
— Кто-кто? — решил съязвить в ответ бывший капитан, сомневаясь, что женщины могут себя так вести.
По-крайней мере, порядочные.
— Да, женщина! — разозлилась изрядно выпившая незнакомка, хлестко ударив молодого человека, попадая тому в грудь. — А у тебя, наверное, ее никогда и не было? Чтоб нормальная женщина да с таким низким…
Дама звонко рассмеялась, привлекая лишнее внимание малочисленных прохожих.
— Проваливай! — оттолкнул от себя неприятную личность Леви.
— Ой, обиделся… Знаешь, а я сегодня добрая — хочешь за грудь дам подержаться? Ты ведь таких и в жизни не видал! Узнаешь, что это! Ха! — вновь заливаясь смехом, незнакомка вплотную приблизилась к Леви, схватив его за руку.
От неожиданности, Аккерман не сразу понял, для чего она схватила его, но как только ладони почувствовали ткань платья молодой человек, перехватил ее руки и стал тормошить, пытаясь немного отрезвить разум дамочки.
— Вали домой, стерва, и чтобы я тебя больше не видел!
— Эй, что здесь происходит?! — раздались голоса позади незнакомки.
Аккерман выглянул из-за спины наглой женщины и увидел двух жандармов, которые патрулировали улицы.